Я увидел, как плавно и хищно распахивается зев во влагалище, и ощутил распространяющийся по моему телу жар. Светодиод вебкамеры высвечивал розовое нутро влажной пещерки, делая зрелище невероятно захватывающим.

«Господи! Круть-то какая!» — пульсировало у меня в голове.

— Мужчина почувствовал запах сладкого нектара, но долго не решался сесть на цветок, что-то казалось ему подозрительным, — продолжила свой рассказ Мариша. — Но бедняжка не подозревал, что подлетев так близко к хищнику, уже определил свою печальную участь. Цветок истекал вязкими и клейкими слюнками в предчувствии вкусной добычи и копил их для её поимки. Ещё секунда и… — Влагалище женщины плотно сжалось, я снова услышал: «Чвирк!» — и в очередной раз в лицо мне прилетела струя густой смазки. — … крылышки бедного мужчины склеились, он упал прямиком на рот растения и тут же был схвачен.

Мариша прижала камеру ко входу во влагалище и одним глотком захватила её объектив и часть корпуса. При этом во втором окне я увидел распахнувшееся и хищно надвинувшееся женское нутро, истекающее соками. Аппарат словно специально был создан для ввода в женскую пещерку, представляя собой короткий цилиндр диаметром около тридцати пяти — сорока миллиметров, с объективом и подсвечивающим светодиодом на одном торце и USB-ишным кабелем, воткнутым во второй. Удерживая камеру влагалищем, женщина убрала от неё руки, и теперь шикарный обзор ничто более не загораживало. Чёрный цилиндрик с тонким проводом на конце, охваченный пушистым колечком половых губ, крупным планом показывался в окне номер три, приковывая к себе моё внимание.

— Бедный мужчина увяз во рту плотоядного растения, — продолжала свой рассказ Мариша. — Он отчаянно пытался вырваться, но хищница крепко удерживала его и не спеша заглатывала всё глубже и глубже в своё жадное переполненное пищеварительными соками нутро. Попадая на тело жертвы, эта жидкость опьяняла её, и дарила сладкое блаженство, и незаметно растворяла человеческие ткани, размягчая их и напитывая соком, превращая в нежное и податливое желе.

Все свои слова Мариша сопровождала действиями, глядя на которые, я буквально зависал от психологического блаженства. Вагина хищными движениями, чем-то напоминающими мне змеиные заглатывания, постепенно поглощала корпус камеры. А женское нутро плотоядно колыхалось и стискивало аппарат, заливало его смазкой, будто пищеварительными соками, и очень походило на подвижный желудок, усваивающий пищу. Секунд десять влагалищу потребовалось на то, чтобы всосать в себя камеру целиком, оставив торчать наружу только чёрный интерфейсный кабель.

— В конце концов, мужчина полность опьянел, перестал сопротивляться и был проглочен целиком, — сообщила рассказчица. — Стеночки желудка затянули его поглубже, к внутреннему всасывающему рту, и стали разминать, помогая пищеварению.

Теперь всё самое интересное снималось камерой номер два, которая стискивалась, обсасывалась и заливалась влагалищной смазкой. Она оказалась затянутой в самую глубь, где я увидел шейку матки и вход в неё, который действительно видом своим напоминал всасывающее жидкие ткани пищеварительное отверстие. Впрочем, и с третьей камеры шли не менее впечатляющие кадры. Половые губки смыкались и расходились, влагалище жадно причмокивало своим входом, словно рот, рассасывающий карамельку. Клитор снова вымахал до потрясающих размеров, стоял торчком и похотливо пульсировал. Мариша зачерпнула смазку, обильно текущую из влагалища, и стала поглаживать этого солдатика подушечками своих пальцев.

— Ткани мужчины медленно… растворялись, наполняя хищницу сытостью и блаженством, — продолжила рассказ женщина ломающимся и постанывающим от удовольствия голосом. — Жертва… постепенно таяла… а-а-х… уменьшалась в размерах, но… ы-ы-ын-н-н… при этом ещё долго оставалась живой, вплоть до… того как…

Мариша замолчала, учащённо дыша и надрачивая пальцами здоровенный клитор, который пульсировал теперь непрерывно. Её влагалище внутри мощно сжималось и растягивалось, гоняя внутри себя многострадальную камеру вперёд-назад, и заливало её густым соком, словно реально собираясь переварить. Рот сладострастной нимфоманки открывался и закрывался, испуская хриплые стоны, полные блаженства, которые постепенно усиливались. А потом женщина мелко задрожала и резко выгнулась дугой, сдавленно выкрикивая своё яростное:

— Га-а-ар-р-р-х-х-х!!!

