Моя дорогая, прекрасная Аманда, как же я люблю тебя. После расставания с Эметом Макбрайером – защитником школьной баскетбольной команды «Уэлбридж Уайт Тайгерс», с которым она встречалась около месяца, – сейчас ее часто можно видеть вместе с Корманом. Он давно уже пытается к ней подкатить. Это меня пугает, ведь пока что с ее стороны не прозвучало отказа. Но Аманда будет моей и только моей! Я поклялся себе в этом.

Она сделала глоток сока из своего стакана. Корман протянул руку через стол и коснулся ее руки. Она подняла на него глаза и улыбнулась. Его губы шевелились, но из-за дикого шума, стоявшего в столовой, я ни черта не расслышал. Кажется, у меня в груди что-то взорвалось. Я поднялся с места и, не взирая на недоумевающие лица друзей, поплелся к выходу, продолжая краем глаза следить за ними.

Я дождался, когда Корман выйдет из столовой, подстерегая его в коридоре одного, а затем набросился: схватил за ворот рубашки и со звериной яростью впечатал в стену, от чего он резко выдохнул.

– Отвали от нее! – зашипел я со злобой. – Слышишь? Оставь ее в покое!

– Ты чего творишь? – воскликнул он, испугано и ошарашено вылупив на меня глаза. – Дилан! Ты сошел с ума!?

Он попробовал освободиться, но я только крепче схватил его, почти сдавливая его шею.

– Я говорю об Аманде!..

Корман вдруг замер на месте.

– Вот оно что, – наконец произнес он с гадкой ухмылкой. – Так значит в этом все дело, да? Ты ее любишь? Но знаешь, есть небольшая проблем-ка. – Он изобразил задумчивость. – Она тебя не любит, приятель.

– Заткнись!

– Еще в том доме, помнишь, – продолжал он, – когда ты корчил из себя героя и «Здоровяк» собирался тебя поколотить? Вы с ним куда-то уединились, а знаешь, что в этот момент делала Аманда? – Он мерзко улыбнулся, медленно, почти беззвучно шевеля губами. – Веселилась вместе со всеми, пока тебе вставлял Уэс. Она не думала о тебе, ей было плевать, что с тобой сделает этот верзила. Абсолютно на тебя плевать. Она тебя не любит, Дилан, и никогда...

Помутнело в глазах, и я резко ударил кулаком по стене в нескольких метрах от довольного лица Кормана, которое мгновенно исказилось в ужасе, и он зажмурился, опасаясь за свою физиономию.

Оказывается за это время народ столпился вокруг нас с любопытством, хотя более с беспокойством, ожидая, что будет дальше. Но на этом представление завершилось.

Мои пальцы невольно разжались, и я отпустил Кормана, попятившись от стены. Очухавшись, он смерил меня презрительным взглядом, а затем сказал:

– Какой же ты все-таки придурок. Полный псих. Дилан, ты просто конченый псих-х-х. Псих-х-х... больной ублюдок...

Все буравили меня осуждающими и подозрительными взглядами, как будто о чем-то догадывались, или опасались, что я наброшусь и на них, словно... словно я действительно сумасшедший.

Развернувшись, я помчался по коридору, пока не столкнулся с кем-то и у того второго посыпались из рук тетради.

– Прости, – рефлекторно вырвалось у меня.

– Ничего страшного, – робко отозвалась девушка. – Дилан!

Она окликнула меня по имени, обернувшись, однако я уже бежал дальше.

Я выскочил из школы. Быстро шагал по дороге в непонятном направлении и завернул в какой-то переулок, где от усталости и сильной головной боли свалился на землю, рядом с черным мусорным баком, ощущая, как буквально разваливаюсь на куски. Жуткие, черные лапы, раздирая мою рубашку в клочья, прорывались из под кожи с чавкающим и булькающим звуком, как будто тянулись наружу, к свету; прикасались к моему вибрирующему, бешено стучащему сердцу, протыкая его изогнутыми когтями, из которых вытекала черная, вязкая жидкость и капала на раны. Боль разливалась по крови, на теле выступил холодный пот. Густая и непроходимая темнота затмила разум.

«Дальше будет легче... Вы еще не знаете какие зверства оно совершило!... земля эта проклята и когда-то была землей ведьм... Албрикт – исконный владелец... иногда мне кажется, что ты живешь в какой-то параллельной вселенной....»

– Дилан... Очнись, Дилан..., – чей-то спокойный твердый голос выталкивал меня из темноты. – Дилан...

В голове прояснилось, и постепенно начали возвращаться образы и очертания: мусорный бак, грязна-серая стена жилого дома, расписанная баллончиком.

Передо мной стоял парень невысокого роста, с короткими, светлыми волосами, торчавшими в разные стороны, и с щетиной. На нем была расстегнутая черная, кожаная куртка, под которой скрывалась рубашка рыжего цвета, и рыжие брюки.

– Меня зовут Тайлер, – представился он, протягивая руку для помощи. – Просто Тайлер.

Я осторожно поднялся с земли, опираясь на бак, чтобы снова не свалиться.

– Что со мной произошло?

– Это не важно, – сказал он. – Это все не важно! Пустая болтовня. Спроси лучше, кто я, и пойдем отсюда.

Я малость помедлил, пристально его изучая.

– Кто ты?

– А какой бы ты хотел услышать ответ?

От такого неожиданного вопроса я растерялся.

– Что? Правдивый, конечно.

– Ты мне так просто поверишь?

– Возможно.

– Ведь что-то заставляет тебя мне верить.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я вымысел, но существую, как часть тебя. В тебе.

– Что за хрень ты несешь?

– Нам нужно кого-нибудь сегодня убить. – Он сказал это так непринужденно, безо всяких церемоний, как будто говорил обыкновенную фразу, вроде того, как «нужно купить сегодня продукты» или «какое чудесное небо».

– Убить? – переспросил я, и голос мой дрогнул.

– Убить, – повторил он жестко, по слогам, с заметным удовольствием, – иначе умрешь ты.

– Умру, в смысле... отправлюсь на небеса?

– Нет, просто умрешь. Как умирают собаки или червяки. Окончательно и бесповоротно.

– Как-то это... мрачно, что ли, – сказал я, вовсе не смутившись предыдущих сообщений от своего нового знакомого. Я действительно ему верил, хоть и не понимал до конца о чем он говорит.

– Да, – согласился Тайлер. – Это наша с тобой реальность...

На мгновение он замолчал. И пронзительно смотрел на меня с серьезным лицом около пары секунд, давая осмыслить и переварить услышанное, после чего вдруг неожиданно разразился смехом, а я так и продолжал стоять столбом, как последний кретин, с выражением полнейшего замешательства на лице.

– Это шутка, да? Всего-лишь долбаная шутка? – растерянно затараторил я, вконец запутавшись. – То есть, ты шутил? Я не умру, это все шутки? Прикол?