— Вы и так веруете, — напомнил Сет.

— Господи Иисусс! — Тагг показал на реку. — Плот горит!

Вскочив на ноги, все обернулись к реке и увидели пляшущие языки пламени и клубящийся дым. Доносилось потрескивание дерева: бревна чернели, превращаясь в раскаленные угли. Все шестеро бросились к реке.

«Поздно!» — подумал Сет.

Люди стояли на берегу и беспомощно смотрели на объятый пламенем, удаляющийся от берега плот. Он выплыл на середину реки и вскоре превратился в крошечный огонек. А потом и вовсе пропал из виду.

Чуть погодя Рассел сказал:

— Не надо расстраиваться. Давным-давно в Норвегии так провожали погибших в последний путь. Мертвого викинга клали на щит в его ладье, а потом ладью поджигали и отталкивали от берега.

«Викинги, — отрешенно подумал Сет. — Река, а за ней таинственное здание. Возможно, эта река — Ревд, а здание — Валгалла. Если так, ничего удивительного в том, что плот с телом Бетти загорелся и уплыл. Жуть!» — Он содрогнулся.

— В чем дело? — Рассел посмотрел ему в глаза.

— Только что мне показалось, будто я все понял.

«Да, — подумал Сет. — Возможно, так и есть. Тенч, отвечающий на вопросы, это… Как бишь ее… Эрад, богиня земли, которая знает будущее. А тех, кто допрашивает, приводит к ней Вотан.

А Вотан, — подумал он. — ходит среди смертных под видом человека. Его еще называют Странником. Единственная примета Вотана — отсутствие одного глаза».

— Какое у тебя зрение? — спросил он Рассела.

— Единица?

Рассел опешил.

— Вообще-то нет… А почему ты спрашиваешь?

— У него один глаз искусственный, — сообщил Фрейзер. — Я заметил. Правый. Он ничего не видит, но мышцы двигаются.

— Это правда? — Сет пристально посмотрел на Рассела.

— Да, — кивнул тот. Но вас это не касается.

«Вотан губил богов, — вспомнил Сет. — Его амбиции привели к Gotterdammerung¹⁰. Чего он хотел? Воздвигнуть замок богов, Валгаллу. Ну что ж, Валгалла стоит, и на ней вывеска: «Винство». Но виноделие тут совершенно ни при чем.

В конце концов Валгалла погрузится в пучину, и рейнское золото вернется к Девам Рейна.

Но пока этого не случилось. И Спектовский ни словом не упоминает об этом в своей Книге».

Дрожа, Глен Белснор положил пистолет на стоящий справа комод. Перед ним на полу, сжимая рукоять огромного позолоченного меча, лежал Тони Дункельвельт. Изо рта по щеке юноши текла тонкая алая струйка, пятная коврик ручной вязки на пластиковом полу.

На звук выстрела прибежал доктор Бабл. Сопя и отдуваясь, он склонился над трупом Кеслера, перевернул его на спину, осмотрел раны. Затем увидел Белснора и вошел в комнату.

— Это я его убил. — У Белснора еще звенело в ушах от выстрела старинного автоматического пистолета — украшения коллекции всякой всячины, которую Белснор повсюду возил с собой. Белснор указал на крыльцо: — Видишь, что он наделал?

— Тебя он тоже хотел заколоть? — спросил Бабл.

— Да. — Белснор достал носовой платок и высморкался. Рука дрожала, и он чувствовал себя полнейшим ничтожеством. — Что за подвиг — убить мальчишку! — Голос его дрогнул. — Но ведь он, черт бы его побрал, мог прикончить меня, потом тебя, потом миссис Рокингэм! — Именно та мысль, что почтенной леди грозит гибель, заставила Белснора действовать. Сам он мог убежать. Бабл тоже. А миссис Рокингэм — нет.

— Очевидно, смерть Сьюзи свеча его с ума, вынудила рассудок восстать против действительности. Бьюсь об заклад, он винил себя в гибели девушки. — Бабл наклонился за мечом. — И где ему только удалось достать эту штуковину?

— Он всегда был на грани сумасшествия. То и дело впадал в этот чертов транс. Возможно, ему послышался голос Бога, призывающий убить Берта.

— Он что-нибудь сказал? — спросил Бабл. — Перед тем как ты его застрелил?

— «Я убил Разрушителя Формы». Так и заявил. Затем указал на мертвого Берта и спросил: «Видишь?» Или что-то в этом роде. — Белснор пожал плечами. — Да, Берт был совсем дряхлый, ходячая развалина. Разрушитель Формы здорово над ним поработал. А меня, похоже, Тони узнал. Но все равно, он был совершенно не в себе. Все, что он сказал, — бред. К тому же он схватился за меч.

