Впрочем, мнение людей (даже с магическими способностями) эльфа мало интересовало. А вот что скажет его величество эльфийский король Оберон… даже представлять не хотелось. Ну что это за история? Потерял сознание в бою, а очнулся в лесу незнакомом? Такие сказки разве только эльфятам малолетним рассказывать. И те не поверят. Был бы Лерленн из богатого, знатного рода — другое дело. Таким многое прощается. Однако ни родовым величием, ни состоянием эльф похвастаться не мог. Древний герб, громкий титул и старый замок с протекавшей кое-где крышей. Лерленну ещё повезло, что он сумел на королевской охоте попасться на глаза Оберону и своей отвагой заслужить право вступить в рыцарский орден… Поношенная кольчуга, старое седло, потемневший фамильный меч… как же эльфу хотелось вырваться из этой паутины! Как же ему хотелось скинуть уже давно вышедшие из моды наряды! И как он был счастлив, когда уезжал из своего замка по пыльной, разбитой дороге! К сожалению, без денег нечего было делать даже в рыцарском ордене. Лерленн с горечью видел, как почести и звания ложатся на чужие плечи, как пересыпаются из рук в руки золотые… потому-то он и хватался за любое, предложенное ему дело. В надежде, что его заметят, оценят, и ему удастся-таки выдвинуться дальше. А уж когда на земли эльфов напали големы, Лерленн сражался в первых рядах. Он предлагал Оберону обратиться к Фьяне, у которой был огромный опыт по борьбе с этим видом нечисти. Однако эльфы были слишком гордыми, чтобы просить о помощи человека. Гордыня стоила им множество сотен жизней. Звенели мечи, стрелы трещали под ногами и копытами, как сухой тростник, однако големы не отступали ни на шаг. Каменные изваяния не ведали ни боли, ни страха, ни усталости.

Эльф невольно вздохнул. Все его прошлые труды пошли насмарку. Теперь ему снова нужно будет добиваться королевской благосклонности. С нуля. И даже хуже. Оберон наверняка не поверит в сказочную историю спасения Лерленна и перестанет ему доверять. И эльф навсегда останется только рядовым рыцарем, не имеющим ничего за душой. Выход был один — найти случившемуся хоть какое-то объяснение. Но Лерленн представления не имел, как это сделать. Он абсолютно ничего не помнил из того, что произошло с ним между боем и пробуждением в лесу. Эльф даже не знал, куда именно он попал, и это довольно серьезно его напрягало. Поскольку наряду с вполне вменяемыми людьми, относящимися к другим расам вполне адекватно (пусть даже и без особой любви) существовали еще и фанатики. Те, кто призывал истреблять непохожие на людей создания. И попасть им в руки эльфу совершенно не хотелось. У него даже не было меча, чтобы себя защитить! А домики небольшой деревеньки все приближались и приближались. На какой-то момент эльф даже почувствовал состояние, весьма близкое к панике. Он прикрикнул мысленно на самого себя и заставил идти вперед. Из странной ситуации необходимо было найти выход!

Однако, как выяснилось, ситуация, в которую попал эльф, была даже еще более странной, чем ему казалось. В деревеньке его ждали. Да, да, именно ждали. Накормили, напоили, выдали одежду и даже дали провожатого до замка дьюлы. Лерленн несколько раз пытался уточнить, не перепутали ли его с кем-нибудь местные жители (хотя с кем можно перепутать эльфа?), однако все торжества встречи принадлежали действительно ему. Хм… ситуация становилась все более и более запутанной. Все, что эльф понял из разговоров — посыльный дьюлы Бячислава предупредил местного старосту, что из леса выйдет эльф, которого надо хорошенько встретить и проводить в столицу. Зачем? На этот вопрос Лерленну никто ответить не мог. До эльфов, конечно, доходили разные слухи о дьюле, но связываться с психом, мечтающим о мировом господстве, никто не желал. Что ж… по крайней мере, теперь становилось понятно, как Лерленн оказался в лесу. Наверняка, это была магия дьюлы. Осталось только выяснить, зачем Бячислав приложил столько усилий, чтобы встретиться с эльфом, и как ему удалось выдернуть Лерленна из закрытого магией мира. Пожалуй, если сведений будет достаточно, перед королем Обероном можно будет даже оправдаться. И последняя мысль доставила эльфу неизъяснимое удовольствие.

