* * * * *

Она жива. Кейн смотрел на нее во все глаза, скрывая дрожь в руках, желание клубилось внутри него темным, голодным облаком. Сколько же лет он мечтал о ней, нуждался в ней, жаждал каждой клеточкой своего существа? И сейчас она стоит перед ним, укрытая тьмой, с ненавистью во взгляде.

С ненавистью.

Он сглотнул комок душивших его эмоций, испытывая сожаление и недоверие, от которых не мог избавиться. Будто мир сошел со своей оси, и все вокруг стало не похожим на то, что было раньше.

— Почему ты со мной не связалась? — выдавил он.

Шерра была жива все эти годы. А он прошел через ад, страдал, осознавая, что его душа превращается в незаживающую, кровоточащую рану — и все это время Шерра была жива!

Она оскалилась в ухмылке. Ее губы скривились в насмешке, выворачивая его душу наизнанку. Изящные, хрупкие как сама жизнь, пальчики потянулись и сорвали белый цветок с густого кустарника, растущего рядом. А затем раскромсали его, бросив разорванные лепестки наземь.

Ее вид рвал его душу на клочки. Осознание того, что все это время она была жива и свободна, но даже не потрудилась с ним связаться, оборвало последнюю нить здравомыслия, которое удерживало его все эти годы.

— Будь ты проклята! — яростно прорычал Кейн, чувствуя, как гнев горячими пузырями вскипает на незаживающих ранах, которые нанесла ее «смерть». — Все эти гребаные годы, Шерра, и ни одного чертова звонка?! Ничего?!

Ему пришлось сжать пальцы в кулаки, чтобы сдержать опаляющий внутренности гнев и похоть и не вцепиться в нее, не сжать в своих объятиях. Красная пелена буквально застила ему глаза, клубясь по краям дымкой, освещенной огнями отеля.

А она впивалась в него холодным, бесстрастным, полным триумфа взглядом.

— Зачем мне тебе звонить? — сквозь зубы процедила она, глядя на него с ненавистью на прекрасном лице.

Он отступил на шаг, чувствуя боль глубоко в душе. Ради нее он истекал кровью, почти умер. И все ради этого? Ее ненависти…

— Да незачем, — его голос звучал хрипло, и он ненавидел ее за это. Эта ненависть рвала его сердце на части, а Шерра с любопытством наблюдала за его страданием своими мерцающими глазами. — Совсем незачем.

Всем, что теперь имело значение, была Меринас. Его сестра — и мужчина, удерживающий ее.

— Где моя сестра?

— В безопасности, — пожала Шерра плечами. — Это все, что тебе нужно знать.

Кейн двинулся быстрее, чем она успела моргнуть. Застать ее врасплох было его единственным преимуществом. Он действовал решительно. Захватил ее запястья, завел их ей за спину и, держа их в стальном захвате, грубо прижал Шерру к стене мотеля.

— Неверно, — прорычал он. — Это не все. И ты скажешь мне все, что я хочу знать. Ради Бога, из-за тебя и твоего чертова Прайда я уже однажды чуть не умер, но будь я проклят, если из-за вас пострадает Меринас!

Он запустил свободную руку ей в волосы, превозмогая наслаждение, взорвавшееся в мозгу от ощущения прохладных шелковистых прядей на кончиках пальцев. Ее напряженное тело прижалось к нему, замерло, застыло, а глаза расширились от шока.

— Ты сумасшедший, — отрезала она. — Больше никаких игр, Кейн, ты предал всех нас…

Ему хотелось встряхнуть ее и завыть от муки.

— Ты веришь, черт возьми, тому, чему хочешь, Шерра. И мне реально наплевать на это! Но ты скажешь мне, что, мать вашу, здесь происходит, и скажешь сейчас же! Или, Бог свидетель, я заставлю тебя сожалеть о своем упрямстве.

Его терзало желание. Его член болезненно раздулся от эрекции, его рот жаждал ее вкуса, аромат ее тела бросал в жар, заставляя потеть, а яйца ныли от болезненного желания. Одиннадцать гребаных лет. Одиннадцать лет жажды ее вкуса, ее прикосновений. И ради чего? Все впустую.

— Ты мне все расскажешь, — прошипел он, прижимаясь своим членом к низу ее живота, видя, как она бледнеет, и с болью в сердце замечая в ее глазах страх. — Или я покажу тебе, любимая, каким ублюдком могу быть.