Оба помолчали.

— Уже четыре трупа, — произнес наконец Бабл.

— А может, и больше.

— Что значит больше?

— Я. думаю о тех, кто ушел сегодня утром из поселка. Мэгги, новичок Рассел, Сет и Мэри Морли…

— Скорее всего, с ними все в порядке. — Но Белснор и сам в это не верил. — Нет, — сказал он зло, — наверное, они уже мертвы. Все семеро.

Его интонации, похоже, встревожили врача.

— Постарайтесь успокоиться. В вашем пистолете еще есть патроны?

— Да. Белснор разрядил пистолет и отдал патроны врачу. — Можешь спрятать. Что бы ни случилось, я не собираюсь стрелять. Даже если потребуется кого-нибудь защитить. — Он подошел к креслу, уселся, достал трясущимися пальцами сигарету, закурил.

— Если будет расследование, — сказал Бабл, — я охотно засвидетельствую, что он был психически нездоров. Но не смогу подтвердить, что видел, как он убил старика и напал на вас. Я ведь знаю об этом с ваших слов. Конечно, я вам верю, — поспешил добавить он.

— Расследования не будет. — В этом Белснор нисколько не сомневался. — Разве что на том свете. Но нам с тобой можно его не бояться.

— Вы случайно не ведете дневник? — спросил Бабл.

— Ладно, — прорычал Белснор, — заведу, только оставьте меня в покое, черт бы вас побрал! Он метнул на Бабла испепеляющий взгляд. — Убирайтесь!

— Прошу прощения! — пискнул Бабл, втягивая голову в плечи.

— Возможно, кроме нас с вами и миссис Рокингэм, в живых не осталось никого. — Это предчувствие перерастало у Белснора в уверенность.

— Надо бы пойти к ней. А то чем черт не шутит. — Бабл попятился к двери.

— Хорошо. — Белснор раздраженно кивнул. — Знаете, что мы сделаем? Вы ступайте к миссис Рокингэм и побудьте у нее, а я осмотрю пожитки и нозер Рассела. Этот парень мне сразу не понравился. Странный он какой-то. У вас не возникло такого впечатления?

— Просто он новичок.

— Да, но Бен Толчиф не показался мне странным. И Морли. — Белснор резко поднялся. — Знаете, что мне пришло в голову? Он мог получить условный сигнал со спутника. Очень интересно взглянуть на его приемник и передатчик.

«Туда, где я хоть что-то смыслю, — подумал он.

— Где мне будет не так одиноко».

Он расстался с доктором и, не оглядываясь, пошел к стоянке нозеров.

«Да, вероятно, Рассел отравился сюда по сигналу спутника. Возможно, он уже находился в этом районе. Однако у него есть официальное направление. Ну и черт с ним», — подумал Белснор и принялся разбирать радиоаппаратуру нозера.

Через пятнадцать минут он получил ответ. Приемник и передатчик стандартные, точно такие же стоят на других нозерах поселка. Рассел не мог получить команду со спутника, потому что в его рации не имелось устройства для расшифровки сверхбыстрых сигналов. Такая работа по плечу только большому поселковому приемнику. Как и всех остальных, Рассела привел сюда автопилот.

«Поставим на этом точку», — сказал себе Белснор.

Почти все вещи Рассела находились на борту нозера, в квартиру он перенес только самое необходимое. Итак, большой ящик с книгами. Ну, книги есть у всех. Белснор порылся среди них, ощупывая упаковки кассет. Учебники по экономике — это понятно. Пленки с классикой: Толкин, Мильтон, Вергилий, Гомер.

«Все — эпос, — отметил он. — Плюс «Война и мир» и «США» Дос Пассоса. Давно хотел прочесть», — со вздохом подумал он.

Книги как книги. И все же…

Среди них нет Спектовского!

Или Рассел, как Мэгги, знает его наизусть? Может быть. А может, и нет.

Правда, есть категория людей, не имеющих Книги Спектовского. Потому не имеющих, что им запрещено ее читать. Это «страусы» на планете Земля, превращенной в огромную вольеру. Они живут, пряча голову в песок, их психика раздавлена в эмиграции невероятным стрессом. Поскольку все планеты Солнечной системы, кроме Земли, необитаемы, эмигрировать можно только в систему другой звезды, где многих подстерегают космические болезни: одиночество и ностальгия.