— И… — осторожно начала я, будучи не до конца уверена, стоит ли спрашивать о таком, но раз виконт хочет, чтобы я говорила начистоту, все же решилась, — как вы относились к этому?

Стенсбери повернулся ко мне. Наши взгляды встретились.

— Он был моим кузеном.

— Вы, верно, очень любили его, — я подошла поближе и коснулась затянутой в кожаную перчатку руки.

— Да… — медленно ответил Стенсбери. — Любил. — Вдруг он крепко сжал мои пальцы, но в следующую секунду отпустил. — Нам пора возвращаться. — Он посмотрел на небо. — Вот-вот начнется дождь.

По возвращении мы отогревались у жарко натопленного камина в библиотеке на втором этаже. Агата принесла разогретое вино со специями и пирог из поздних осенних яблок. Вечер еще не вступил в свои права, но из-за туч и темных деревянных панелей на стенах комнату окутывал вязкий сумрак.

Первый же глоток вина разлил по телу умиротворяющее тепло, и я с наслаждением сжимала кружку обеими руками, согревая озябшие пальцы. Стенсбери, видя это, поднялся с кресла, взял с подоконника плед и укрыл мои ноги.

— Благодарю, милорд.

— Можете звать меня Ричардом, — великодушно разрешил он.

— Благодарю, Ричард, — повторила я, пробуя это имя на вкус. И мне понравилось, как оно звучало из моих уст.

— У вас, должно быть, сложилось не слишком радужное мнение об этих местах, — предположил он и посмотрел в окно, — согласен, осенью здесь тоскливо, а зимы суровые.

— Я не боюсь холода.

Ричард посмотрел на меня и вскинул бровь.

— А чего вы боитесь?

— Много чего, — ответила уклончиво, — я вообще довольно трусливый человек.

— В самом деле? — усмехнулся он. — Мне так не показалось. Не каждая столичная дама отважится бросить прежнюю жизнь и уехать в глухомань на другой конец страны к незнакомому человеку.

Я не ответила.

Ричард взял стоящий у огня кувшин, заново наполнил наши кружки, протянул мне и сделал большой глоток. Поморщился, обжигая горло, и заговорил:

— Как вы уже поняли, Элизабет, я не располагаю большими деньгами. У меня есть замок и земли, но с трудом хватает средств, чтобы содержать все это. Слуг почти не осталось, лишь те, кому некуда идти, а мой годовой доход составляет около пятисот золотых в год, и то, если есть урожай, а крестьяне платят аренду. И я сразу говорю, что не смогу дать вам той жизни, какая была бы у вас с несостоявшимся мужем.

Мне стало обидно. Неужто, он, правда, считает, что меня волнует исключительно материальная сторона?

— Последние два года мы сами экономили на всем, и даже при дворе я не могла позволить себе роскошные наряды и украшения. И вы, конечно, знали об этом, когда договаривались о свадьбе. Не разумнее ли было найти более состоятельную невесту? И поверьте, я знаю цену деньгам и умею распоряжаться ими. Не бойтесь, я не стану требовать у вас шелков и драгоценностей, если вы беспокоитесь об этом.

Взгляд Ричарда немного смягчился.

— Простите меня, я не это имел в виду, — миролюбиво сказал он. — Лишь хотел предупредить вас.

— Что ж, — ответила я, поднимаясь с кресла, — можете считать, что я предупреждена.

Я даже не собиралась скрывать, что меня задели его слова. Не думала, что произвожу впечатление охотницы за состоянием.

— Хватит злиться, вам это не к лицу, — скривился он. — Сядьте и допейте ваше вино.

— Это приказ, виконт? — я обернулась.

— Вы не служанка, чтобы я отдавал вам приказы, — Ричард кочергой перемешал тлеющие в камине угли. — Но я не хочу, чтобы вы уходили так скоро. Наш разговор только-только становится интересным.

Насчет этого он был прав. Несмотря на его диковатость, я еще днем обнаружила, что мне нравится дискутировать с ним.

— Вы не жалеете, что приехали сюда? — спросил он, дождавшись, пока я займу место в глубоком кресле.

— Еще рано делать выводы. Я здесь всего второй день, но мне нравится ваш замок, нравится ваша кузина и ваша дочь.

