— А лапки-царапки тебе на что? А щечки?

Ничего не говоря, и в то же время многое говоря своим недовольным пыхтением, Тания отправляется исполнять мою просьбу, которая, кстати, преследует не только воспитательные цели. Мне, как ни крути, нужна помощь. Пусть хоть в такой мелочи помогает!

Иду за морковкой. Теперь, когда замок проявил ко мне симпатию, заходить в кладовку уже не так страшно. Глажу нужный камень по привычке, дверь послушно открывается. Как будто всю жизнь так жила.

Надеюсь, замок не будет устраивать мне неприятные сюрпризы, желая проверить на вшивость. Хотя кто его знает, этот замок…

Он у меня интересный. Заскучать никогда не даст.

Выношу из кладовки морковь, мою ее, как следует колодезной водичкой, и грызу вместе с семечками. Скромный, но довольно питательный ужин быстро насыщает.

По телу растекается приятное тепло, веки начинают смыкаться. Но, вместо того, чтобы отправиться спать на самодельную кровать из соломы, на которой спала в предыдущую ночь, иду к колодцу.

Уверена, ведьма придет сегодня во сне недовольная. Будет ругаться, что я ее книгу не изучила от корки до корки, и обряд до сих пор не провела. Что-то мне подсказывает, ее не очень заботит мое благоустройство.

Поэтому нужно заранее подготовить список вопросов и тем для предстоящего разговора. А для этого нужно себя привести в мыслеспосбное состояние.

Эх, мне бы кофейку…

Хотя о чем я мечтаю? Еще бы о номере в хорошем отеле начала тосковать.

Подхожу к колодезному ведру, где до сих пор осталась вода, и, набрав пригоршню брызгаю себе на лицо. Прохладное умывание помогает освежиться и привести мозг в боевую готовность. Сажусь за стол, облокачиваюсь на спинку стула и размышляю.

Во-первых. Что значат написанные в книге слова «пожертвовать самым дорогим»? Это точка отсчета. Если потребуется родными людьми жертвовать, — нет уж, увольте! Переговоры закончены, и точка.

Второе. Сколько крови потребуется отдать?

Пол литра еще куда не шло. А больше не дам. Она мне самой нужна.

В-третьих, где и как должен быть проведен обряд? Если ведьме будет лень объяснять, пусть хоть подскажет, на какой странице описан процесс!

В-четвертых. Если обряд не требует великих жертв, то почему проклятие не сняли предыдущие девушки? И почему они вообще умирали? Пусть назовет причину смертей.

Причем, не по принципу сухой выдержки патологоанатома, вроде «Смерть от рваных ран», а подробно распишет все восемь смертей. Я должна знать, что мне грозит. Причём, чем подробнее, тем лучше.

В-пятых, пусть объяснит про замок подробнее. Есть ли тут слуги живые? Как его восстановить? Без слуг, в одиночку, я замучаюсь тут комнаты очищать и реставрировать.

И последнее. Если я соглашусь снять заклятие, то попрошу не с горгульями помочь, а расколдовать мою служанку. Алан говорил, что Тания в изначальном человеческом виде не выживет. Врал он или правду говорил — это для меня большой вопрос.

Словно, почуяв, что я думаю о ней, Тания жалобно пищит со стороны балки:

— Госпожа, неужели вам спать еще не охота?

— Охота, — говорю. — Вот только перед деловой встречей я привыкла заранее заготавливать вопросы, чтобы время зря не терять.

— А с кем это вы, госпожа, решили дела делать? Неужто с замком готовитесь общаться?

— Нет, Тания. Я к разговору с ведьмой готовлюсь.

Встаю из-за стола и потягиваюсь. На кухне прохладно, но это неважно. Помню, ночью под мешковиной, наполненной сеном, было даже жарко. Вот сейчас растянусь на самодельной кроватке и сразу же отрублюсь после целого дня беготни по замку.

Покачнувшись, иду к своему скромному ложу, откидываю мешковину и… Быстро отпрянув, ору от ужаса и неожиданности!

— Тания, тут что-то шипит… — в ужасе тычу пальцем в полотенца, на поверхности которых что-то явно шевелится.

Вижу это даже в густом полумраке

На адреналине быстро высекаю огонь и подношу свечу к кровати. На темно-сером фоне ткани выделяется крупный, белый клубок размером со взрослого ужа.

