Неважно, бизнесмен ты, уборщица, кондуктор в трамвае, человек, который вкладывает свой труд, способен и чужой оценить по достоинству.

А вот их окружение… жалует царь, да не жалует псарь. Насколько Анна поняла Розу Ильиничну, всем живущим в доме очень повезло.

Борис Викторович человек неплохой, даже хороший, просто занят очень и света белого за своей работой не видит. Давно уж семью на сорок лет вперед обеспечил, но заработать больше и больше денег – это как наркотик! Затягивает!

Мать его была дамой простой и приятной в общении, строгой, конечно, но требовала она именно что работу, а не птичьего молока в солнечный полдень.

Кира?

То же самое. Ей вообще до слуг дела не было, были бы чипсы с колой…

Жены? Надолго они не задерживались, в хозяйство не лезли и относились к ним все, как к неизбежному злу. А вот Лиза…

Все работающие в доме ждали неприятностей. Увы…

Анна могла только посочувствовать. А что еще можно сделать? Найти Борису Викторовичу новую жену? Пусть ищут, она тут ничем не поможет. Нужных знакомств у Яны не было, а сама Анна… Меньше, чем через год ее не станет. И это надо принимать в расчет.

А пока вся материнская любовь, которой великая княжна в избытке запасла за эти годы, вылилась на детей. В основном перепадало Гошке, но и Кире доставалось. Ровно столько, сколько было необходимо, чтобы девочка не тяготилась заботой.

Кино?

Идем в кино!

А там, глядишь, Борис Викторович и еще куда девочку отпускать начнет. Ведь совсем ребенок к жизни не приспособлен… Анна тоже, но она это понимала! И память Яны у нее была.

А Кира?

Анне здесь не жить. А Кире – жить.

Центровые места Анне понравились.

Как оказалось, Кира заказала на всех (включая самого шофера и его дочь) места в вип-кресла. В центре зала, в виде удобных маленьких диванчиков, с широкими подлокотниками, и откидными столиками, на которые можно было поставить ведерко с орешками или бутылку с водой. Поп-корн Кира принципиально не любила. А вот фисташки готова была грызть в товарных дозах.

Кресла были на оптимальном удалении от экрана, и даже с подставками под ноги. Заказывала она все онлайн, заранее, теперь требовалось показать заказ и забрать билеты.

А на кассе разгорался скандал.

Молодой человек возмущался так, что его было на эскалаторе слышно.

– Что значит – заказаны! Отмените заказ!

– Простите, мы не можем этого сделать!

– А кем заказаны места?

– Владелец пока не пришел…

– Ну вот!

– Но время еще есть.

– Значит, покажете мне заказчика, как он явится. А я у него эти места выкуплю!

Вконец замороченная кассирша кивнула и вернула свое внимание волнующейся очереди. Анна сморщила нос.

– Фу так себя вести.

Кира не обратила на ее слова внимания. Они с Гошкой бились над каким-то сложным уровнем, пытаясь повернуть одновременно нужным образом шестнадцать ключей. Анна только головой покачала.

– Молодые люди, хватит мучить ваши гаджеты. Имейте совесть.

– Аня!

– Мама!

Анна только головой покачала и переглянулась с Романом. У того дочка тоже "залипала" в телефоне.

– Бесполезно.

– Все равно буду бороться. Кира, солнышко, вот очередь.

Анна поставила девочку в нужное место и когда дело дошло до кассира, прикрыла ладонью экран телефона.

– Аня!

Но Кира быстро очнулась и уделила внимание кассиру.

– Я у вас заказывала места онлайн. Все оплачено, вот номера и чек.

Кассирша быстро проглядела предъявленное, перечислила номера сидений – и вернула Кире телефон и билеты.

– Приятного просмотра.

– Спасибо.

Но до зала они не дошли. С диванчика неподалеку от касс поднялся симпатичный молодой человек лет семнадцати.

– Кирюха?

Кира оглянулась – и охнула, покраснела.

– Витя?!

Глядя на реакцию девочки… Анна поставила бы подсвечник против еловой иголки, что девочка влюблена. Может, даже это ее первая любовь. И было во что влюбляться.

