Имя Ричарда Викторова в зрительском восприятии прочно связано с кинофантастикой. Хотя в его творческой биографии насчитывается всего четыре фантастических фильма (для нашего кино — внушительная цифра) из 12 снятых. Но, войдя в мир фантастического кинематографа в начале 1970-х, он остался в нем до конца жизни, прочно связав свою творческую судьбу и имя с любимым жанром. Недаром Кир Булычев в своих воспоминаниях, опубликованных в «Если», назвал Викторова «главным по части фантастики» в нашем кино.
Рано ушедший из жизни режиссер выступал как неутомимый пропагандист и защитник жанра. «Действительность обгоняет экран со скоростями поистине космическими. Космос уже обжит международным экипажем, а мы все еще топчемся на крохотном «кинопятачке» и никак не решимся подняться над своими частными кинопроблемами. А зритель ждет. Нет, не ждет, требует: снимайте научно-фантастические фильмы!»
Ричард Николаевич Викторов родился в день двенадцатой годовщины Октябрьской революции — 7 ноября 1929 года на берегу Черного моря в теплом городе Туапсе. Подростком сбежал на фронт и прошел всю Великую Отечественную. Будучи человеком с ярко выраженным гуманитарным складом мышления, сразу же после войны он поступил на филологический факультет Львовского государственного университета, который и закончил в 1952 году. Вскоре молодой человек осознал, что «важнейшее из искусств» его влечет куда сильнее филологии, и снова взялся за учебу — на этот раз на режиссерском факультете ВГИКа, в мастерской С. Юткевича.
Со временем он перебирается в Одессу.
Нужно сказать, что Ричард Викторов слыл человеком редкостного упорства и пробивной силы, поэтому нет ничего удивительного в том, что уже в 1957 году несостоявшийся филолог, студент ВГИКА получил должность режиссера Одесской киностудии, одной из лучших и престижных студий в те годы. И уже в 1958 году совместно с режиссером И. Шишовым снял свой первый фильм — «На зеленой земле моей», ставший одновременно дипломной работой будущего кинофантаста.
В 1959 году, окончив ВГИК, Ричард Викторов попал по распределению на киностудию «Беларусь-фильм». Здесь он снял картины, сделавшие его имя известным: «Впереди — крутой поворот» (1960), экранизацию повести одного из своих любимых писателей Василя Быкова «Третья ракета» (1963) и документальную ленту «Дорогами отцов» (1964).
Молодого режиссера заметили и пригласили в Москву — на Центральную киностудию детских и юношеских фильмов им. М. Горького, которой он оставался верен до конца жизни. Здесь он экранизировал повесть Николая Погодина «Янтарное ожерелье» (фильм «Любимая», 1965) и повесть В. Киселева «Девочка и птицелет» (фильм «Переходный возраст», 1968), там же он снял и фильм «Переступи порог» (1970).
А потом, как нечаянная любовь, нагрянула фантастика. Уже в 1971 году он приступил к работе над одной из самых популярных и удачных фантастических лент отечественного кинематографа.
Обращение Викторова к научной фантастике не было случайным. Фантастику он любил и снять фантастическое кино мечтал давно. Кроме того, Ричард Николаевич был искренне убежден, что отечественный кинематограф перед зрителем «в большом долгу».
Первая же научно-фантастическая лента Викторова «Москва — Кассиопея» (1973) имела колоссальный успех. Вряд ли погрешу против истины, если скажу, что фильм во многом был новаторским для нашего кино. Начать хотя бы с того, что это первая научно-фантастическая картина, адресованная непосредственно подростковой аудитории.
В основе сюжета — звездная экспедиция к одной из планет в созвездии Кассиопеи. Экспедиция не совсем обычна, потому что экипаж звездолета составляют подростки не старше 14 лет. Да и сам корабль спроектирован 13-летним мальчишкой. Вызывающей нарочитости в этом нет, ведь к моменту достижения цели юным космонавтам должно исполниться по 40 лет. Такой ход нес известные педагогические функции: подросток, активно участвующий во «взрослой жизни», есть полноправный член общества. Да и сам юный зритель попадал под обаяние героев-ровесников, людей увлеченных, творящих.
Но главное — это еще и первый по-настоящему честный НФ-фильм, сделанный со знанием специфики жанра, с учетом не только художественных, но и технических нюансов. Вспомните, сколь достоверно и «вкусно» был смоделирован интерьер звездолета «Заря» (заслуга блестящего художника-декоратора Э. Леонтьева), а эффект невесомости — просто выше всяких похвал. В те годы даже Голливуд не всегда справлялся с такими сложными задачами.
