— Я тренируюсь два раза в день во дворе, но этого мало, — Йоргес сузил глаза. — И всё же лучше, чем ничего, как некоторые.

Армандо взмахнул руками.

— Слушай, да отстань ты от меня. Сам видел, что по картинкам показывают. В этом мире очень опасное заболевание — стресс и депрессия. Я явно от кого-то заразился.

— Тогда сиди в отдельной комнате и не заражай нас, — фыркнул Йоргес.

— Не знаю, какой характер будет у будущего ребёнка, но явно хуже, чем у этого быть не может, — пробубнил Армандо, а потом вздохнул. — Мне нравится твой мир, Диана, не пойми неправильно, пожалуйста. Но у меня… понимаешь… в жизни лишь один близкий человек. И я не перестаю думать, что он в опасности. Я не самоубийца, но мне легче решиться принять смерть вместе с Ливаем, чем жить пусть в идеальном мире без него.

— Я знаю, — коснулась его плеча. — Но из своей депрессии портал точно не откроешь, а надо. Ты же наш единственный шанс вернуться к нему, понимаешь? Я сейчас не пытаюсь воззвать к твоей ответственности или чему-то в духе. Я понимаю, что это очень сложно и ты не просто так с ума сходишь. Думаю, тебе нужно выдохнуть. Вспомнить всё, чему Орден учил, предположить, как проводятся ритуалы. Ты очень стараешься и ругаешь себя за то, что не получается. Смотри на это как на сложную задачу, которую ты и сам хочешь решить, а не как на вопрос жизни и смерти. Если не выйдет, будем думать, как выживать в моём мире.

Армандо покивал. Накрыл мою руку своей и несколько раз глубоко выдохнул, а затем поднялся и распахнул холодильник.

— Для начала будешь есть еду, а не резину, — он выгреб все полуфабрикаты, соусы и йогурты. — Ты носишь сына от самого сильного стража. Питаться нужно соответствующе. То, что ты называешь едой, таковой не является.

— У меня просто нет сил готовить, — пожаловалась я.

— Тогда этим займусь я, — покивал Армандо. — Сын не виноват, что его отец — подлец и предатель. Так что заботиться будем по полной.

Я не стала возражать и пошла полежать. Йоргес интереса к готовке не проявил и пошёл со мной. Мы улеглись в обнимку на диване, мальчик включил какой-то боевик и, положив подушку на мои колени, лёг сверху. Я смотрела фильм, не понимая смысла. Мысли вернулись к проблемам и главная — у нас заканчивались деньги.

Обычно я не беспокоилась о таких вещах, накидывала корзину, Игорь оплачивал, а после курьер привозил кучу пакетов. Теперь Игоря нет, как нет и понимания, что делать дальше. Отчасти поэтому я хотела поехать к открытому роялю. Там можно собирать немного «на печеньки». И пора думать о поиске работы. Мне двух мужиков кормить, жрут они одинаково. За квартиру чем-то платить, к появлению ребёнка готовиться. Наверно, дам объявление об уроках музыки. Работа несложная, смогу и с животом ходить. В идеале устроиться в музыкальную школу, но, боюсь, в положении не возьмут.

На следующий день я привезла Йоргеса и Армандо в кафе с открытой верандой и свободным роялем. Мои друзья с консерватории играют здесь по вечерам, и я попросила их выбить мне разрешение на дневные посиделки. Отбирать хлеб не стану, заодно проверю себя, подойдёт ли мне такой формат. Репертуар взяла попроще, танцевать и пить днём вряд ли кто-то будет. Нужно создать приятную атмосферу, может оставят благодарность.

Армандо сел у крайнего столика, достал блокнот и начал что-то зарисовывать. Дома скопилась высокая стопка альбомов, в которых он постоянно рисовал, пытаясь отвлечься. В такие моменты менялся, почти светился изнутри. Когда я посмотрела на него снова, увидела, что рядом присела девушка. Она улыбалась и что-то спрашивала, но Армандо отвечал неохотно.

Подумать только. Как самый открытый, мягкий и приятный человек своего мира так резко изменился в чужом? Казалось бы, никто не мешает заниматься творчеством, а если показать рисунки, даже восхищаться будут, но нет.

Йоргес сначала преданно сидел возле меня, но вскоре ему наскучило, и он отправился бродить вдоль рукотворного озера рядом с верандой.

