- Ты всегда сжигаешь надоевшие вещи?
- Не всегда.
- И чем же этот свитер такой особенный?
Что-то меня не тянет рассказывать о своей полярной эпопее и о том, как мечтал снять опостылевшую теплую одежду. Особенно этот свитер. Но почему-то до сих пор не снял…
Кажется, зима меня еще не отпустила.
- Так где, говоришь, твой дом? - спрашиваю я.
- Здесь.
Мальвина указывает на ближайший подъезд. Мы подходим. Она достает ключи и смотрит на меня.
- Проводить тебя до квартиры? - спрашиваю я.
- Не надо.
- Понял. Ну, тогда пока.
Я не собираюсь просить у нее номер телефона. Не собираюсь! Она абсолютно не в моем вкусе. Эти синие волосы… Это дурацкое кольцо в носу... Эти вульгарные манеры…
Но почему тогда я медлю на крыльце ее подъезда?
И почему медлит она?
- Пока, - говорит Мальвина.
И прикладывает магнитный ключ к домофону.
Через секунду она оказывается в моих объятиях. Сама!
Она резко разворачивается, делает шаг ко мне, кладет руки на плечи… Дальше объяснять мне не надо.
Какие сладкие у нее губы! Как офигенно она пахнет… Пьянящий дурман! А нежные пальчики у меня на шее… А ее легкое зефирное дыхание... С каждой секундой я все больше теряю контроль.
В ушах шумит. В голове - ни одной мысли, только жаркая пульсация. Ну а ниже - железный ледокол, готовый вспарывать льды Северного ледовитого океана.
Полгода без женщины… Естественно, у меня срывает крышу!
Но я держусь.
Не веду себя, как обезумевший дикарь. Не набрасываюсь на нее. Я нежен, деликатен и исключительно нетороплив...
5
Юлианна
Я не знаю, почему все так сходят с ума по сексу.
До сих пор не поняла.
Столько разговоров, столько драмы и суеты… И все ради чего? Ради придушенного пыхтения, потного копошения и смешных движений туда-сюда.
Секс - это правда очень смешно. И крайне нелепо. Не скажу, что в нем вообще нет ничего приятного… Что-то есть. Но оно того не стоит.
Я в этом не раз убеждалась со своим бывшим парнем. И еще с одним, предыдущим. Но там вообще не считается. Не уверена, что это можно было назвать сексом. Хотя предыдущий потом гордо рассказывал всем, что отодрал меня. Придурок. Это я ему потом чуть пипирку не отодрала!
Я еще понимаю - поцелуи. Они бывают прикольными. Если парень не слюнявый и знает, что делать с руками.
Да, целоваться мне нравится… Но не так же!
Это не поцелуй, а сокрушительная атака. Начатая внезапно и вероломно.
Я собиралась уходить. А этот дикарь схватил меня, развернул лицом к себе и набросился.
Я оказалась прижатой к стене. Обездвиженной и беспомощной. А он… терзает мои губы. Жадно исследует горячими ладонями изгибы моего тела. Тяжело дышит… Так, что у меня бешено пульсирует в висках.
А, нет, это я тяжело дышу. Со мной вообще творится что-то странное!
Почему я не сопротивляюсь?
Дикий жар, исходящий от этого озверевшего монстра, расплавляет меня всю. У меня даже мозг тает! Мне срочно нужно засунуть голову в морозилку А лучше залезть в нее целиком…
Но это надо сначала оторваться от него.
А я не могу.
Он меня не отпускает!
Он стягивает с моего плеча джемпер, осыпает кожу поцелуями… Мне кажется, или он меня облизывает, как настоящий зверь?
Это так… дико. Он - просто животное! И почему-то это сводит меня с ума.
И это не кажется мне смешным и нелепым. Хотя могло бы… Ведь мы оба пыхтим, как озабоченные ежики.
Но мне плевать. Пусть я ежик. Пусть он… Пусть он продолжает!
Ноги давно меня не держат. Меня держит он… За попу!
Эй, это нарушение личных границ! Я категорически против!
А моя попа, похоже, за…
Я не знаю, как, но мой ключ оказывается в его руках. Домофон пищит. Мы вваливаемся в подъезд.
Его губы скользят по моей ключице. Зубы терзают бретельку лифчика. А я уже сижу на нем верхом, обхватив его ногами.
Двери лифта разъезжаются. Он прижимает меня к зеркалу. Моя попа оказывается на ограждающем поручне. А его губы… они одновременно оказываются везде!
Блин, как получилось, что мой джемпер уже болтается где-то в районе талии?
Ласки становятся все более откровенными. Дикарь уже возится с застежкой моего бюстгальтера...
И я очень хочу чтобы он ее, наконец, расстегнул!
Да что со мной творится?
Я не собиралась… Я ничего такого не планировала…
И я никогда в жизни не чувствовала ничего подобного!
Кожа - как оголенный провод. Каждое прикосновение рождает миллиарды наэлектризованных мурашек, россыпью разбегающихся по всему телу. Даже прикосновения колючего свитера почему-то кажутся приятными...
Лифт дергается и замирает. Кажется, я случайно нажала на кнопку “стоп” ногой… Как я вообще оказалась в такой позе? И почти без одежды?
При том, что любвеобильный дикий зверь полностью одет...
- Какой этаж? - спрашивает он.
- Что? - растерянно лепечу я, пытаясь собрать растекшиеся мозги в кучу.
- На каком этаже ты живешь, Синеглазка? - ласково произносит он мне на ухо.
И нежно прикусывает мочку. А его пальцы тем временем рисуют замысловатые узоры на моей обнаженной коже...
- Я?
У меня никак не получается сконцентрироваться… Я не могу вспомнить, на каком этаже съемная квартира Лизы!
- Ты. Этаж. Квартира. Дверь, - объясняет он мне.
- Шестой этаж… Кажется… А, нет, седьмой! - вспоминаю я.
Он нажимает на кнопку. Лифт движется вверх. И через пару секунд открывается. Мы выпадаем из него. Я молча указываю пальцем на дверь с номером 308.
Говорить я сейчас не могу…
Он ловко открывает дверь со мной на руках. Безошибочно находит спальню и осторожно опускает меня на кровать. Укладывается рядом. И мы продолжаем целоваться.
И эти поцелуи ничем, абсолютно ничем не похожи на те, что бывали у меня раньше. Да как я вообще могла называть ту жалкую возню поцелуями?
Только сейчас я понимаю: поцелуй - это то, от чего у тебя слабеют руки и подворачиваются пальцы на ногах. Сердце сначала замедляется от внезапного восторга, а потом пускается бешеным галопом от нарастающего возбуждения. Голова кружится, мозги отключаются, глаза закрываются, перед ними мелькают яркие разноцветные вспышки…
И хочется еще.
И еще.
Хочется большего.
Кажется, до меня начинает доходить, почему так много шума вокруг этого самого секса…
Его умелые руки и жадные губы делают именно то, чего мне очень хотелось. Но я об этом не знала! Даже не подозревала, что у меня есть такие желания… И могла бы никогда не узнать, если бы не этот бесподобный дикарь.
Он как будто читает меня, как книгу. Он будит во мне что-то такое же дикое, как он сам. И я боюсь представить, что же будет дальше...
А ведь мы еще по-настоящему не начали. Он, кстати, почему-то до сих пор одет! А я… Я уже несколько раз была на грани, но он не дал мне ее перейти. Я чувствую - он специально мучает меня.
И это такая сладкая мука...
Я пытаюсь снять с моего невероятного дикаря его колючий свитер. Но он не дает мне этого сделать!
- Ты чего? - удивленно шепчу я.
- Я ничего.
- Раздевайся!
- Обязательно, - спокойно отвечает он.
И тут я вдруг замечаю, что он занимается чем-то очень странным. Невозможным. Просто невероятным!
Он привязывает мою руку к спинке кровати. Рукавами моего же черного эластичного джемпера.
- Что ты делаешь? - воплю я.
- Завязываю.
- Что?!
- Узел.
- Какой еще узел?
- Голландский булинь. Очень прочный. Им обычно моряки привязываются, чтоб не унесло во время шторма.
Я застываю с открытым ртом.
Что вообще творится? Какой нафиг булинь? Какие, блин, моряки?
