«Ладно, — подумал Кэлл. — Мастер Руфус сказал, что мне достаточно продержаться этот год, что я и сделаю. И я стану здесь лучшим магом просто потому, что все считают меня не способным на это. Я просто раньше не старался, а теперь буду прилагать все усилия. Я стану лучше вас обоих, а потом, когда я вас поражу, и вам захочется со мной дружить, я отвернусь и скажу, что мне не нужны ни вы, ни ваш Магистериум. А как только я пройду Первые Врата, и никто не сможет лишить меня магии, я вернусь домой, и никто не сможет меня остановить.

Так я и скажу папе, когда доберусь до этого торнадовского телефона».

Остаток дня он переносил песчинки силой мысли, но вместо того, чтобы делать это способом, который он использовал в первый день — напрячься и подхватить одну крупинку, — сегодня он позволил себе поэкспериментировать. Мальчик пытался прикасаться всё нежнее и нежнее, пытался перекатывать песок, а не поднимать его в воздух. Потом он попробовал передвигать за раз больше одной песчинки. В конце концов, он и раньше такое проделывал. Фишка была в том, что он воспринимал песок единым массивом — песчаным облаком — вместо трёх тысяч самостоятельных песчинок.

Может, он мог сейчас сделать так же, представив тёмные песчинки единым целым.

Мальчик попытался, потянувшись к песку разумом, но песчинок было слишком много, и его концентрация рассеялась. Кэлл отказался от идеи и сосредоточился на пяти крапинках тёмного песка. Тогда он смог передвинуть их, перекатывая по направлению к нужной горке.

Мальчик отклонился назад в потрясении, чувствуя, что он сделал нечто невероятное. Он хотел поделиться своим открытием с Аароном, но вместо этого промолчал и стал тренировать свой новый способ, совершенствуя его, пока не стал за раз передвигать двадцать песчинок. Но это был его предел, несмотря на все старания. Аарон и Тамара увидели, что делал их товарищ, но ни один из ребят ничего не сказал. Они также не пытались повторить за ним.

Той ночью Кэллу приснился песок. Мальчик сидел на пляже и пытался построить песчаный замок для голого землекопа, попавшего в шторм, но ветер постоянно сдувал песок, а вода всё приближалась. Наконец, Кэлл разочарованно встал и пнул замок, пока тот не развалился и не превратился в огромного монстра с гигантскими песочными руками и ногами. Монстр гонялся за мальчиком по пляжу, готовый его схватить, но не достававший совсем чуть-чуть, и кричал голосом Мастера Руфуса: «Помни, что твой отец говорил о магии. Из-за неё ты всё потеряешь».

На следующий день Мастер Руфус привёз их в пещеру, но не ушёл, как делал обычно. Вместо этого он устроился в дальнем углу Комнаты песка и скуки, достал книгу и свёрток из вощёной бумаги и начал читать. Через два часа маг развернул свёрток. Внутри был бутерброд из ржаного хлеба, ветчины и сыра.

Похоже, Руфуса не заботило, что Кэлл придумал, как перемещать больше одной песчинки за раз, поэтому Аарон и Тамара переняли этот способ. Так дело пошло быстрее.

В тот день им удалось рассортировать весь песок до ужина. Мастер Руфус изучил результаты их работы, удовлетворённо кивнул и смешал две горки обратно в одну.

— Завтра вы будете сортировать песок на пять оттенков, — сообщил маг ученикам.

Троица ребят дружно простонала.

Такая ситуация сохранялась следующие полторы недели. Вне занятий Тамара и Аарон игнорировали Кэлла, а Кэлл игнорировал их в ответ. Но ребята наловчились перемещать песок: делали это более уверенно, более точно и могли лучше концентрироваться на нескольких песчинках одновременно.

Между тем в трапезной они слышали рассказы об уроках других подмастерьев, которые казались куда интереснее, чем песок. Особенно, когда на уроках случались конфузы. Например, когда Дрю поджёг себя и умудрился спалить одну из лодок и подпалить волосы Рафа, прежде чем сумел потушить огонь. Или когда ученики Милагрос и Танаки занимались вместе, и Кай Хейл засунул ящерицу-элементаля за шиворот Джасперу. (Кэлл считал, что за это Кай заслуживает медаль.) Или когда Гвенда решила, что ей настолько нравятся пиццеобразные шляпки, что ей хотелось добавки, и она так увеличила гриб, что он изгнал всех — включая наставников — из трапезной на несколько дней, пока рост не замедлился, и они не смогли пробиться обратно.

