Когда Мари уже решила спросить о чем-нибудь другом, Георг продолжил:

– Сначала-то мы подумать не могли, что такое возможно. Долго не верили. Сомневались. А потом, когда поняли, с кем имеем дело, Омордень куда-то пропал. И не появлялся десять лет. Я бдительность и потерял… И вот на тебе… На тебе и вот… И тебе вот на…

– А между «сначала» и «потом» что было? – быстро вмешалась Мари.

– Что было? Было шесть полицейских. Шесть выпускников подразделения 11. И каждый пытался задержать Омордня.

Георг приложился к кружке с лекарством.

– Строго говоря, первые пятеро пытались задержать совсем другие кошмары: кто Грызущую Моль, кто Галстук-Душитель. А натыкались на Омордня. Знал, что мы идем именно на Омордня, только шестой, капитан Макс, самый умный. Я-то тогда шрамом на руке отделался, а вот он… А все потому, что слишком умный! Говорил я ему – давай группу поддержки вызовем, так нет!

Мари нахмурилась.

– А группа поддержки помогла бы? Ведь способ нейтрализации неизвестен.

– Не помогли бы, так хоть отомстили бы.

Они помолчали.

– Да, – сказал Георг, – и теперь нужно будет спецназ вызывать.

– Чтобы отомстили?

– В смысле? Тьфу! Типун тебе на язык! Ну вот, в кружку попал. Не отомстили, а захватили. Но сначала его вычислить надо. Что ж, пойдем по осведомителям.

Георг поднялся, но направился не к выходу, а к ближайшему чулану.

«Он держит осведомителей в чулане, – подумала Мари. – Не очень гуманно, зато удобно, всегда под рукой. С другой стороны, о чем могут рассказать осведомители, постоянно сидящие в чулане?»

Никаких осведомителей из чулана инструктор выпускать не стал. Он остановился у двери и коротко постучал: три раза по два раза. Прислушался. Хмыкнул и перешел к следующей двери. Там все повторилось, только на сей раз он стучал два раза по три раза и один раз пять раз. После третьей двери (семь раз по разу), Мари шепотом сказала:

– Вообще-то духов не так вызывают. Нам на семинаре по столоверчению показывали…

– Чего? – в полный голос изумился Георг. – Чего верчению?

– Столоверчению. Вызов духов.

– Это теперь такому в ВШП учат?

Мари очень постаралась не покраснеть за свою школу.

– Ну я ведь уже говорила. Нас как зачислили в подразделение 11, так ничему больше и не учили, кроме инопланетян, древних рас…

– А, это, – махнул рукой инструктор. – Забудь. Вас не учили, а проверяли на способность воспринимать информацию, выходящую за рамки разумного.

Георг перешел к четвертому чулану и принялся выстукивать что-то особенно сложное.

– Так что, все, чему нас учили, выдумки? Ничего этого не существует?

Старший инспектор пожал плечами.

– Вы не знаете? – удивилась Мари.

– Не знаю и знать не хочу. Много будешь знать…

– Скоро состаришься?

– Ага, состаришься… До старости не доживешь! Да где ж они все?! – Георг, не церемонясь, зарядил в дверь пятого чулана ногой. И лупил безо всяких серий – непрерывно, сильно и громко.

Настучавшись, инструктор вернулся к столу и утомленно сел.

– Депортирую всех в сельскую местность, – сообщил он Мари.

– Кого?

– Да осведомителей этих. Как продлить регистрацию, так сами прибегают, а как от них что надо…

– Так вы же сами вчера туда гранату бросили. Вы сказали, что теперь недели две…

– Я в других гранату бросал. В смысле – не в этих. В этих чем ни бросай, не выведешь. А вот и они.

В пятом чулане зашуршало, заскреблось, потом шуршание переместилось от чулана к сейфу, замаскированному под тумбочку. Резко запахло котами.

– Чего так барабанить-то? – высоким голосом произнес от сейфа кто-то невидимый. – Чего барабанить? Никакого понятия об культурном обхождении.

Мари тронула инструктора за плечо.

– Кто это говорит? – прошептала она. – Я никого не вижу.

– Кривонос, барабашка со 2-й Параллельной улицы, – ответил Георг. – А не видишь ты его… так их никто не видит. Кроме тех, кто смотреть умеет.

– А как надо смотреть?

– А как ты Омордня увидела?