Всё шло спокойно, я почти не волновалась. Посетители обедали и иногда награждали меня улыбкой. Некоторые негромко хлопали, на смене этюдов. Надо будет ещё раз списаться с ребятами, вдруг возьмут меня к себе. Или подскажут, не ищет ли кто пианиста.

— Ну здравствуй, Дианушка, — неожиданно сказали за спиной, а после к торцу рояля привалился Игорь. — Гляжу, ты настолько опустилась, чтобы просить милостыню?

Не знаю почему, но я испугалась, увидев Игоря. Как-то неуместно поздно до меня дошло, что я выбрала кафе, которое находится в шаговой доступности к офису бывшего. Нужно только парк перейти. Пока мы были вместе, Игорь говорил, что работает слишком много и не успевает пообедать. Люцифер дал поблажку? Или он всегда мне врал?

— Чего тебе? — тихо спросила я, ничем не выдавая волнения, хотя внутри всё похолодело.

— Как же, — Игорь подошёл ещё ближе. — Я ведь очень беспокоюсь что за тебя, — ухмылка. — Ты попала в дурную компанию. Пустила в свою квартиру не пойми кого, и я крайне обеспокоен.

— Не стоит. У меня всё прекрасно, — от волнения кружилась голова. Вот уж правда, у беременных эмоции не в порядке. — Это прекрасные люди, которые не раз выручали меня, поддерживали и заботились. Я полностью им доверяю.

— Правда? — Игорь посмотрел на Йоргеса, который отвлёкся, глядя на отражающийся в воде блик фар. Казалось бы, такая мелочь, а смотрел как заворожённый. — Знаешь, Ди, я подумал и решил. Наверное, зря я на свадьбе у Люцифера разозлился. Радуйся, я всё же на тебе женюсь.

Спасибо преподавателям старой закалки, которые учили меня играть в любой обстановке, не сбиваясь с темпа. В этот момент впору истерично рассмеяться, но нужно сохранять лицо. В конце концов, люди музыку слушают.

— Ты опоздал. У меня уже есть муж, и я очень счастлива в браке.

— Бред не неси. Никого у тебя нет. Паспорт в квартире пролежал. Забыла, конечно, — он покивал. — В твоём стиле, мозгов как у рыбки. Ладно, добрынькай, и я хочу обсудить условия самого счастливого для тебя дня.

— Самый счастливым для меня стал день прекращения наших отношений, — я покачала головой. — Отстань, Игорь. Ты слишком долго ждал. Помнишь, я букет поймала? Дурацкая примета сбылась. Я вышла замуж в тот же день, когда исчезла и паспорт не понадобился.

— Мы поженимся или… — он посмотрел на Йоргеса. — Пацан тебя вроде мамой называл. Откуда так быстро успела его выудить? Да ещё и без своего паспорта. Знаешь, воровство детей привлекает внимание. Даже если это такой долбанутый малолетний псих.

Очень удачно я закончила играть очередной этюд. Пальцы подрагивали от напряжения. Вдох-выдох, Диана. Тебе нельзя нервничать. Точно не из-за такого ублюдка.

— Зачем тебе это? Чего ты хочешь? — я посмотрела на него. — Мне казалось, ты вполне счастлив с новой невестой, которая избавляла тебя от тоски, после попытки меня убить.

Игорёк ухмыльнулся. Он понял, что попал в цель.

— Как пацанчика зовут? Я же не чудовище, Диана, буду на Новый год переводить его детскому дому пятьдесят рублей.

— Ты не отвечаешь на мои вопросы. Снова.

Господи, неужели я всерьёз собиралась за него замуж? За жадного и токсичного идиота? Он ведь не шутит, говоря все эти вещи, всерьёз считает так. Что весь мир ему должен, что все вокруг неправы, один он в белом пальто стоит красивый. От таких, как Игорь нужно убегать. Проклятье, был бы у нас способ вернуться в мир чёрных стражей, но его нет. Мы живём в неопределённости.

— Ты выходишь за меня замуж. А пацанчик, так и быть, тусит где-то у твоих родственников. Это мои требования, — Игорь опустил подбородок.

— Мам, — Йоргес заметил и, подбежав ко мне, встал между нами. — Он опять нарывается?

— Нет, малой, я всего лишь спрашиваю, хочет ли твоя «мама», — показал он пальцами кавычки, — и дальше терпеть тебя возле себя. Или сдаст в дом к таким же беспризорникам как ты. И, как видишь, она сомневается.

Йоргес оглянулся на меня и в больших глазах отразился такой ужас, что горло будто стянула невидимая рука.