— Анна? — Ричард выглядел удивленным. — Вы уже познакомились с ней?

— За завтраком, — улыбнулась я. — Она не по годам умна и рассудительна, но, мне кажется, вам надо быть с ней помягче.

На его лице появилось уже знакомое мне угрюмое выражение. Он залпом допил содержимое кубка, громко поставил его на каминную полку и развернулся ко мне, сложив руки за спиной.

— При всем уважении, Элизабет, но я сам решу, как воспитывать мою дочь.

— Разумеется, Ричард, — проворковала я, довольная возможностью отыграться, — но вы сами велели мне говорить то, что думаю, даже если мое мнение не сходится с вашим.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга и, затаив дыхание, я ждала его реакции. Что он сделает, как выкрутится — рассердится, возьмет свои слова обратно и скажет впредь держать язык за зубами? Мне было страшно и любопытно одновременно.

Ричард встал с кресла, подошел к камину и облокотился о полку.

— Я хочу, чтобы она выросла сильной. — Его взгляд устремился на полыхающий огонь. — Жизнь на севере отличается от той, к которой вы привыкли в столице, и слабые здесь не выживают.

— А что вы скажете обо мне? — расправив плечи, заинтересованно глянула ему в лицо. — Я кажусь вам сильной?

Ричард смерил меня оценивающим взглядом.

— Поживем, увидим.

ГЛАВА 7

Следующие две недели пронеслись как картинки в калейдоскопе — визиты к местной знати и ответные приемы, спешная подготовка к свадьбе и редкие, долгожданные часы уединения. Несмотря на то, что обитателей Фитфилд-Холла, включая прислугу и дворню, было не так много, одна я почти не оставалась. Большую часть времени проводила с Маргарет, с которой успела сблизиться — мы составили список гостей, утвердили блюда, выписали музыкантов из ближайшей деревни и, наконец, рассчитали примерную стоимость торжества. Сумма выходила не громадная, но внушительная. Поначалу я предлагала сэкономить, отказавшись от некоторых увеселений, но Маргарет убедила оставить все, как есть. Возможно, ей самой хотелось праздника — еще в первый вечер нашего знакомства она показалась мне женщиной деятельной и нуждающейся в общении, но волею судьбы заточенной вдали от света.

Кроме этого, к немалому моему удовольствию, Анна несколько раз согласилась составить мне компанию на прогулке, и относилась уже с меньшим недоверием, но все равно без особой теплоты.

С Ричардом же за эти дни я почти не виделась — он уходил рано утром и возвращался затемно, иногда не успевая даже не ужин. Правда, один раз мы все же выбрались на конную прогулку в деревушку неподалеку, большинство домов в которой принадлежало семье Стенсбери. Виконт представил меня как будущую жену и, кажется, сей факт немало удивил местных жителей — Ричард, судя по всему, имел здесь непоколебимую репутацию вдовца.

— Что именно требуется от меня, как от хозяйки Фитфилд-Холла? — спросила я, когда мы зашли пообедать в единственную на все поселение таверну и заняли столик в эркере.

— Время от времени арендаторы будут приходить к тебе со своими проблемами, имущественными или семейными. Если речь идет о деньгах или расторжении брака, сообщи об этом мне, а все, что касается личных неурядиц, в твоей вотчине.

Его слова меня не удивили. Редкий мужчина позволит своей жене вмешиваться в финансовые дела, и Ричард не исключение.

— У тебя еще остались вопросы, которые ты бы хотела обсудить, Лиз? — первый раз за все время он не назвал меня по имени. — Полагаю такие нюансы лучше уточнить сразу.

— Да, — я была рада, что он заговорил об этом сам, и мне не пришлось ждать удобного момента или ходить вокруг да около, — в Аране я привыкла к свободе и личному пространству. Тетушка не препятствовала, если я выезжала на прогулку в одиночестве и, конечно чтила сохранность моей личной переписки. Могу ли я рассчитывать на то же с вашей стороны?

Эти требования казались мне справедливыми, хотя я и знала, что многие женщины находились в куда более ограниченном положении, а их мужья сочли бы такое дерзостью, но Ричард ведь сам хотел откровенности.