Только Меринас имела значение. Сейчас — только она.

Глава 1

Пять месяцев спустя

— Привет, котенок, — лениво протянул Кейн, когда Шерра вошла в кухню, где должно было состояться еженедельное собрание.

От его голоса волоски у нее на ее шее встали дыбом. Этот протяжный тон не сулил ничего хорошего.

Хотя ни одна беседа с ним не была для нее приятна. Кейн провоцировал ее любым способом, использовал любую возможность, чтобы ее разозлить, словно проверяя на прочность самообладание и границы ее гнева.

Его голубые глаза были холодны, в них светился расчет. Кейн следил за ней притворно-веселым взглядом, вызывающим в ее сердце боль и желание вцепиться ему в глаза. Эта потребность создавала в ней внутренний конфликт, конкурируя с нарастающим желанием наброситься на него и трахнуть. Она была в горячке. И ненавидела это состояние, но не могла его не признать.

После одиннадцати лет боли и страха Шерра отчетливо понимала, почему тело предает ее, почему она испытывает такое подавляющее возбуждение, переходящее в жестокую, мучительную боль, которая утихала, чтобы нахлынуть вновь. Каждый раз на целый месяц она впадала в горячку спаривания. И Шерра мучилась, ведь она уже соединялась со своей парой, и теперь ее перепрограммированное тело не могло принять прикосновения другого мужчины.

Она бы еще поняла, если бы он был Породой. Меринас и Рони были отмечены их парами, приняв в свой организм гормон из желез, расположенных под языком их мужчин. Но Шерра знала, что в ту единственную ночь, проведенную с Кейном, ее собственные гормональные железы не были активны. И она, безусловно, низачто не стала бы целоваться с Кейном теперь, когда он так по-идиотски вернулся в ее жизнь. Не теперь, когда ее накрыла лихорадка, не теперь, когда она точно знает, что Кейн — ее пара.

Он небрежно прислонился к кухонному шкафу, держа в руке чашку и соблазняя своим большим, слегка расслабленным, мускулистым телом. Джинсы натянулись в области паха, и Шерра сглотнула, заставляя себя оторвать от него голодный взгляд. Кейн был тверд и готов. И лишь Богу известно, как сильно она жаждала, чтобы он заполнил ее. Твердый и большой, его член будет заполнять ее влажную киску, пока Шерра не закричит. Она почти затряслась от этой мысли, и жаркая волна накрыла ее тело.

— О-ох, а это уже что-то интересненькое, — полный насмешки голос понизился, когда Кейн заметил, как предательски вспыхнули ее щеки. — Из-за чего румянец, котенок? Перегрелась?

Шерра повернулась к нему спиной, демонстрируя безразличие, пока раскладывала на столе файлы, готовясь к прибытию остальных членов Прайда.

— Кейн, ты начинаешь меня раздражать, — отрезала она, не поворачиваясь. — Твои остроумные замечания действуют мне на нервы. Продолжай в том же духе, и я покажу тебе, как дерутся настоящие Кошки.

Он саркастично хмыкнул.

— Веди себя хорошо, Шерра, или я натравлю на тебя нашего ангелочка. Она тебя укусила, помнишь?

Днем ранее, услышав какую-то колкость в адрес Кейна, Кэсси на нее просто зарычала. Маленькая девочка демонстрировала удивительную привязанность к нему.

Шерра оглянулась и с сожалением покачала головой. Бедная Кэсси. Она переняла от него кучу плохих привычек.

— Мы дали слово держать ее от тебя подальше, — сказала она. Кейн не был хорошим примером для ребенка. — Ты ее испортишь, ты сделаешь из нее маленького монстра, если продолжишь в том же духе.

Он самодовольно улыбнулся.

— С таким отношением, как у тебя и Меринас, вы сделаете из нее безвольную куклу, — парировал он. — Дайте ребенку быть самим собой, черт возьми. Не похоже, что за последние два года у нее была такая возможность.

И он не преувеличивал. Как следовало из отчетов Дэша Синклера, малышка жила в кошмаре из-за постоянных нападений и отчаянных побегов, пока ее мать изо всех сил боролась за безопасность дочери. Кэсси была первым известным им ребенком Волчьих Пород, зачатым вне пробирки, и за ее голову назначили астрономическую цену. Но это не значит, что Кейну можно превратить совершенно милую девчушку в девчонку-сорванца.