– Какая, однако, интересная каллиграфия. – одобрительным тоном прокомментировал он увиденное. – Все буквы выписаны раздельно и так четко, что это заслуживает лишь восхищения. Да и художник постарался на славу, хотя мог бы картинки и раскрасить.

Ну вот и первый положительный фидбек на нововведение. И это мы еще в ранней альфе!

– А уж сшить листы так, как это делается в записульнике вовсе прекрасная идея, ведь таким образом книга будет занимать гораздо меньше места, да и листы из тубуса не будут теряться. – продолжил уроженец Когтистых Свиней. – Однако, ваше величество, я все еще не могу взять в толк, что же в этих книгах столь ценного?

– А ты, князь, возьми другую книгу и попробуй найти между двумя хоть одно различие. – посоветовал я.

Главный министр левой рукой раскрыл еще один томик, поднял его, и поместив две книги рядом стал переводить свой взгляд то на одно «Житие», то на другое. Затем нахмурился, положил оба фолианта на стол и начал листать их страницы, сверяя содержимое. Наконец Штарпен оторвался от книг и ошарашенно поглядел сначала на меня, а потом на Бахмета.

– Они… одинаковые. – произнес он в изумлении. – Одинаковые совершенно, до мельчайшей черточки и штриха в иллюстрации, так, словно одна книга является зеркальным отражением другой! Это какое-то колдовство?

– Это наука, князь. – улыбнулся Бахмет, после чего вкратце просветил Главного министра о том, что такое книгопечатание.

– Удивительно. – констатировал Штарпен. – Потрясающе, просто потрясающе.

Ну вот, будем считать что и закрытый бета-тест у нас прошел.

– Так. – князь Когтистых Свиней в задумчивости покрутил кистью правой руки, формулируя, видимо,мысль. – А с указами разными тоже так можно?

– Хочешь издать полный сборник законов Ашшории? – уточнил я.

Офигеть я дятел! Ведь нам еще в школе историк рассказывал, что все эти Цезари, Юстинианы и прочие Бонапарты были, не в последнюю очередь, так успешны и потому еще, что непременно сводили все разрозненные законы к единому знаменателю. Да по Кодексу Наполеона, вроде, до сих пор половина Евросоюза живет! Вот, казалось бы, ну что мне сразу об этом вспомнить? И реализовать.

Нет, апгрейдить всю систему до наших времен, где разные кодексы по различным отраслям я бы не стал, да и не смог, потому что во всех этих юридических штучках разбираюсь как Гурвинек в войне, но применить знакомую идею… Вот какая вера мне в этом мешала?

А Штарпен, гляди-ка, сразу тему просек. Настоящий бюрократ в хорошем смысле этого слова – не мне чета.

– Тоже можно, наверное, государь. – ответил князь. – Но я подумал об ином. Царские указы, да и многие иные документы приходится рассылать во все концы нашего государства, а это мало того, что надо кучу переписчиков за дело сажать, так еще никакой гарантии нет, что выйдет разборчиво да без ошибок. Был, помнится, в царствование вашего брата, да пребудет он с Солнцем, случай: готовились к небольшой пограничной войне с Инитаром, государь Каген повелел собрать в каждой провинции дополнительный налог для этого дела, и тут приходит из Предпоолья караван с деньгами. Стали считать – мало, десятая часть только. Начальника охраны с его витязями, конечно, сразу же на правеж, куда-де, поганец, казенные финансы девал? Тот благим матом орет, что сколько ему вручили, столько он, до последнего бисти и привез, и письмом наместника с отчетом о выполнении дознавателю в морду тычет. А в том отчете, и верно, сумма стоит, какая и доставлена. Отправили людей в Предпоолье, наместник на них смотрит как на больных и царский указ предъявляет – сколько приказано, мол, столько и собрал. И сумма в том указе с им отправленной совпадает опять же. Бросились разбираться – оказалось, что государев секретарь всем наместникам указы правильные разослал, а в одном нолик забыл дописать. Ну, его, разумеется, за это дело на каторгу… А войны так и не случилось тогда. Мне вот и подумалось, что делай указы такой вот механизм, что Бахмет создал, так и от души бы повоевали, и раззява тот при своем месте остался бы.

