Симеон укоризненно покачал головой.

– Ну куда его понесло из постели, с таким-то жаром. – Он открыл дверь, там стояла Кристия (хорошо что снаружи, а не в комнате). – Позови кого-нибудь из слуг, пусть отнесут его назад к себе.

Найл, наклонившись над братом, положил руку ему на лоб. Удивительно: температура совершенно нормальная. Спустя секунду Вайг открыл глаза и, поднатужившись, сел. Симеон пытался проявить заботу, но Вайг сердито тряхнул головой:

– Оставьте меня. Со мной все в порядке.

– У тебя был обморок, – сообщил Симеон.

– Ничего у меня не было. Просто запнулся и упал.

Минуту спустя в комнате появилась Кристия в сопровождении двух дюжих грузчиков с кухни. Когда Вайг вскарабкивался на ноги, она пыталась помочь, но он сердито ее оттолкнул.

– Пошла прочь. Со мной все в порядке. Девушка умоляюще посмотрела на Симеона.

– Доктор советует, чтобы вы вернулись в постель. Найл коснулся руки брата.

– Прошу тебя, послушайся.

Просьба возымела действие. Вайг неохотно кивнул и двинулся к дверям, следом за ним Кристия. Но при выходе – от Найла не укрылось – он бросил вороватый взгляд в сторону кровати.

– Ты думаешь, с ним будет все в порядке? – спросил Найл.

– Да, наверное. На него временами находит какое-то забытье. Но, по-моему, это не очень серьезно. Кристия, надеюсь, уговорит его остаться в постели.

Найл повернулся к Джарите, стоящей в дверях.

– Найди мою мать и попроси ее сходить к брату. Скажи, чтобы заставила его отдохнуть.

Натягивая на девушку одеяло, он обратил внимание, что румяней с ее щек сошел, а дыхание стало таким слабым, что едва уловимо.

– Я пошел обратно в больницу, – сказал Симеон. – Ты идешь?

Найл думал остаться с Вайгом и поэтому замешкался. Но затем решил, что польза здесь от него небольшая.

– Хорошо, идем.

Когда зашагали по коридору, навстречу вышла Нефтис.

– Господин, с вами хочет поговорить советник Бродус. Он дожидается внизу.

– Сейчас иду.

– Этот Бродус жуткий зануда, – вполголоса заговорил Симеон. – Дашь ему волю – задержит тебя на час.

Бродус стоял в передней возле камина, грея руки. Возле него топтался небольшого роста лысоголовый человечек, в котором Найл признал члена Совета от Диры. Когда Найл спустился, оба застыли в почтительном поклоне. Бродус тихо сиял, очевидно, неимоверно довольный своей персоной.

– Господин правитель, я сделал открытие чрезвычайной важности.

– Насчет убийц Скорбо?

– Да, господин правитель. Я выяснил, где они скрывались.

– Отлично! Где?

– Дом в квартале рабов.

Найл поглядел на лысого коротышку, неловко переминающегося с ноги на ногу; Найл помнил его как одного из самых немногословных членов Совета.

– А что твой коллега?

– Ах, да, Фергус… – протянул Бродус скучливо. – Ты помнишь советника Фергуса?

– Разумеется. – Лысоголовый неуклюже поклонился. – А какую роль в этом открытии играли вы, советник?

– Я… п-провел вечер и ночь в квартале рабов, спрашивал о незнакомцах. – У коротышки был небольшой дефект речи, и это вгоняло его в краску, даже лысая макушка рдела, когда он говорил. – Т-там запомнили троих мужчин и женщину, живших в доме возле реки. Дверь была з-заперта, но мне удалось взломать замок. В д-доме было пусто…

– Иначе и быть не могло, – кивнул Найл.

– Но можно б-было определить, что там жило несколько ч-человек. И они не были рабами.

– Как вы это определили?

– У них было слишком м-много одежды. У рабов, в основном, к-кроме своего рубища, ничего нет.

Было видно, что коротышка и рассудителен, и сметлив. Тут Бродус, определенно изнывавший от ревности к коллеге, торопливо перебил:

– Все наверняка было спланировано очень тщательно. Они выбрали дом возле реки, зная, что рабы боятся крыс. Я специально выезжал на место и уверен, что эти люди не были рабами.

– Молодцы. Я вынесу вам обоим благодарность на следующем заседании Совета.

Коротышка смущенно потупился, зато Бродус довольно осклабился.

– Господину правителю угодно, чтобы мы сопровождали его на место?

