Поначалу я не знал, что делать дальше. Мне казалось, я попал в другой мир, где правила сотворены не людьми, а нечто другим, более могущественным. Внезапно поледеневший ветер выплыл откуда-то из глубин леса, сгибая деревья и короткую траву на полянке. Он обдул мое растерянное лицо и также скрылся, оставляя меня позади. Это было словно дыхание гигантского тролля, который направлялся ко мне из мрачных глубин непроходимого леса. Когда холодный ветер окончательно ослаб, на небе, сопровождаясь оглушающим грохотом, сверкнула еще одна, но гораздо мощнее предыдущей, молния. Я слегка дрогнул, закутываясь в тонкий дождевик и, когда первые капли дождя дотронулись моих бледных щек, руки инстинктивно натянули глубокий капюшон, в который моя голова затонула полностью, оставив небольшой обзор глазам. Дождь быстро начинал становиться плотнее, а холодный ветер снова усиливался. Подол синего дождевика, под обрывающимся дуновением, начал колыхаться, как флаг, прикрепленный на вершине столба забора.
Я оглянулся, но кроме чернеющего горизонта и распластанного леса, ничего не заметил. «Не мог же я уйти так далеко?»,- выговаривал я уже дрожащими от холода губами, поворачиваясь в разные стороны и, надеясь, что вот-вот я увижу желтого петушка и мою красную крышу. В такой ситуации трудно было придумать оптимальное решение даже взрослому человеку, не говоря уж про ребенка десяти лет. Но во мне, каким-то немыслимым образом, теплилась надежда о том, что сейчас меня найдут мама с папой. Отец поднимет меня на руки, и мы благополучно вернемся домой, пускай хоть и промокшими. Это чувство, нет, скорее предчувствие, разливалось где-то в груди, как будто после зимней прогулки вы заходите в уютный дом, где трещит печь, и выпиваете чашку горячего чая. Самого вкусного и сладкого на свете. Такой же была моя надежда, до того, как мне предстояло увидеть и пропустить через себя события, изменившие мою жизнь навсегда…
За моей спиной что-то громко вздохнуло, создав при этом сильный толчок ветром, и я не удержался на месте, сделав пару несвоевольных шагов вперед. Леденящий порыв воздуха был похож на тот, что впервые дотронулся моего лица. Тот, что показался мне дыханием огромного тролля. Мое маленькое дрожащее тело застыло, словно я находился в морозильной камере не меньше часа. В какой-то момент мысль сводилась к тому, что это опять тот самый ветер, гуляющий по сумрачным просторам леса, но нет. Это явно было дыхание чего-то большого, ужасающего своими размерами, чудовища. Оно было тяжелым и продолжительным, как звук заводящегося автомобиля за спиной. Я почувствовал еще одно дыхание, которое напрочь сдуло мои надежды на спасение, словно то было пеплом в моих руках, теперь же разносящееся по воздуху и, оседая на промокшую траву. И, когда я понял, что теперь могу шевелить пальцами рук, мое сознание решило набраться смелости и повернуться к неизвестному страху лицом.
Когда нам страшно, мы кричим, так? Но что, если этот страх переходит границу реальности? Когда тебе не страшно – нет, это повседневное чувство. Мы кричим, когда нам что-то не нравиться или мы действительно напуганы, но этот страх не переходит черту. А то, что испытал я, скользнуло через нее своими мерзкими конечностями так, словно эта черта ничего не значила. И мое детское сердце панически застучало в груди, где совсем недавно теплился свет.
Передо мной, на расстоянии десяти метров сверкали два гигантских, не поддающихся никакому осмыслению, зеленых и идеально круглых глаза. Их зеленый свет обрушивал на меня нескончаемую злобу и враждебность. Его ледяное дыхание усилилось, почти срывая мой дождевик. Я не сдержался на ногах и пал перед ним, как падает нечто слишком податливое. Словно теряя надежду, с момента прикосновения с промозглой землей. Но приложив усилия, я смог вновь подняться и, кажется, это удивило монстра. Его круглые, как монета, глаза немного поменяли форму, изогнувшись сверху, и создавали впечатление возбудимости или, скорее всего, раздражимости.