Киска Мариши напряглась, вспучила уринальный холмик и, распахнув писательную дырочку, выстрелила из неё мощной струёй. Та сперва влепилась в столешницу снизу, разбрызгиваясь во все стороны и заливая отдельными капельками окно трансляции, а потом стала доворачиваться и прямой наводкой врезалась в объектив, разом заливая обзор непрерывным потоком жидкости.

А что при этом творилось во влагалище, вообще сложно было описать. Я видел только розовый шторм, сотрясающий картинку как при землетрясении и заливающий объектив волнами прозрачной и молочно-белой жидкости. Время от времени в кадр попадала шейка матки, которая изгибалась и распахивала свой зев, как беснующееся хищное существо из какого-нибудь фантастического фильма. И, тем не менее, всё это в общей совокупности представляло поистине потрясающее зрелище.

— А-а-ар-р-р!!! — завопила Мариша с новой силой и произвела второй залп, который в этот раз промахнулся, но пролетел очень близко от объектива, из-за чего трансляция сквирта получилась очень удачной и волнительной, позволяя отследить струю от самого её выхода, увидеть красивый, набирающий мощь полёт и затем резкое ослабление, когда вода обессиленно падает вниз.

А потом счастливая леди ещё долго сотрясалась в оргазме, сжимая раздувающийся клитор пальцами, массировала его и продолжала расстреливать короткими и тонкими струйками остатки своего заряда. Шторм внутри влагалища начал постепенно стихать, стеночки замедляли свои сжатия, изредка встряхивая камеру короткими непродолжительными толчками.

— Жертва растворилась полностью, — томно выдохнула Мариша, — и внутренний рот всосал остатки питательных веществ в пищеварительную систему. Счастливая хищница погрузилась в сладостную нирвану, с благодарностью усваивая сытную пищу. «Какой вкусный мужчина мне попался, — удовлетворённо думала она. — Спасибо ему за сытный обед!»

— Охренеть! — простонал я, пребывая в глубоком восторге от показанного мне спектакля.

— М-м-м, понравилось? — хихикнула Мариша. — Значит, ты у нас ещё и ворарефил?

— Че… чего?

— Человек, которого возбуждает перспектива быть съеденным или наблюдать за процессом поедания.

Мариша подняла голову, открыла глаза и увидела меня на экране своего компьютера. Я так и стоял перед своим ноутбуком, стискивая в руках трусы, испачканные спермой. Женщина неожиданно резко села в своём кресле и широко ухмыльнулась.

— Твой миленький член восхитительно стоит колом. Хи-хи! Так я и знала, что ты ворарефил.

Я стыдливо прикрыл своего приятеля трусами, но Мариша погрозила мне указательным пальцем и приказала:

— Руки убери и подойди поближе к камере. Я хочу как следует разглядеть мою будущую вкусняшку.

Я замер, смущённо теребя трусы в руках, но потом сделал всё, как она просила, понимая, что невыполнение приказов моей новой знакомой чревато новыми санкциями. Мариша зависла минуты на две, разглядывая моего дружка и удовлетворённо мурлыкая. А я, как ни странно, только сильнее возбуждался от того, с каким удовольствием и вожделением она рассматривала меня.

— М-м-м, классненький! М-м-м, крепенький какой огурчик! — радостно ворковала она. Потом посмотрела на меня пьяными глазами и добавила: — Я тебе вконтакте домашний адрес свой написала. Завтра жду в гости. И отказы не принимаются.

— Завтра?.. Во… сколько? — спросил я, слегка запинаясь от волнения, чувствуя, как тело моё охватывает мандраж.

— В семнадцать тридцать и без опозданий. А ещё предупреди своего соседа-аспиранта, что ночевать не придёшь, пусть не теряет тебя.

— Х… хорошо.

Мариша, потянув за шнур, извлекла веб-камеру из своего влагалища и положила её на стол. Потом взглянула на меня и сказала: