Затем он отстраняется, чтобы встать и помочь мне подняться на ноги. Я пошатываюсь. Боже, этот оргазм сразил меня. Может, я передумаю…

Нет, я не могу. Я не готова перейти к следующему этапу. Пока нет, но, может, когда-нибудь.

Мы готовимся ко сну в полном молчании. Пока чищу зубы, я твердо уверяю себя, что приняла правильное решение. После наших сегодняшних забав, будет лучше, если мы сосредоточимся на бизнесе.

И в отличие от нашей первой ночи, проведенной в новом пентхаусе, я заткну уши и буду смирно лежать, если Ной надолго отлучится из постели. Теперь-то я точно знаю, чем он занимается.

Я плохая жена? Я не должна так беспокоиться об этом, но не похоже, что когда-либо хотела стать его женой. Но, так или иначе, мы женаты. И Ной мой друг. Каковы бы ни были наши юридические отношения, я обязана ему, как друзья обязаны друг другу.

Что Ной чувствует по поводу произошедшего сегодня вечером? Он так быстро отступил. Знаю, он никогда не давил на меня из-за близости и не заставлял чувствовать себя так, будто я что-то ему должна, но я ожидала немного больше раздражения. Он казался расстроенным, но в этот раз было что-то не так. Ему было… стыдно? Он думал, что обидел меня или напугал? Или это просто из-за того, что мы выпили? Мне не становится легче от мысли о том, что мы с Ноем будем чувствовать себя виноватыми после секса.

Я вздыхаю. Приятная атмосфера вечера катится в пропасть. Понятия не имею, что чувствовать по этому поводу. Я хочу…

Чтобы мама была жива.

Она могла бы дать совет. Она знала, в чем заключается смысл брака. Как стать хорошей женой. Папа может рассказать мне свою историю, но есть некоторые вопросы, которые женщина может задать только другой женщине. А Камрин так же неопытна в браке, как и я.

Мы с Ноем ложимся под одеяло, отворачиваясь в противоположные стороны. Несколько сантиметров, разделяющих нас, кажутся километрами. Я сворачиваюсь на своей стороне кровати и лежу неподвижно и тихо, ожидая прихода сна, который выведет меня из этой неловкой ситуации.

Придя на следующий день на работу, я включаю режим Снежной Королевы. Мне нужно твердо держать оборону, но мрачные мысли о прошлой ночи продолжают терзать мой разум. Ной заставил меня чувствовать себя такой сексуальной, такой невероятной, но я не могу позволить чему-то отвлечь себя. Только работа, никакой ерунды.

Если пересплю с Ноем, кто знает, как изменятся мои чувства? У служебных романов есть небольшой недостаток… после его завершения кому-то всегда становится больно, и атмосфера на рабочем месте становится напряженной. Нет, черт возьми, спасибо. Спасение «Тейт и Кейн» имеет первостепенное значение. В моей жизни достаточно стресса и эмоциональных потрясений, и мне совсем не нужны еще и те, которые появляются вместе с сексом.

«Не хочу об этом думать», — повторяю я снова, когда ополаскиваю свою кружку в комнате отдыха. — «Это правильное решение».

Кто-то похлопывает меня по плечу.

— Есть минутка? — спрашивает Ной.

Черт… С кем с кем, а с причиной всех своих переживаний мне бы хотелось поговорить в последнюю очередь. Но, обернувшись, я говорю сдержанно и профессионально:

— Да? Что случилось?

— Помнишь, я играл на прошлой неделе в гольф с руководителем отдела маркетинга в «Рэд Дог»? — когда я киваю, Ной продолжает. — У него есть для нас клиент.

Что-то в его тоне заставляет меня нахмуриться.

— Тогда почему ты не выглядишь счастливым?

— Ну, он познакомил меня с их руководителем по проекту, я поговорил с ним и…

— Ты принял его предложение, не спросив меня? — перебиваю его я. Он должен знать, что я терпеть не могу быть не в курсе чего-либо.

— Расслабься. Я просто прощупывал почву, ничего больше. Так или иначе, они определенно крупная рыба. Готовы очень хорошо заплатить… но взамен хотят, чтобы мы сотрудничали с их штатом по маркетингу.