Я не видел его тела. Только глаза и, окутанную мраком, пасть, из которой выплывал ветер, заставляющий дрожать каждую мою клеточку. Я боялся представить каких он размеров, даже мое детское измышление было не в силах дать образную высоту величин этого чудовища. И, когда я осмелился отвести взгляд выше, меня пронзил единственный факт, заставляющий понять, насколько велик этот монстр. Под его телом я перестал видеть грозовые тучи и чувствовать дождь. Надо мной распространилась непроглядная тьма…
Чтобы вы сделали, оказавшись на моем месте? Не знаете… я тоже. Находясь под его дыханием, я жутко замерз. Мои пальцы на руках снова окоченели, а зубы стали пробивать мелкую дрожь. Вскоре я и сам задрожал, как осенний листок, отчаянно цепляющийся за сухую ветку. Мои ноги совсем потеряли чувство осязания. Казалось, их не было вовсе. И, прикованный к его изумрудному взгляду, я стоял в полном оцепенении. Это не могло продолжаться долго, так? Должен же монстр сделать хоть что-то.
Наконец, он, не отводя взгляда от меня, шевельнулся. И земля под моими ногами тревожно задрожала, заставляя балансировать меня взмахами рук, чтобы я не повалился вновь. Он вздохнул и порыв ветра, больше похожий на небольшой смерч, сдул с меня синий дождевик, за который я так безуспешно пытался ухватиться. Я защищался руками, закрывая свое лицо, и остался в белой футболке, сапогах и тоненьких штанах. Внезапно ветер утих, порождая во мне некоторое облегчение. Опустив руки чуть ниже, я увидел, как гигант начал выпрямляться. Казалось, в этот момент все деревья в лесу застонали, одновременно сопровождаясь гулким эхом где-то вдалеке. Волна дикого ветра просвистела мимо меня, окончательно сбивая с ног, когда чудовище принялось стремительно возвышаться к небесам. Оно росло, как если бы я видел рост самых высоких гор на свете.
Ветер совсем обезумев, начал буквально рычать по всей округе, не оставляя мне шансов набрать воздуха в грудь. Деревья изогнулись, словно игровые карты в руках мастера, когда тот собирался подкинуть их вверх, чтобы вызывающе перетасовать колоду. Земля под ногами куда-то уползала, и я не мог даже поднять голову, дабы разглядеть хаос, который происходил вокруг. Меня трясло и подкидывало на пару сантиметров, после чего я падал, пытаясь прижаться как можно сильнее к земле. Это было сравнимо с катастрофой в больших городах, когда люди в растерянности бегут по улицам и кричат от происходящего ужаса. Но это не поддается никаким пониманиям . И такие слова, как «ужас» и «страх» не могли полноценно передать мои чувства. Я пытался сделать хотя бы глоток спасительного воздуха, но беспорядочность, царившая надо мной, дала понять, что очень скоро я задохнусь…
Спустя секунду мир, будто замер. Все шумы утихли; колебания земли прекратились. Даже ветер, яростно завывающий пару мгновений назад, замолк. Я сделал пару быстрых глубоких вдохов и выдохов, как это бывает, когда после продолжительного времени под водой, выплываешь на сушу. Я уперся на руки и поднял голову, вглядываясь в исполинскую тень передо мной. Его светившиеся зеленые глаза теперь сверкали в вышине и были устремлены на меня. Сейчас дождь снова полился на меня большими холодными каплями. Темня полоса горизонта виднелась за его спиной. Кажется, тучи отступили и теперь уплывали на север, оголяя звездную плоскость и серебряную луну. Все, что я видел дальше, помимо зеленых глаз и тьмы, перечеркнуло испытанное прежде. Это было похоже на резкий очень яркий свет во мраке. Что-то похожее на чувства, когда вас из-за спины сбивает машина. Сначала боль, а потом неожиданность.
Я увидел, как в области груди монстра, где, возможно, находилось сердце, появилась девушка, обвитая толстыми травяными венами и она, кажется, просыпалась ото сна, потому что там происходили какие-то странные движения, которые я с трудом замечал. Я хотел убежать, но мои ноги опутали корни, которые внезапно, словно по ее приказу или монстра, появились из глубин земли. Тогда я попробовал кричать, но и это было безуспешным; вырывался лишь тонкий детский хрип. И в этот момент, когда я стал чувствовать очередную волну холодного страха и паники, в моей голове кто-то ослабленным голосом сказал:
