Двигаю к ней. Читает, краснеет, дыхание замирает, а потом частит. Мы встречаемся взглядами. Пожалуйста, Вэл, давай скорее закончим с этой бюрократией. Пожалуйста…

Она зачеркивает «где хотим». Демонстративно показывает мне это. И вписывает еще один пункт. Читаю:

«Пункт четвертый: проявления близости, за исключением прикосновений к рукам, лицу, волосам, поцелуев без языка (тут у Вэл явно дрогнула рука, буквы кривущие), в публичных местах недопустимы. Веди себя прилично!»

Быстро корябаю следующий пункт.

«Пункт пятый: волчат столько, сколько получится.»

Вэл хмурится. Мое сердце замирает. Как ни крути, а для меня этот пункт чертовски важен. На листке появляется пункт шестой:

«Пункт Шестой: Мисс Валле свободно продолжает работу в области артефакторной механики и городского благоустройства в любое время, которое она находит свободным от обязанностей супруги и матери.»

Перечитываю все пункты, пытаясь понять считаю ли я себя при таком раскладе обделенным. Двигаю листок к ней. Она непонимающе смотрит.

— У меня все, — поясняю. — Есть еще что вписать?

Вэл внимательно просматривает текст.

— Если не углубляться в юридические термины, то этого достаточно.

Ставлю размашистую подпись «Рей Хардман». Вэл дрожащей рукой подписывается «Виолетта Грентон Виттельсбах».

Ну все, у меня на слова уже сил нет. Встаю обхожу стол. Выдергиваю ее из кресла и рву тесьму на лифе платья.

9.1

Вэл бессильно обмякает в моих руках. Боже, маленькая, да как же ты держалась- то?

Платье рву к чертям, она снова голая, подхватываю несу на постель. Ее трясет. Сейчас, сейчас, малышка, все вижу, не до игр. Осторожно укладываю, быстро скидываю одежду и ложусь рядом.

Поворачиваю ее на бок, прижимаю к себе, поднимаю ногу, подхватив под коленом. Мне даже трогать не надо — нюхом чую как жарко она течет. Дыхание Вэл срывается, она даже стонать не может — так горит.

Пристраиваюсь. Ее горячие ягодицы трутся о мои бедра, Боже, наконец-то! Встает у меня мгновенно. Придерживаю член рукой, нахожу нежную впадинку. Раздвигаю головкой, проталкиваюсь внутрь, вхожу медленно, немного опасаюсь, у нее ведь впервые, хотя двуликим обычно не больно. Но она только дрожит — болезненно, сильно, жадно дрожит. Все ее тело поет — наконец-то! — и я отпускаю себя.

Первые движения медленные, почувствовать ее под собой, сантиметр за сантиметром. В глаза темнеет. Ее запах… утыкаюсь носом в волосы, прикусываю тонкую шею.

Быстро разгоняюсь. Вэл волочет по постели под моими сильными яростными толчками. Приходится сбавить темп, а она, минуту назад девственница и «не такая», жалобно протестующе стонет. Тут же бросаю ее на живот. Так уж никуда не денется. Нам пары минут хватает, не больше. Чувствую как ее нутро жадно алчно сжимает меня в оргазме и так засаживаю, что наверное до горла. Кончаю в нее, да так ярко, что чуть не до слез продирает.

Падаю сверху, вяло думаю, что раздавлю сейчас свою хрупкую новоиспеченную настоящую невесту, но она чуть отодвигает меня и только. Сильная она теперь. Волчица.

Остываем молча, четко понимаю, что одним разом не обойдемся. А слова… что слова. Пустое.

Минут через пять деловито подтаскиваю ее снова. Она охотно разводит ноги. Теперь лицом к лицу… Какая же Вэл красивая, когда занимается сексом: румяная, взмокшая, жадная. Нас снова выжимает за жалкие три-четыре минуты. Упав Вэл на грудь начинаю смеяться. Черт, а нормальный секс у нас вообще будет или так и будем скорострелить всю жизнь?

Она не понимает похоже, томно залюбленно улыбается, а я не могу объяснить — смеюсь как идиот. Притягиваю ее к себе, целую. Как же хорошо с Вэл целоваться после секса. Как сладко…

Мы только сейчас, после двух раз, хоть каплю выдыхаем. Вот теперь хочется целоваться, рассматривать ее всю, касаться во всех местах, изучать, трогать. Я делаю это первым. Грудь у нее маленькая, острые соски, трогательная, девчоночья форма. Вся она худенькая, хрупкая. Ничего, откормлю. Развожу ноги, усмехаюсь. После двух раз Вэл предсказуемо вся немного…во мне.

Тянусь за рубашкой, осторожно вытираю ее. С любопытством рассматриваю, оглаживаю складочки, отмечаю какая она. Вэл смущается и пытается свести ноги. Не даю. Неа, хренушки, теперь вся моя, до последней родинки.

 Пробую ее языком. Маленькая мисс ханжество тут же вскидывается. За свои нежные старания получаю пяткой в грудь.

— Что?! — это возмущенное слово первое, что звучит в комнате после подписания нами собственного брачного договора.

— Это непристойно!

— ЭТО?! — хохочу. Вот уж нет! Поласкать свою женщину один на один языком точно не тянет на непристойной.

— Вэ-эл… — я горестно вздыхаю. — Как сделать тебя развратницей? Очень надо.

Она краснеет, но ведь скромницей ее сейчас точно не назовешь. Лежит на спине, голая, затраханная, широко разведя ноги.

Подтягиваюсь выше и мы целуемся. Долго так, сладко, нежно. Она отстраняет меня и укладывает на спину. Теперь она изучает. Ведет руками по груди, щекочет соски. Смешно и возбуждающе. Царапает живот, нравится ей, вижу как нравится. Очерчивает кубики, со сладким вздохом проводит по дорожке под пупком. Я прямо жду когда она остановится. Это же непристойно. Но ей любопытно, и она берет член в ладонь Мягко ласкает, сдвигая крайнюю плоть и рассматривая головку. Я вижу что ее рвет на части возбуждение и любопытство, но хрена с два после ее заявления я тут буду кого уговаривать. Демонстративно закладываю руки за голову. Ей кажется нравится моя поза, глазки плывут, а рука начинает двигаться увереннее. О, я быстро откликаюсь. Все твердеет и выказывает полную готовность.

Вэл не выдерживает, наклоняется. У меня все внутри сжимается от ожидания. Но она целует так словно мой член это щека ее подружки — тык губами и назад. От разочарования меня выгибает. Да что же это такое за наказание?! Что я там говорил насчет уговоров?.. Я пустобрех.

Кладу руку ей на затылок и наклоняю. Беру член и мягко провожу головкой ей по губам, заставляю почувствовать его на вкус. Снимаю первый страх, даю осознать что все уже, дело сделано… Она очень рада мне поддаться, ну конечно, я не сама, меня тут принуждают и развращают. Глупенькая, перед кем тут притворяться?

Отпускаю, и Вэл продолжает сама, по своей охоте. Все как я представлял. Она неуверенна, но очень очень вдохновлена. Стреляет в меня пьяными глазами.

— Все… хорошо… х-хорошо… — шепчу, а самого скручивает так что глаза разлепить не могу. — Вэ-эл…

Она смелеет, устраивается удобнее, активнее двигает головой. Ей нравится. По настоящему нравится это делать. Вижу по лицу, по желанию с которым она облизывает и снова впускает в рот. Увлеклась не на шутку.

Вроде хотел только поиграть, но черт с ним. Хватаю ее руку и кладу на основание, показывая как держать. Тяжелую ладонь ей на затылок. Ну держись, маленькая развратница.

Трахаю ее в рот. Вот уж теперь нет, терпи. И она терпит. С таким членом во рту как мой никому не комфортно, но возбуждение перекрывает. Она охотно, послушно подставляется, позволяет, очень старается сделать мне хорошо. Не потому что так нужно или ей страшно, а потому что хочет. Когда я рычу и кончаю, Вэл жмурится и с жутко сосредоточенным видом глотает.

Ох, твою мать, как это горячо видеть.

Она отстраняется, покачиваясь как пьяная. Утирает губы. Вид такой, словно сама не верит что она это сделала. Дурной и немного гордый.

 — Иди сюда… — шепчу хрипло. Вэл устраивается у меня под боком. Я жарко целую ее. Она кажется пытается смутиться. Да поздно уж смущаться, малыш.

Отдышавшись укладываю ее на спину и тяну к себе, закидываю ноги на плечи. Ой, поглядите-ка, уже никто не возражает. Еще бы, вся в соках. Чертовски завелась сама, пока меня ублажала.

Она комкает матрас — постельного-то у нас так и нет, трахаемся на чем пришлось. Выгибается, сладкая моя, хнычет, кусает руки. Ох, как же ее накрыло. Стонет так, что у меня дрожь по телу, а на вкус…