– Когда бояться начала. Здесь тоже надо бояться?

От сейфа самодовольно хрюкнули. Георг усмехнулся.

– Тут как раз бояться нечего. Вполне хватит, если ты поверишь в этого обормота. Даже не так. Достаточно будет поверить мне. Смотри, вон там сидит барабашка.

Мари была девушка доверчивая. Поэтому, взглянув туда, куда указывал наставник, и старательно поморгав, она и впрямь увидела на сейфе маленькое лохматое существо с кривым носом и испачканной в молоке бороденкой.

– Ишь ты, красавка, усмотрела-таки, – сказало существо и повернулось к полицейскому. – Так чего звал, гражданин начальник, по делу али как обычно?

– А ты опять молоко воровал, – сказал Георг.

– Не воровал, а ел, – обиделся барабашка. – Из кошачьей миски ел. Все равно их кошка молока не ест. А ежели я его есть не буду, они его наливать не станут. А это непорядок будет, я вам так скажу. Что это за дом, где не наливают? Кто им будет по углам шнырять, ежели они наливать перестанут? Кто им будет кошку пугать? Кто им будет в антресолях банки двигать? Я, что ли?

– Ты, что ли, очень-то не выступай, – сказал полицейский. – Нужна информация…

– Ишь ты чего! – возмутился барабашка. – Информация! Я тебе что, стукач?

– А кто?

– Ну да, стукач, ладно. Но зачем же вот так сразу, с порога – эй, стукач, заложи-ка нам пару дружков! Сдай нам друзей своих закадычных, сотоварищей родимых, сородичей одноплеменных, с которыми под одним веником сидел, с которыми в стужу лютую за одной печкой парился, с которыми за одну шапку краденую мутузился…

Пламенную, хотя и слегка шепелявую речь перебило шуршание во втором чулане. Подготовленная Мари уже без труда увидела барабашку с заломленным набекрень ухом. Новенький не стал тратить время на декламации о высоких нравственных качествах, а сразу приступил к своим прямым обязанностям.

– А Кривонос молоко ворует! – завопил он, тыча коротким пальчиком в первого барабашку. – У кошки своей! Вот, гражданин начальник, выкладываю всю правду как на духу!

– А Ухокрут днем в форточку высовывается, – радостно парировал Кривонос, совершенно не обидевшись на предательство со стороны родимого сотоварища. – И у пылесоса хозяйского кнопку открутил и спрятал!

Третий и четвертый барабашки – один одноглазый, другой с толстыми, как у хомяка, щеками, – выпрыгнули из чуланов одновременно. Кошачий запах усилился. Четверо обитателей углов и антресолей разом оглянулись на первую дверь, из которой никто не появился, и наперебой заорали:

– А Крутолоб-то не пришел, гражданин начальник! Не пришел ведь, охламон! А мы, как увидели, что он не пришел, мухой к гражданину начальнику – и все рассказали, всю правду-матку порезали! Вот мы какие!

– Ай, молодца! Ну а теперь, сородичи родимые… – Георг демонстративно положил на стол пустой мешок. Барабашки разом присмирели. – Если не возражаете, приступим к делу. Нужна информация. Зубастый. Залетный. Беспредельщик.

– Вона как, – уважительно произнес Кривонос. – Ну так это совсем другой коленкор. Ты бы, гражданин начальник, так бы сразу и сказал – нужна информация. Мы бы по пустякам тебя бы не отвлекали, что ж мы, не понимаем. Мы ж все понимаем. А Полуглаз и Вислощек опоздали! – не удержавшись, добавил он.

Георг поднял руку с мешком, останавливая готовый хлынуть поток встречных доносов.

– Так. С этой минуты сведения о своих не считаются информацией.

Лохматые осведомители разочарованно выдохнули и задумались. То ли пытались понять, кто тут кому свой, то ли силились сообразить, как это сведения о своих не могут быть информацией.

– Ну, что молчите? Полуглаз?

– Мокрохлюп недавно вернулся, – нерешительно произнес Полуглаз. – Этот подойдет?

– Какой Мокрохлюп? Который Чвак Колодезный?

– Не-а. Который Каранбуль.

– Вряд ли, – сказал Георг. – У него и зубов-то нету. Кривонос?

– Отломень третьего дня проездом был! – провозгласил барабашка.

– И что? – не понял Георг. – Где Отломень, а где зубы?