Спасали только ночные свидания с Сириусом, все в той же темной комнате и так же молча. Мы просто обнимались и прижимались друг к другу, пока меня не будил кто-нибудь из слуг. Иногда Сириус гладил меня по голове или спине, но чаще всего клал руку мне на живот, словно прислушиваясь к тому, что творится там внутри.
Уже после второй ночи я поведал об этих снах мэтру Зашу, надеясь найти толковое объяснение всему происходящему. Твердой уверенности у старого вампира не было, но он предположил, что это так наша неокрепшая связь пытается соединить супругов друг с другом, хотя бы во сне. Слабое утешение, но другого, на тот момент, у меня не было.
Мое утро привычно начиналось с ванной, но перед этим я теперь долго крутился у зеркала, разглядывая свой растущий живот, и вспоминал, как Сириус бережно касался его во сне. На лицо я старался не смотреть. Заострившиеся черты лица и синяки под покрасневшими глазами совсем не красили меня.
Через неделю после исчезновения Сириуса я заметил первые признаки растущего живота, а еще через две - почувствовал первый толчок нашего сына. Причем удар пришелся куда-то в район печени, когда я с отвращением смотрел на жареную рыбу. Я и раньше ее терпеть не мог, а уж теперь и подавно. Один ее вид вызывал у меня желание вышвырнуть тарелку из окна.
«Видимо, малыш тоже не любит рыбу», - решил я, и приказал убрать это уродство с белыми жареными глазами, вылезшими из орбит, а вместо этого подать мне мясо. Слабо прожаренный кусок с кровью пришелся как нельзя кстати.
Энергию от Сириуса я все же получал, несмотря на его исчезновение, но это служило слабым утешением. С каждым днем сроки родов подходили все ближе, живот рос все больше, а надежда таяла вместе со снегом на полях. Сегодня, например, на поле за замком я увидал всего две белые проплешины, да и те должны были сойти к обеду.
- Весна.
С тоской обведя глазами окрестности, видимые из окна спальни, я прислушался к шуму внизу. Дед Сириуса приезжал ко мне каждые пять-шесть дней, для поддержания боевого духа, как он сам выражался, вот и теперь слыша в коридоре его громовой голос, я пошел в гостиную, чтобы приветствовать гостя. Однако хмурое лицо Великого Лорда не располагало к светским беседам.
Поддерживая довольно большой уже живот, на котором теперь не сходились никакие брюки, я медленно опустился в свое любимое кресло у камина и поднял взгляд на вампира. В его глазах застыла тоска, зеркально отражая мои эмоции.
- Сегодня я получил донесение от последнего шпиона. Мои ребята облазили все замки моих недругов и недоброжелателей. Они усердно сунули нос в каждую дырку, но ничего не нашли. Даже обещание награды за любую информацию о моем внуке ничего не дало.
Выговорив это, Великий Лорд буквально рухнул в кресло напротив меня, а мэтр Заш, пришедший вместе с ним, протянул хозяину бокал вина, чтобы подкрепить его силы после дороги.
Оба вампира усиленно отводили взгляды, опасаясь встречаться со мной глазами, но мне и не надо было заглядывать в них, чтобы понять, мысленно они уже хоронят меня и моего сына.
Горько было осознавать, что твоя жизнь оборвется в неполные двадцать два, из-за случайности, прихоти судьбы, чужой злобы и ненависти.
- Бедный Сириус. У него из-за меня возникло столько проблем и бед, что…
Я отвернулся к окну, разглядывая клочок синего неба.
- Не говори так, - попытался остановить меня дед Сириуса, но я только покачал головой.
- Разве я не прав? Из-за меня все. Если бы князь имел нормальных сыновей, если бы внимательнее был к своей женщине, а затем и младшему супругу, меня бы тут не было. Сириусу не пришлось бы на мне жениться, и кто знает, может и похищения этого…
Я чуть не расплакался от жалости к нему, себе и нашему ребенку, когда Великий Лорд вдруг вскочил.
- Я идиот! Ну, конечно! Не моих врагов надо было обыскивать, а врагов князя!
Теперь я начал всхлипывать вполне серьезно, и слезы таки побежали по моим щекам.
- Так это… на самом деле… из-за меня?
- Не знаю. Не уверен. Но это наш последний шанс, - Великий лорд заметался по гостиной, ногой отшвырнув попавшийся на пути пуфик.
- Надо действовать быстро. У князя сотни врагов, а мы потеряли кучу времени. Но кто мог осмелиться на такую хитрую комбинацию, чтобы прервать княжеский род, изведя его на корню? Кто? У нас нет времени обыскивать каждый замок. Лорд Жанши? Нет, он слишком труслив. Нориш? Этот может, но он скорее вызвал бы тебя или твоего сына на дуэль, чем убивать вот так. Бирш? Масиш? Фриш? Кто?
Великий Лорд метался по комнате, словно тигр в клетке, размышляя вслух, а я ничем не мог ему помочь. Всех этих вампиров я не знал. Я вообще слышал только одну историю, связанную с моим… с князем.
- А как звали того вампира, которого казнили из-за жены князя? Ну, того, чьи были дети?
Великий Лорд замер, глядя на меня большими глазами. В них вдруг словно молния сверкнула, зажигая красные всполохи в темно-синих глазах, немного похожих на глаза Сириуса.
- Санаш. Ну, конечно, Санаш!
В следующую минуту Великий Лорд Мерринш уже несся по коридорам наружу, громогласно призывая воинов.
- Неужели… - я боялся озвучить вслух свою надежду, чтобы не спугнуть ее, но мэтр Заш прекрасно понял, что я хотел сказать.
- Будем верить в лучшее.
- Будем.
А что нам остается?
Через час большой отряд вампиров во главе с Великим Лордом Мерриншем покинул замок. Дед Сириуса увел с собой практически весь гарнизон, приказав запереться в замке и никого из чужих не впускать ни при каких обстоятельствах. Его собственные воины должны были присоединиться к своему Лорду где-то по пути.
Мы с мэтром Зашем провожали их, стоя в воротах. Как только отряд покинул замок, ворота захлопнулись. Большой брус опустился в пазы, надежно отрезая нас от мира.
- Мэтр, сколько времени им надо, чтобы добраться до замка этого Санаша?
- Дня три. Но брать замок с наскока они не будут, мало ли что.
Конечно, я понял, о чем он хотел сказать. Все наши старания пойдут прахом, если те, кто держит Сириуса в плену, решат его убить, чтобы наверняка закончить свое черное дело.
- Пойдемте Ваша Светлость в дом. Ни к чему вам тут мерзнуть.
Ребенок во мне согласно толкнулся.
- Они обязательно освободят Сириуса. Времени у них еще много. Успеют.
С этими словами мэтр обнял меня за плечи и повел в дом.
Четыре дня прошли, словно в лихорадке. Я не мог ни о чем думать, и ничего делать, даже в рот ничего взять не мог, пока живот не начинал урчать от голода, и мэтр Заш не начинал ругаться, злобно сверкая глазами. Тогда я садился за стол и силком впихивал в себя что-нибудь, совершенно не понимая, что ем.