– Спасибо, сейчас не могу, дела. Но кое о чем я вас хотел бы попросить. Сходите в обиталище Смертоносца-Повелителя и спросите там Сидонию, старшую служительницу. Скажите ей, пусть вышлет к тому дому стражу, чтобы никто до моего прихода туда не входил.

– Будет сделано, господин правитель. – Бродус склонился с удивительной для своей комплекции грациозностью.

Симеон, дождавшись, когда за ними захлопнется дверь, заметил:

– Ты, безусловно, понимаешь, как оно было на самом деле? Коротышка сделал всю работу, а Бродус желает заполучить все почести.

– Какая мне разница – почести, не почести. Может, это и есть прорыв, которого мы так ждали.

День выдался такой же солнечный, хотя в северном ветре чувствовалась колкость, Холодно-синий простор неба был наполнен пушистыми как вата белыми облаками. На окружающей башню траве лежало несколько пятен уцелевшего покуда снега – и тот уже весь был истоптан следами. А чуть изогнутый шпиль Белой башни по-прежнему покрывал толстый слой снега в форме козырька. На их глазах изрядная его часть, соскользнув, вдребезги разбилась о землю.

С угла главного проспекта было видно, как из обиталища Смертоносца-Повелителя вышла Сидония и подошла к Бродусу и Фергусу, дожидающимся на тротуаре под недвижным взором двух бойцовых пауков.

– Ты в самом деле решил, что без стражи не обойтись? – спросил Симеон, лукаво улыбнушись. – Или просто хотел отослать Бродуса с глаз долой?

– Нет, я теперь напрочь исключаю всякий риск. Мне кажется, недооценивать врага было бы ошибкой. Он постоянно опережает нас на пару шагов.

– Мне сдается, пока у тебя все идет как надо.

– Да, – согласился Найл, – пока удача нам сопутствует. Но все может непредсказуемо измениться, пока мы не выясним, кто этот человек и к чему стремиться.

– Ты уверен, что это именно человек? – серьезным тоном спросил Симеон.

– А кем же еще ему быть? – недоуменно ответил Найл, застигнутый врасплох таким вопросом.

– Ты называл его магом.

– А маг что, не человек? Симеон покачал головой.

– Моя бабка – упокой богиня ее душу – говаривала, что существуют сверхъестественные существа трех рангов. Есть боги-творцы, создавшие Землю. Потом идут духи природы, которым нет дела ни до чего, кроме деревьев, озер и гор. Наконец, есть чародеи, стоящие на полпути между богами и людьми. Твой маг, сдается мне, относится именно к ним.

Всю эту небыль о богах и духах природы Найл выслушивал безо всякого удивления. Он привычен был к тому, что даже слуги жуков-бомбардиров принимают ее за чистую монету. Он и сам, по сути, думал примерно так же, пока его образованием не занялся Стигмастер.

– Все равно я не верю, что он – сверхъестественное существо.

– Тогда кто же он?

– Человек. Злобный, безжалостный, но все же человек. Симеон поглядел искоса.

– Ты говоришь таким тоном, будто знаешь о нем все.

– Мне кажется, я даже видел его раз, – открылся Найл. Симеон уставился на него в изумлении:

– Да ты что?

– Во сне, во сне, конечно, – поспешил объяснить Найл.

– И как он выглядел?

– Вот такая борода, вилкой, – Найл попытался передать форму, растопырив пальцы под подбородком, – и лицо скрыто под черным капюшоном.

Симеон кивнул с серьезным видом.

– Да, в самом деле, похоже на чародея. Бабка рассказывала, что они вдвое умнее человека и вдвое злопамятнее. Уж лучше, говорила, дразнить очковую кобру.

При этих словах в душе у Найла возникло чувство, будто на солнце надвинулась туча. Остаток пути к больнице они проделали молча, каждый занятый своими мыслями.

У бокового входа стояли две четырехколесные повозки, одна пустая, другая загруженная тремя телами в коконах из паутины. Найл обратил внимание, что пешеходы при виде коконов отворачивают глаза и убыстряют шаг, словно боясь оскверниться их видом. Да, стало быть, в этом городе большинство по-прежнему предпочитает не знать о секретах бывших своих хозяев. Сверху из протянутых через улицу тенет на коконы с любопытством поглядывал паук-охотник в бурую и черную полоску, должно быть, недоумевая, кому это взбрело в голову почем зря выбрасывать такие порции отменного кушания. Со двора вышел дюжего вида работник, перекинул кокон через плечи, как мешок картошки, и понес его внутрь.