Новый роман Виктора Юровского свидетельствует о том, что дрейф автора от мэйнстрима к коронным землям фантастики — явление неслучайное. Но если в «Драбантах повелителя слов» (2001) доминировал элемент пародии, то очередное творение Юровского, вышедшее в издательстве «Новая космогония», говорит, скорее, о его попытках освоиться на новых территориях, «творчески переосмыслить» сюжеты в фантастике.
В этом смысле и название романа «Конгресс конспирологов», перекликающееся со знаменитым «Конгрессом футурологов» С. Лема, скорее всего, дань уважения или некий литературный маркер, а не традиционный постмодернистский «прикол».
Герой романа, некто Анатолий Буренин, журналист. Автор на первых десяти страницах со вкусом описывает будни либеральной газетки, взаимоотношения между сотрудниками. Создается впечатление, что они и будут основными фигурантами книги, однако автор, как и его герой, больше к ним не возвращается. Буренин получает редакционное задание — посетить некий Конгресс конспирологов и сделать хороший и в меру скандальный материал, разоблачающий всю эту камарилью шарлатанов.
Сам конгресс проходит в центре Москвы, информация о нем как о некоем забавном казусе проскочила в интернете, поэтому найти место его проведения не составляет труда. Получив программку, пластиковую папку и шариковую ручку, Буренин бродит по коридорам старого особняка, пытаясь сообразить, где проходят семинары и секции, обозначенные в программе. Попав на один из них, он, к своему удивлению, обнаруживает, что ничего не понимает из сказанного: какие-то графики, многоэтажные формулы, термины, более уместные на конференции по квантовым компьютерам. Тихо перебирается на другой семинар: здесь показывают слайды, на которых герой различает некоторые районы Земли, сфотографированные с орбиты, обсуждаются особенности нефтеносных районов в свете демографических процессов. И даже попав на семинар, посвященный методам датировки летописей, он не слышит ничего скандального, то есть ни рассказов, как все было «на самом деле», ни намеков на жидомасонский заговор, ни о мировой закулисе… Буренин решает, что зря потратил время, но тут краем уха слышит диалог двух участников конгресса. Один жалуется другому, что его так и не пустили на конгресс, и он вынужден здесь толочь воду в ступе… Насторожившись, герой быстро выясняет, что сам конгресс, в полном соответствии с логикой конспирологии, идет как бы на двух уровнях — здесь, на виду, профанический, а главные проблемы решаются неподалеку, в другом месте, куда не пускают без специальных пропусков. Но для героя это не проблема.
Автор со знанием дела описывает административные строения бывшего Союза писателей СССР на бывшей улице Воровского, со смаком рассказывает, как через мало кому известный подвальный ход можно попасть в Центральный Дом писателей на бывшей улице Герцена, где, собственно, конгресс и происходит.
Несмотря на то, что детали Юровский выписывает тщательно, а речевые характеристики персонажей проработаны, сам герой является человеком без биографии. Мы знаем о нем очень мало — молодой журналист, озабоченный карьерой и заработком, семьи нет. Такая недоговоренность предполагает, что в какой-то момент, согласно канонам, либо обнаружатся его особые возможности, какой-то дар, делающий его суперменом, либо избранничество. Если бы Юровский был достаточно искушен в фантастике, то мог бы поиграть именно на этих моментах, то есть биография героя могла меняться, например, в зависимости от той или иной конспирологической теории, и ему пришлось бы долго и мучительно выяснять, кто же он «на самом деле».