Фильм содержал немалое количество действительно любопытных НФ-разработок. Наиболее интересная — установленная на звездолете система «Сюрприз», позволяющая моделировать не только любое помещение, но и целые земные ландшафты.
Есть еще одно важное достоинство этой ленты. Прежде (да и после) наши фантастические картины страдали не только технической убогостью. Куда больше бросался в глаза мрачный пафос, с которым зрителю подавался НФ-сюжет.
Несмотря на серьезность фантастического посыла, фильм Р. Викторова подчеркнуто ироничен. Более того, ему присуще эдакое обаятельное плутовство. Граница между «взаправдашностью» происходящего и игрой-недомолвкой размыта, а присутствие в Нф-фильме откровенно ненаучного, сказочного персонажа ИОО (И. Смоктуновский) лишь подчеркивает игровой элемент, усиливает комедийное начало картины.
Успеху фильма во многом способствовал, конечно же, добротный сценарий, изобилующий яркими, колоритными языковыми находками. Авторы его — Авенир Григорьевич Зак (1919–1974) и Исай Константинович Кузнецов (р. 1916) — не новички в кинодраматургии. Они давно зарекомендовали себя как создатели беспроигрышных кинохитов. На их счету такие известные ленты, как «Достояние республики», дилогия «Пропавшая экспедиция» и «Золотая речка», «Похищение Савойи», «Верните бабушку» и др.
«Москва — Кассиопея» оказалась настолько удачной, что, когда годом позже вышла на экраны вторая часть дилогии — «Отроки во Вселенной» (1974), повествующая о комических приключениях экипажа «Зари» на планете, захваченной роботами, — у касс кинотеатров выстроились огромные очереди. Фильм хотели посмотреть не только дети, но и родители.
Стоит заметить, что в «Отроках во Вселенной» при усилившемся комедийном звучании Р. Викторов ввел и ненавязчивый элемент антиутопии.
Дилогия имела большой успех не только в СССР, но и за рубежом. А по количеству полученных призов и премий в отечественной кинофантастике с ней может соперничать разве что «Солярис». Первая часть дилогии «Москва — Кассиопея» получила премию VII ВКФ в Баку (1974) за лучший фильм для детей, Специальную премию жюри XIII МКФ НФ-фильмов в Триесте (Италия, 1975), «Платеро» — премию XIII МКФ для детей и юношества в Хихоне (Испания, 1975), Серебряный приз IX МКФ в Москве (1975) на конкурсе детских фильмов, Диплом X Международного технического конкурса фильмов, проведенного в рамках XII конгресса УНИАТЕК в Москве (1976).
Премиальный «фонд» «Отроков во Вселенной» победнее: премия VIII ВКФ в Кишиневе (1975) за лучший фильм для детей и юношества и «Серебряный астероид» — специальная премия жюри XIV МКФ Нф-фильмов в Триесте (Италия, 1976).
Наконец, сам создатель кинодилогии стал лауреатом Государственной премии РСФСР им. бр. Васильевых (1977) и получил звание Заслуженного деятеля искусств (1974).
Очень скоро появились откровенные подражания. На волне популярности викторовской дилогии на той же киностудии им. М. Горького в 1975 году вышел слабый фильм по пьесе Сергея Михалкова «Большое космическое путешествие» (реж. В. Селиванов), эксплуатирующий тему «дети в космосе». Кстати, эта лента снималась в тех же «космических» декорациях, что и дилогия Р. Викторова. Однако фильм В. Селиванова запомнился только благодаря чудесной музыке Алексея Рыбникова (песенка «Я тебе, конечно, верю…»).
На какое-то время Ричард Викторов решил сделать паузу и снял очень сильный реалистический фильм по повести Василя Быкова «Обелиск» (1976). Но расстаться с фантастикой было невозможно. «Эта сила так велика, что всякий раз заставляет надеяться на лучшее», — признавался режиссер. Вынужденная пауза отчасти была связана и со смертью А. Зака. Увы, драматург-фантаст и по сей день — ниша не восполненная, о чем с горечью констатировал Викторов: «Если, говоря о сегодняшних писателях-фантастах, мы можем сразу назвать десяток имен, то о кино-драматургах-фантастах нам сказать вообще нечего, ибо их нет как таковых… Но если таковой по великой случайности и появится, то он, пройдя «огонь, воду и медные трубы» со своим сценарием, испивает всю чашу трудностей производства научно-фантастического фильма, и больше его в кино никакими калачами не заманить».