Голова плоская, и капюшон раскрытый. Изо рта выдергивается раздвоенный язык.

Нервно выдыхаю.

Ох, и «везет» же мне!

Пошла спать, называется!

— Тания, это змея? Или нечисть? — пячусь от кровати подальше.

— Змея, конечно! — верещит белка. — При чем тут нечисть⁈

— Ядовитая?

— Да… То есть не очень.

— В смысле «не очень»?

— От укуса сразу не умрете!

— Не сразу, но все-таки умру?

— Так я и говорю. Умрете не сразу! Сначала помучаетесь… Что вы стоите⁈ Скорее, шибаните ее чем-нибудь, пока она вас не ужалила!

Ставлю подсвечник на стол. Быстро озираюсь по сторонам. Хватаю с балки сковороду левой рукой, как щит, правой — метлу. План мой прост. Метлой прижму шею к полу, а сковородой рубану по голове.

Надо только поближе подойти.

Гадине, видно, в голову приходит та же идея, потому что она начинает двигаться в мою сторону. Ползет, раскачивая головой, и угрожающе шипит.

Странное дело.

Не успеваем мы сблизиться, как сковорода становится непомерно тяжелой. Настолько, что выскальзывает из пальцев и пролетает по очень странной траектории. Приземляется чугунным дном змее прямо на голову. С хорошего размаху.

Что-то мерзко трещит, а я стою с отчаянно бьющимся сердцем и продолжаю сжимать в руках метлу. Ничего не понимаю. Летающая сковорода, практически без моего участия, избавила меня от смертельной опасности.

Мысли хаотично носятся в голове, но одна из них пульсирует громче всех. Меня больше не удивляет, что в этом месте с водой и едой, сгинули восемь девушек…

— Госпожа, — вдруг верещит белка. — Вы… Вы это видели? Нет, вы видели? Замок вам помог опять! Спас вас… нас.

— Ты о чем? — сдув с лица выбившиеся пряди, перевожу на свою союзницу растерянный взгляд. — При чем здесь замок?

— Ну как же… Он швырнул в змею сковородой, и она сдохла.

Медленно перевариваю эти слова. С белкой не спорю. Даже мысленно этой идее не противлюсь. Наоборот. Наконец, становится ясно, почему сковорода по такой странной траектории двигалась.

Вот только с языка рвется вопрос. Почему замок змею не пришиб, когда та ко мне в кровать ползла? Хотя разве такое спросишь! Вдруг мой каменный защитник решит, что я по пустякам к нему придираюсь, и обидится? О мотивах и самой несложно догадаться.

Если замок живой, с характером, то, наверно, хотел продемонстрировать заботу. А для этого надо было дождаться самого пика опасности, и уже тогда вмешаться. Так сказать, показать себя во всей красе. Эм-м. Почему мне кажется, что это мышление типично для мужчины, павлина?

Вслух, конечно, своих выводов не озвучиваю.

— Очень мило со стороны замка так обо мне заботиться. Благодаря его своевременной помощи, все живы… кроме змеи.

Убираю тело с расплющенной черепушкой в ведро, что я отвела под мусор. Завтра сожгу его в костре на улице.

А пока… всем спокойной ночи!

Перед тем, как устроиться на соломенном ложе, тыкаю в него древком метлы. Вдруг под полотенцами и соломой спряталась вторая порция опасности? Когда ничего оттуда не появляется, задуваю свечу и спокойно ложусь.

Мышцы расслабляю мгновенно, а вот мозг выключить не удается. Все думаю, откуда взялась змея.

У нас тут, в замке, наверняка, крыс полно, которые, кстати, и зеленую картошку успели уже утащить.

Наверно, змея по трубам за крысой погналась или за мышью и таким образом приползла сюда. Может, даже догнала и слопала добычу, а потом пригрелась в моей кровати, чтобы ее спокойно переварить. Это был бы самый удачный расклад.

Но существует и такая вероятность, что змеи живут в замке, где-то рядом с кухней, и ползают сюда время от времени погостить. А вдруг у них гнездо змеиное поблизости?

Эта мысль не дает мне уснуть.

Вообще-то было бы неплохо организовать отлов этих хищниц.

Помню, пробовала в Пхукете классные блюда из змей. Мне тогда их мясо показалось вкуснее куриного. Можно было бы заморочиться и приготовить его здесь, вот только есть две проблемы.