Парень – прелесть. Высокий, симпатичный, без подростковых прыщей, с хорошей фигурой. Одет модно и дорого, волосы темные, кудрявые, глаза такие… как спелые каштаны. Здесь это называется – семитский тип, просто неярко выраженный. Но красиво.

Вот и Кира уже поплыла, как мороженое.

Пришлось взять ее за руку и легонько сжать. Подействовало, девушка моргнула – и на автомате выдала, как учила Анна.

– Добрый день. Рада тебя видеть. Как поживаешь?

Витя на миг притормозил. А потом махнул рукой.

– Да все пучком! Эт че – твоя родня?

– Родня… да, родня, согласилась Кира.

– На Новый год приехали? Бывает… у нас мамаша тоже ругается.

Анна побледнела. Подтекст она поняла – понаехало тут бедных родственников. Но пока она не вмешивалась. Пока терпела.

Витя почесал чуть пониже спины. О, эта милая непосредственность и штаны с заниженной талией – чешись – не хочу!

– Кирюха, я че забыл-то… будь человеком, продай билет? А? Я тут с такой телой…

И махнул рукой в сторону диванчика.

Анна посмотрела туда. Ну… для семнадцатилетнего парня – да. Сногсшибательно. И мозговыносительно. Грудь из маечки рвется, живот открыт, юбка как лейкопластырь, короткая шубка распахнута, каблуки – сантиметров пятнадцать, благо, рост кавалера позволяет. И остальное тоже на уровне.

Нарощенные ресницы, ярко накрашенные глаза и губы, высветленные волосы, обильно политые лаком… понятно – пошлость! Но у парня сейчас не хороший вкус работает, а вовсе даже другое чувство. Похоть называется. Вот его такие самки стимулировать умеют.

И жвачку жует словно надутыми губами.

Кира словно на глазах поникла, осознавая, что ей никогда не сравниться с таким совершенством. И Анна не выдержала.

– Молодой человек, я не помню о разрешении посещать кинозал с коровами.

– Чего? – не понял молодой человек.

– Даже если ваша корова еще не была ни с одним бычком, это не повод вести ее в кино, – спокойно разъяснила Анна. Громко и отчетливо, на весь зал. – Чтобы вы знали, коровы своей дефекацией не управляют, а мне бы хотелось посмотреть фильм… без миазмов.

– Теть, ты че – с дуба упала?

Анна покачала головой. И чуточку изменила наклон головы, взгляд, улыбку…

Аделине это всегда удавалось, под ее взглядом и генералы себя неуютно чувствовали.

– Неумен. Плохо воспитан. Совершенно не умеет обращаться с женщинами. Кира, я понимаю, что мальчик – твой друг и готова сострадать его беде. Но нам пора.

Витя открыл рот. И тут же закрыл его, потому что Анна двигалась не то сквозь, не то мимо… пришлось посторониться, чтобы его не смели.

– А… э…

Но было уже поздно.

Витя обернулся к девушке, но та уже бросила все и стояла в классической позе "хабалки рыночной". Руки в боки, глаза молнии мечут, ноги широко расставлены… как ни крути, а натура вылезет.

– Коровы, мля?!

– Ээээ… Дашенька, ты не так поняла!

– Дарина, сколько раз тебе говорить! Хам невоспитанный! – взвизгнула "тела" и на третьей космической скорости умчалась в сторону выхода.

Витя оглянулся на дверь кинозала, на кассу… и пошел за девушкой.

Пятый размер едва прикрытого бюста – это аргумент. Особенно в семнадцать лет.

Уже в кинозале Кира нашла Анину руку и крепко ее пожала.

– Ань, спасибо.

– Не за что. Я правильно понимаю, молодой человек тебе понравился?

– Да… мы с ним знакомы. Он в нашу школу перешел…

Аня посмотрела на экран. Там пока шла ужасно нужная и интересная реклама каких-то кондиционеров.

– Расскажешь? В двух словах?

Жаль, что двумя словами Кира не ограничилась. Но зато Аня представила себе картину. И та не радовала.

Так и хотелось заговорить лозунгами. К примеру: "Родители, занимайтесь детьми! Лучше – чаще!" или "Ваши деньги не гарант наличия мозга у ваших детей"…