Когда они снова могли ужинать в трапезной, там подавали только лишайник и пуддинг — и никаких грибов. Интересно, что, хотя лишайник никогда внешне не менялся, он всегда был разным на вкус: иногда он напоминал стейк, а иногда — рыбные тако или овощи с острым соусом. Серый пуддинг тем вечером был словно сделан из ирисок. Когда Селия заметила, что Кэлл уже в четвёртый раз идёт за добавкой, она игриво шлёпнула его ложкой по руке.

— Слушай, тебе стоит сходить в галерею, — сказала она. — Там есть классные вкусности.

Кэлл посмотрел на Аарона и Тамару, сидевших на другом конце стола, но ребята только пожали плечами. Между ними всё ещё царила неловкость и скованность, и они обращались друг к другу только в случае крайней нужды. Кэлл задался вопросом, собираются ли они хоть когда-нибудь его простить, или они обиделись на него навсегда, и их отношения до конца учёбы будут натянутыми.

Кэлл поставил свою тарелку обратно на стол и через пару минут уже вышагивал в составе смеющейся группы других учеников Железного курса по направлению к галерее. По ходу процессии мальчик заметил, что кристаллы, переливавшиеся на стенах, создавали впечатление, что коридоры припорошены тонким слоем снега.

Кэлл задумался, не ведёт ли один из этих коридоров к кабинету Мастера Руфуса. Не приходило ни дня, чтобы он не думал о том, как проникнуть туда и воспользоваться торнадным телефоном. Но пока Мастер Руфус не научил их управлять лодками, Кэллу нужен был другой маршрут.

Ребята шли по не знакомой ему части туннелей, которая имела лёгкий уклон вверх. Они срeзали через подземное озеро, и в этот раз Кэлла не волновала длина дистанции, потому что эта часть пещер изобиловала всякими крутыми штуками, на которые было интересно посмотреть. Там были наплывные наложения белого шпата, похожие на замёрзшие водопады, камни в форме жареных яиц и сталагмиты, которые стали голубыми или зелёными из-за содержавшейся в породе меди.

Кэлл, двигаясь медленнее других, плёлся в самом конце. Селия тоже отстала, чтобы поговорить с мальчиком. Она указывала на вещи, которые он не заметил сам: например, выемки высоко в стенах, где жили летучие мыши и саламандры. Ребята прошли через большую круглую комнату, из которой вело два коридора. Над одним переливающийся кварц складывался в слово «Галерея». Над другим было написано «Врата поручений».

— Что это? — спросил Кэлл.

— Это ещё один выход из пещер, — ответил Дрю на вопрос Кэлла, после чего его лицо приняло виноватое выражение, словно он не должен был этого говорить.

Может, не только Кэлл не понимал правил волшебной школы. Когда он присмотрелся, то понял, что Дрю выглядел таким же усталым, каким Кэлл себя чувствовал.

— Но нельзя просто взять и уйти через него, — добавила Селия, искоса глядя на Кэлла, словно каждый раз, слыша о новом выходе, мальчик задумывался, можно ли его использовать для побега. — Им пользуются только подмастерья, которых отправили на миссию.

— Миссию? — переспросил Кэлл, направляясь вслед за другими в галерею. Он помнил, что девочка уже что-то рассказывала о миссиях, когда объясняла, почему не все подмастерья были сейчас в Магистериуме.

— Они выполняют поручения Мастеров. Сражаются с элементалями. Воюют с Одержимыми хаосом, — пояснила Селия. — Ну, знаешь, занимаются магическими штучками.

«Ясно, — подумал Кэлл. — Собери чёрный паслён и убей на обратном пути виверну. Ничего сложного».

Но он не хотел сердить Селию, потому что она была едва ли не единственным человеком, не сторонившимся его, поэтому мальчик оставил эти мысли при себе.

Галерея находилась в гигантской пещере, потолок которой простирался метров на тридцать над их головами. С одной стороны было озеро, протянувшееся далеко вперёд, тут и там усеянное островками. Несколько учеников плескались в воде, от которой исходил лёгкий пар. На одной кварцевой стене показывали кино — Кэлл и раньше видел этот фильм, но не был уверен, что в той версии, которую видел он, имелись события, разворачивавшиеся на экране.