Автор, впрочем, не следует канонам, и прошлое Анатолия Буренина так и остается для нас неизвестным. Анатолию все-таки удается проникнуть на истинный конгресс конспирологов. Это компания внешне вполне респектабельных людей. Но их выступления и диалоги слегка отдают театром абсурда. Две главы (а это почти сорок страниц) посвящены самой конспирологии. Герой никак не может подобраться к теме редакционного задания, пристает к участникам конгресса с глупыми вопросами насчет масонов. Наконец какая-то густобровая дивчина ласково объясняет ему, что идея масонского заговора всего лишь легенда, прикрытие зловещей миссии разумных серпентоидов, каковые намерены вернуть былое господство над людьми. Местами Юровский откровенно резвится. Весьма забавно читать описание доклада некоего высокоученого эксперта, который доказывает, что «Дон Кихот» Сервантеса есть продукт заговора суфиев с целью подорвать основы христианства. «Обратите внимание, — с этими словами докладчик провел красной точкой лазерной указки по смазанным ксерокопиям, небрежно прикнопленным к потертому линолеуму доски. — Практически на всех иллюстрациях этот притворяющийся безумным идальго атакует и пронзает кресты, замаскированные под мельницы».
На семинаре, посвященном демонологической основе геополитики проектов, Анатолий выясняет, что перед человечеством стоит задача выявления и разоблачения некоего «составного демона», разбросавшего во времена оны свои «органы» по, человеческим телам и теперь из века в век манипулирующего великими мира сего для окончательной «сборки».
Кстати, авторская манера время от времени разбавлять и без того вялое действие первой части своими «отступлениями» — тоже отрыжка мэйнстрима. А небрежность при «смене камеры» сильно сбивает темп восприятия. Как уже отмечалось кем-то из критиков, автор, в отличие от Лема, не может справиться с ритмом сюжета, и там, где у «краковского старца» одна реальность сменяет другую, становясь все более и более отталкивающей, у Юровского практически ничего не происходит, лишь одна безумная концепция чередуется с другой в нашей с вами унылой реальности.
Но вторая часть маленького романа (или большой повести) с лихвой компенсирует дефицит действия.
В тот момент, когда хождение героя по семинарам и выслушивание очередной версии приобретает характер навязчивого маразма и читатель готов отложить книгу, собственно «экшн» и начинается.
В буфете (надо заметить, что локусом смещения сюжетной линии в произведениях Юровского, как правило, являются буфеты, бары, рестораны, трактиры и прочие питейные и увеселительные заведения) журналист встречает замшелого дедка, который после двух рюмок коньяка расслабленно сообщает герою, что существует некий заговор, направленный лично против него. «Ну, еще бы! — Буренин выдавил сочувственную улыбку, с трудом загоняя обратно подступившую к кадыку муть. — Кто же вас, уважаемый, достает? Может, инопланетяне? — Он насвистел, практически не фальшивя, пару тактов из «Секретных материалов». И тут объявляются дюжие молодцы в строгих костюмах, хватают собеседника Анатолия за локотки и быстро выносят из буфета. Это событие, естественно, толкает Буренина на опрометчивые поступки, благо изъятый из буфета старичок оставил на соседнем стуле папочку с бумагами. Прихватив ее, Анатолий удаляется подземным ходом обратно, — туда, где идет липовый конгресс.
Под мерный рокот докладчика он просматривает бумаги. Надежды на то, что оттуда вылезут концы спецслужб или кремлевских интриг, не оправдываются. В бумагах всего лишь сводки и справки от каких-то агротехнических фирм и лабораторий по выращиванию картофеля, статистика потребления чипсов и прочая ерунда. Решив, что нарвался на очередного психа, Буренин собирается покинуть конгресс, но… рядом с раздевалкой находит труп дедка с буфетной вилкой в затылке. Крики, вопли, все ищут главного подозреваемого, то есть Анатолия. Начинается охота за героем по коридорам и переходам ЦДЛ. Буренин долго не может выбраться из здания, он прячется по туалетам, бегает от мрачных носатых личностей, похожих на кавказцев, и, спрыгнув из окна второго этажа на газон, все же скрывается от преследователей.
Звонок в редакцию ввергает его в панику. Оказывается, туда уже приходили, обыскивали его рабочее место. Дома, естественно, ждет засада… Анатолий слабо удивляется тому, как оперативно, практически сразу, органы взялись за него, но ему не до размышлений, потому что начинается чистый боевик с беготней, пальбой, прыгами и скоками по спальным районам Москвы, паркам и вокзалам, дорогим кабакам и лежбищам бомжей…