— О, Боже, — это означает, что никакой творческой самостоятельности нам не видать, да еще и все обременится бюрократией и постоянным контролем. — Зачем заключать контракт с другой фирмой, если собираешься держать их в ежовых рукавицах?

— Может, новый клиент — любитель командовать.

Я демонстративно игнорирую подмигивание Ноя.

— По-моему, ты должен найти достойный способ сказать им, чтобы они шли куда подальше.

— Даже не знаю, — говорит он, пожимая плечами. — Мы можем заработать много денег.

— И потеряем массу времени и усилий, борясь с их ограничениями. Эти парни явно не доверяют суждениям, они платят — а это развязывает им руки. У нас есть другие потенциальные клиенты, которые принесут больший доход.

— Но мы не знаем наверняка, что сотрудничать с ними — это плохо. И если сможем играть по их правилам, возможно, в будущем они дадут нам больше свободы.

— Ты хотел узнать мое мнение, и ты его получил. Делай, что считаешь нужным.

Обычно я настаиваю на своей точке зрения, но сейчас хочу, чтобы Ной отстал от меня, чтобы я смогла спрятаться в своем кабинете и не сойти с ума от неловкости.

— Кстати, — усмехается Ной, — я знаю, что говорил это раньше, Снежинка, но ты такая милая, когда упрямишься.

— Тогда я всегда милая. Рада, что наши мнения хоть в чем-то сходятся, — говорю я. И, как только произношу это, тут же сожалею. Черт, я хотела поставить его на место своим ответом, но вместо этого сама себя втянула в этот глупый флирт. Почему всегда так происходит?

Прежде чем я успеваю уклониться, Ной целует меня в губы. У меня отвисает челюсть, и я смотрю на него, моргая широко раскрытыми глазами. Через плечо я замечаю проходящего мимо отца. Он останавливается, добродушно улыбаясь нам, как бы говоря: «Ах, юная любовь… Как это мило».

Нет, ни хрена. Ной не имеет права так поступать. Не может прерывать наши разговоры, когда ему становится скучно. Не может решать все проблемы, словно я какая-то глупая девочка, играющая в бизнес. И целовать меня перед отцом, отчего я чувствую себя неуютно. Это слишком — проявлять свои чувства на работе. Слишком — проявлять свои чувства в присутствии моей семьи. И еще раз слишком — проявлять свои чувства в моем нынешнем состоянии: растерянном, двусмысленном, оборонительном, возможно, даже немного боязливом, если быть предельно честной.

Придя в себя, я одариваю Ноя своим самым лучшим неодобрительным взглядом.

Мое раздражение разрастается, когда в ответ Ной подмигивает мне, будто не понимая, что я имею в виду. Словно из нас только один мыслит здраво, и это явно не я.

— Я пытаюсь обсудить с тобой важную тему, а ты не принимаешь меня всерьез. Кроме того, мне не нравится публично выражать свои чувства.

Он поднимает руки в жесте капитуляции.

— Господи, Снежинка, я просто пошутил. В чем проблема? Не думал, что ты до сих пор обижена… — он позволяет концу этой фразы — после прошлой ночи — остаться невысказанной. И это хорошо, потому что если он когда-нибудь заговорит на работе о нашей сексуальной жизни, я убью его.

Я усмехаюсь.

— Да ладно тебе, не думаешь же ты, что один незначительный оргазм заставит меня падать при виде тебя в обморок. Потребуется гораздо больше усилий, чтобы заставить меня… — я замолкаю, прежде чем произношу слово влюбиться.

Он кивает, а затем пожимает плечами.

— Помечтать же можно. Но мне обидно, что ты назвала это незначительным оргазмом, — шепчет он низким, бархатным голосом. — Учитывая, как ты кричала и царапала мне спину… он был не такой уж и незначительный. Толчки, наверное, почувствовали в Китае.

Я в шоке. Я открываю и закрываю рот, но ничего не произношу.

— Называй меня непрофессиональным, если хочешь. Я готов забрать слова обратно. Однако ночь дана нам для удовольствия, а ты не можешь отрицать, что этот день длится чертовски долго.

Я, наконец, обретаю дар речи.

— Мне не хочется огорчать вас, мистер Тейт, — произношу я, — но у некоторых из нас нет времени на развлечения.