Подошедший Иванов смерил нас задумчивым взглядом и поинтересовался:

— Вы в Царицын воевать едете?

— Мы, — кивнул я.

Генерал промолчал — видно, все думал о том, как создать боеспособное отделение из такой разношерстной публики.

— Будем знакомы. Федор Иванов.

— Никита Волков. Генерал. Просто генерал, — улыбнулся я. Иванов, видимо, не понял, что я представляю нашего спутника, а не только себя, и недоверчиво смерил меня взглядом.

— Что же, целых два генерала на одного солдата? Прямо по Салтыкову-Щедрину?

— Нет, я с недавнего времени — ротмистр, — пришлось пояснить мне. — А наш сопровождающий — генерал. Он познакомит нас со стратегией ведения боя, которую разработал штаб.

— Вот оно что, — протянул Иванов. — Ну, пусть разрабатывает. Хотя лучше бы они, генералы, к Царицыну врага не подпустили.

— Господин Иванов, позвольте заверить вас, что штаб предпринимал все усилия, — раздраженно начал генерал, но потом, видимо, понял, что объяснять сейчас что-то или спорить бессмысленно, и прервал мысль. — Пройдемте в вагон!

Поезд тронулся спустя пять минут после того, как мы заняли купе, каждый — отдельное. Постели с белоснежными простынями и одеялами в накрахмаленных пододеяльниках были застланы, столики украшали цветы. Все это мне не нравилось. Мягко стелют, да жестко будет спать. Закинув рюкзак и баул со шпагой на верхнюю полку, я пришел в штабное купе. Генерал задерживался, и мы с Чеку-новым и Ивановым имели возможность познакомиться поближе.

Оказалось, что казака зовут Максимом и последний раз он был на боевом задании два года назад. Федор Иванович Иванов работал мастером погрузочной бригады в таганрогском порту и в армии вовсе не служил, а прошел курс военной подготовки и двухмесячные сборы после получения гражданства в зрелом возрасте. Узнав об этом, Че-кунов даже за голову схватился:

— Как же мы воевать станем, батя? Ты стрелять хоть умеешь?

— Умею, — буркнул Иванов.

— Из винтовки?

Федор Иванович засмеялся:

— Нет, из мушкета!

Казак хихикнул и легонько толкнул Иванова в плечо:

— Прости, батя. Вид у тебя не слишком воинственный.

— Да ничего. Зато ты парень бравый — шашкой своей всех перси-яков в Волгу загонишь и танки в капусту порубишь.

Для портового рабочего, пусть и мастера, Федор Иванович оказался совсем не прост. Нет, мы еще повоюем…

— Артиллерист я, — объяснил Иванов. — Умею и с пушкой управляться, и с минометом, ну и с винтовкой, если надо. Наш взвод специально обучали против танков бороться.

— Это кстати, — заметил я. — Правда, будут ли у персов танки? По сценарию, они поднялись по Волге. Не на баржах же они тяжелую технику везут?

— Отчего нет? — спросил Иванов. — На хорошую баржу пара-тройка танков без проблем влезет. А насчет сценариев — не говорил бы ты этих слов, парень.

— Почему?

— Война — она и есть война, не игрушки. На месте разберемся, что и как. Надо только в землю поглубже врыться — и ни танки, ни вертолеты нам не страшны. Окопаться-то нам дадут?

— Дадут, — сказал генерал, заходя в штабное купе. По приезде ознакомитесь с местностью. Целый день на то, чтобы окопаться, а уж потом персы в атаку пойдут.

— Эх, не пропадем! — воскликнул казак. — Разрешите закурить, господин генерал?

— В тамбуре, — попросил я, предупреждая ответ генерала.

Когда казак вдоволь накурился, а мы с Ивановым обсудили скорость движения поезда — выходило, что к вечеру мы приедем в Царицын, даже если состав не будет сильно спешить, — генерал расстелил на столике карту.

— Оборонять будете левый берег, — сообщил он. — На правом — город, эвакуировать всех жителей невозможно.

— Так ведь биться в городе и в чистом поле — совсем разное дело, — заметил Чекунов.