Все люди изверги! Варвары! Извращенцы! Эльф бы мог еще много чего наговорить о неудачной расе, но отношения обострять не хотел. Хоть его и окружали не воины, а обычные мужики, вызвавшиеся сопровождать Лерленна до дворца дьюлы, однако вступать с ними в пререкания было глупо. Хотя бы потому, что эльф до сих пор был без оружия. Нет, разумеется, он спокойно мог бы сбежать от этих сопровождающих, но куда? И потом… в таком виде?! Да лучше сразу застрелиться! Собственно, именно внешний вид эльфа и был причиной того, что он морально страдал, кроя людей всеми известными ему ругательствами. Лерленн, естественно не раз видел, как одеваются люди и на Роси, и в Ингрии, куда он так неожиданно попал, но увидеть этот наряд на себе? Храните Властители! Лерленн был похож на недовольное пугало. Белая расписная рубаха до колен, подхваченная в талии красным кушаком, смотрелась на эльфе, по меньшей мере, нелепо. Портки из добротного зеленого сукна, заправленные в красные сафьяновые сапоги, были еще хуже. А уж выданная ему в качестве утешения (дескать, вот тебе вместо меча) рогатина вообще доводила эльфа до истерики. Властители, хоть бы его не увидел в таком виде кто-нибудь из сородичей! Потом вовек не отмоешься!

Однако если эльф думал, что дурацкая одежда — это его самая главная проблема, то он явно ошибся. И еще как ошибся-то! Лерленн понял это после первой же беседы с дьюлой. Наконец-то все нестыковки объяснились и встали на свои места. Правда, эльф не сказал бы, что ему от этого стало легче. Выяснилось, что стукнутый на завоевании мира дьюла за ради поднятия собственного престижа решил подчинить себе представителей Высших рас. Сначала Бячислав вообще мечтал о целой армии подобных существ. Но на это у него (к счастью) магических возможностей не хватило. Пришлось дьюле удовольствоваться всего двумя представителями Высших рас. Да и тех он сумел призвать только потому, что они находились в смертельной опасности. А… ну, теперь понятно, как дьюле удалось пробить магический щит и вытащить Лерленна из мира эльфов. Если он все равно должен был умереть, щит его прикрывать не будет. Значит, получается, что Бячислав спас Лерленну жизнь? Интересно, и почему эльфа не тянет рассыпаться в благодарностях?

Чем дальше слушал эльф дьюлу, тем больше свирепел. Одно только желание обзавестись представителями Высших рас для того, чтобы поднять собственный авторитет, уже тянуло на пожизненную каторгу! А уж намерение подчинить себе эльфа… да еще так, чтобы он исполнял все пожелания хозяина? Дьюла точно больше не жилец на этом свете! Демоны, неужели этот человек не понимает, что подписывает себе смертный приговор? Да ни один представитель Высших рас не будет бегать у него на побегушках! Ни за что! Лерленн, конечно, никогда не был особо высокого мнения о людях, но даже он не подозревал, что среди них встречаются такие идиоты. Ха! Размечтался дьюла! Будет эльф ему кланяться, стоять по правую руку от трона и защищать его ценой своей жизни! Вот еще! Да дай только добраться до ближайшей «двери», и тебе твои магические опыты так аукнутся, что мало не покажется.

— Ведомо мне, что гордыня эльфов не меряна, и что добром они людям служить не станут, — важно сказал дьюла. Лерленн даже встрепенулся. Неужели дошло?

— Ты верно мыслишь! — ухмыльнулся эльф.

— Потому и решил я прибегнуть к магии великой. Небось слыхал о браслете подчинения?

Эльф побледнел и лихорадочно обнажил запястье правой руки. Точно! Вот он влип! Браслет подчинения принадлежал к произведениям высшей магии и действительно мог сломить волю любого. Обладал браслет и еще одним свойством. Он как будто отводил глаза. И увидеть его жертва могла только тогда, когда на браслет кто-нибудь укажет. Так что сомнений не было. На руке Лерленна действительно красовался браслет подчинения, а дьюла, позволивший ему увидеть этот браслет, действительно теперь был его хозяином. Полным. Абсолютным. Всевластным. Услужливое воображение тут же нарисовало эльфу ожидающее его бесславное будущее, и он закусил губу. Снять браслет подчинения мог только очень сильный маг, не боящийся гнева Бячислава. А это значило, что Лерленн попал в рабство. Цена за спасение жизни оказалась слишком велика. Впрочем… дьюла ведь не спрашивал разрешения у эльфа, когда вытаскивал того с поля боя. Бячислав отнесся к представителю Высшей расы как к вещи. И намеревался пользоваться им как вещью. И это бесило Лерленна до невообразимости. Единственное, что несколько примиряла его со случившимся — он такой был не один.