Ну тоже разумно, в общем-то, с точки зрения делопроизводства и документооборота.

– Что же, завести при канцелярии книгопечатный пресс вполне можно. – кивнул я. – Только обучением персонала и прочими организационными вопросами займешься сам.

Вот так вот. Вроде бы процессы автоматизируются, а штат от этого только растет. Ну все как на Земле!

– Ладно, давайте делить урожай по честному. Одна книга, ясное дело, изобретателю и первопечатнику. – я отложил том. – Одна тебе князь, в честь, так сказать, твоего вступления в должность. Бахмет, подпиши ее, дабы Главный министр и его наследники всегда могли бы показать гостям книгу из самой первой печатной партии на всем Мангала, и никто в подлинности усомниться не посмел. Одна, значит, мне – царь все же.

Я отодвинул свой экземпляр в сторону, с намерением уже вечером узнать, в честь кого же мне дано священническое имя, а то Лисапет, за все то время, что прожил до моего в его тело заселения, так ни разу интереса и не проявлял.

– Две царевичам и две царевнам. Члены правящей семьи, вроде бы как им по статусу положено. – готов спорить, что Валисса точно не оценит. – Еще одна – Йожадату. И текст высокодуховный, и вовсе не надобно, чтоб он счел, будто им пренебрегают и не начал выяснять, не говорилось ли чего в прошлом такое, что позволит новый способ изготовления книг объявить богопротивным, еретическим и просветлению не способствующим.

– Примас может. – кивнул Штарпен.

– Одну непременно надо в Обитель Святого Солнца отослать, все же именем Прашнартра меня там нарекали. – и брат Шантарамка порадуется, и отец Тхритрава с братом Асмарой тоже, но последние двое больше тем перспективам заработка, которые несет им прогресс в виде печатного станка.

– Это будет справедливо, государь. – согласился со мной Бахмет.

– Еще экземпляр в дворцовую библиотеку, потому как свой личный я никому отдавать не стану, чтоб не зачитали. Итого, у нас остаются два неприкаянных тома.

– Если ваше величество позволит дать мне совет, то одну из книг я бы рекомендовал вручить отцу Валарашу. – произнес Главный министр. – С вашим государевым благословением на подвиг, выражением уверенности в том, что миссия его по заселению Большой Степи завершится благополучно, и прочими приличествующими случаю словами.

– Прекрасная идея! – восхитился я. – Именно так и поступим. Ну а последний том Бахмет презентует главе гильдии философов. Если верить клепсидре, он еще во дворце, вот-вот закончит урок с царевичами.

Я сунул книгу в руки дворцовому библиотекарю.

– Пойдем, будешь сейчас постигать высокое искусство пролезать в задницу без смазки.

– Простите, повелитель? – изумился тот.

– Государь имеет в виду, что в твоем возрасте пора уже уметь и льстить, и давать взятки. – пояснил Штарпен.

Золотого человека я себе в премьеры выбрал – с полуслова своего царя понимает.

* * *

– Злые Соловьи. – гортанно прокомментировал Эсли, сын Тимна. – Крылья на шлемах во всей Большой Степи только их племя и носит.

Новое пополнение в моем королятнике[7] – неделю назад вместе с сестрой прибыл.

– А ты что же, родич, отличительные знаки всех племен знаешь? – полюбопытствовал Нвард.

– Их не так уж много, племен. – пренебрежительно отозвался парень – Всего пятьдесят два. Несложно запомнить.

Гонористый пацанчик, и резкий как понос. Со стражей Ежиного Гнезда разлаялся по приезду – это прям песня. И пляска.

Мое величество с Люкавой аккурат через дворцовый двор понесло – путь от часовни сокращали после утреннего молебна, – когда этот нахальный щегол к воротам подъехал.

– Ты куда прешь? Слепой совсем? – донесся до меня удивленный возглас караульного.

– Зачем слепой? Хорошо вижу. – раздался в ответ насмешливый мальчишечий голос, с явно выраженным закским произношением.

– Ну так куда прешь?

– Глупый совсем? В ворота еду. Царь твой меня ждет.

–Ага. Эт точно. – с издевкой в голосе ответил второй Блистательный. – Все глаза высмотрел, незнамо кого дожидаючись. Не зли меня, паря, разворачивай коня и проваливай.