— Согласен. Но ведь мы не станем прикрываться мирными жителями, а у персов приказ — гражданских не жалеть, город разрушать до основания.

— Зачем? — заинтересовался Иванов. — Дикие люди, дикие нравы?

— Тактическая задача, — пояснил генерал. — Конфликт развивался в штабах, вылазка персов преследует определенные цели. Сейчас мы отыграли у Объединенного Персидского Государства значительную часть территории, создали угрозу для столицы — Тегерана. В настоящей войне персы могли бы предпринять рейд по тылам противника от отчаяния — без всякой пользы для себя, но с большими потерями для нас. А сейчас, если им удастся уничтожить два крупных города и условно перебить их население, мы должны будем согласиться пересмотреть результаты предыдущих действий. Такие результаты для нас неприемлемы.

— Почему неприемлемы? — спросил Чекунов. — Граждане ведь будут убиты только условно. Вряд ли кто-то из них это даже заметит.

— Хотя людские ресурсы сохраняются, представители Персии на законных основаниях могут потребовать переселить всех «условно убитых», а жилой фонд и предприятия — снести. Понятно, что удержать города они не смогут, но взорвать все при отступлении им помешать трудно. А на это правительство не пойдет — слишком велики экономические потери.

— И если результаты будут переиграны — куда отступят наши войска? На исходные позиции? — уточнил я.

— Да. Мы отдадим Баку, часть Дагестана. И, главное, Армения вновь попадет под власть Персии. Не будет решена главная проблема, из-за которой возник конфликт.

— А если остановим врага?

— Тогда, наверное, удастся разменять Астрахань на Баку. Мы вернем Персии этот город и часть нефтяных полей, дагестанские территории останутся у нас, проход на Армению — свободным, и там сохранится дружественное Российской империи правительство.

— Значит, вцепимся в родную землю зубами! — воскликнул Чеку-нов. — Братьев-христиан в беде не оставим, хоть у нас разные дела с армянами случались, на Дону их всегда хватало.

Генерал не сдержал улыбки — как я понял, его позабавила непосредственность казака. Нет, не в армянах дело. Армия беспокоится прежде всего о своей судьбе, генеральный штаб стремится доказать свою компетентность, правительство пытается избавиться от головной боли, дипломаты хотят сохранить мир и не позволить нарушить соглашение государств Хартии — ведь из любого договора можно выйти! А политики разной ориентации постараются и поражение России использовать в своих целях — не все партии выступали за подписание соглашения, и противники «ограниченных конфликтов» в Думе и Сенате могут получить серьезные козыри. Если Россия выйдет из договора, неминуемы настоящие войны.

— Против каких сил нам предстоит сражаться? Вы обещали ответить на этот вопрос, когда мы сядем в поезд, — заметил я.

Уголки губ генерала едва заметно опустились.

— Да, вам придется несладко. Персам удалось добиться существенного преимущества на царицынском направлении, поэтому они и потребовали проведения контрольного боя именно здесь. В общем и целом… Мы точно не знаем, что они привезут на барже. Единственное требование наблюдательного совета — достоверность атаки. Об этом будут судить наблюдатели. Двух рот спецназа вам опасаться не стоит. Какое-то количество живой силы, несколько единиц бронетехники…

У Чекунова глаза полезли на лоб. Если «несколько единиц бронетехники» — это хотя бы два персидских танка «Барс» с динамической броней, шестидесятимиллиметровой гладкоствольной пушкой и крупнокалиберным пулеметом, а также приборами ночного видения, тепловыми визорами и двумя ракетами «земля — воздух» или «земля — земля» — нам уже не поздоровится. А если их будет поддерживать хотя бы взвод пехоты? Уж взвод-то на баржу точно поместится, даже вместе с двумя танками!

— Нельзя ли уточнить прогноз штаба относительно количественного и качественного состава сил противника? — спросил я.

— По данным разведки и расчетам аналитиков, вам будут противостоять два взвода пехоты, тяжелый танк «Барс» с новейшей системой противоракетной обороны и динамической броней, плавающая боевая машина десанта «Евфрат» со сдвоенной скорострельной авиационной пушкой и форсированным двигателем, миномет, полевая пушка и огнеметный расчет.