Ну и твоей собственной, а вот Арцуд с этого бисти ломаного не имеет.

– К тому же, благодаря дороге от Софены до Великой Поо возрос поток товаров из вашего княжества и юго-востока Ежиного Удела до Аарты, что, в свою очередь увеличило число прибывающих в столицу кораблей, которые также платят пошлины. – Триур повернулся ко мне и поставил финальную точку в посрамлении соперника. – Государь, не сочтите за непочтительность, но вам стоит рассмотреть вопрос о награждении князя Софенине еще каким-то знаком.

И это я еще себя мастером тролинга считал!

– Символом Софены является четверорукий циклоп-гигант Пашупат. – подал голос Утмир. – Возможно, стоит дополнить его изображение так, чтобы в ладонях он сжимал символы строителя? Например, угольник, циркуль, кирку и отвес? Так память о князе Арцуде увековечится в веках.

Да уж, не герб выйдет, а символ масона-индуиста.

– Такие вопросы с наскока не решаются. – дипломатично ответил я. – Следует все обдумать, взвесить, посоветоваться. А ты покуда продолжай отчет, князь Триур.

– Повинуюсь, повелитель. – казначей поклонился. – Итак, благодаря договору с царем Хатчином о совместной борьбе против разбойников на границе, также выросла торговля с Инитарским царством. Известие о том, что теперь пограничные стражи могут преследовать злодеев на чужой территории на день пути вглубь сильно воодушевило купцов и их, и наших, равно как и сама Казнь у Пограничного камня.

Да, именно под столь громким названием вошла в обиход (и, как мне докладывали, хроники) расправа над изловленными Асиром супостатами. Осужденных злодеев вывезли на кордон, после чего заживо освежевали и посадили на кол – половину с нашей стороны, половину с инитарской и силами тамошних же палачей.

Поглазеть на событие прибыло немало народу с обеих сторон, и, чтобы второй раз не ходить, ушлые жители пограничья тут же устроили под это дело ярмарку – в этом году последнюю, а так как кто должен был собирать мыто в таком случае, и в чью казну, было неясно, так и налогом не облагавшуюся. Ну не мешать же народному верноподданническому веселью! Лезть выбивать у торгашей гро́ши посреди толпы гуляющих и тостующих за оба монарших дома разом, это как-то…

В договоре с Хатчином этот вопрос, на будущее, пришлось отдельно прописать.

– Деньги за покупку разрешений на содержание игорных домов в настоящее время продолжают поступать. – продолжил князь Эшпани. – Сейчас собрана едва половина по всей стране, так что до весны этот источник дохода явно не иссякнет. Устойчиво растет спрос на подшивки столичных газет, даже несмотря на то, что по вашему, государь, распоряжению, высылается по одной в каждый городской скрипторий.

На сей счет мы с Триуром не одно копье сломали. Понимаю, что количество купленных экземпляров это уменьшило, но опыт пиратских библиотек и борьбы государства с ними мне недвусмысленно сигнализировал, что далеко не все, что человек готов прочитать от нечего делать, он станет покупать за свои кровные. Пришлось включить режим самодура и приказать «чтоб росла здесь свёкла!»[34]

Да и библиотеки у нас хоть и публичные, но не совсем бесплатные, так что потомки меня, вероятно, назовут отцом первобытного стримингово сервиса.

– По докладам хефе-башкентов, – вклинился Штарпен, – по приходу экземпляра в скрипторий выстраиваются очереди. Люди записываются для знакомства с газетами вперед на месяц, порой, правда перепродавая свои места в очереди. – ничто не ново под Луной, даже если их две и маленькие: все как всегда, все как с новыми айфонами. – Многие служители же вынуждены из-за такого ажиотажа оставаться на своем месте даже на ночь.

– Полагаю, что в накладе они не остаются и благодарные читатели им за такую жертвенность доплачивают. – хмыкнул я.

– Вне всякого сомнения. – ответил Главный министр. – И, следуя вашим заветам, царская доля от таких ночных бдений регулярно поступает в казну. Это, правда, даже в рамках всей Ашшории невеликая сумма, так что я взял на себя смелость и дал распоряжение князю Эшпани направлять эти деньги в доход городов.

– Затраты на их конвоирование в казну, если делать это ежемесячно, сопоставимы с самой перевозимой суммой. – добавил казначей.

– Все верно сделали. Опять же, хефе-башкенты меньше денег из казны клянчить станут. – самоуправство, конечно, но разумное, а потому простительное. – У тебя из хорошего все, князь Триур?

– Еще нет, государь. – чуть улыбнулся он. – Ко мне обратились наместники провинций, некоторые князья и гильдии переписчиков самых крупных наших городов с просьбой разрешить выпуск местных газет. Не у всех из них, конечно, имеются печатные станки, некоторые планируются рукописными, но в Обители Святого Солнца такой аппарат имеется, и отец-настоятель прислал мне экземпляр, который был напечатан в монастыре для пробы. Изволите взглянуть, ваше величество?

Ответственный за царскую денюшку открыл папку с документами – одно из моих «изобретений» в этом мире, жаль только скоросшиватели выходят чересчур дорого и на данном технологическом уровне не могут стать массовыми, – и протянул мне листок формата эдак две трети от А3, сложенный вдвое. На заглавной странице, крупным шрифтом, красовалась название «Вестник богов», а ниже, более мелко, шла надпись «Ежемесячный новостной листок Обители Святого Солнца для благословения паломников. Цена жертвы для печатного благословения – четыре абаза». Первая страница – официальное пастырское благословение паломнику от всего монастырского Совета Благих (они, подумать только, при создании этой колонки додумались до идеи факсимильной подписи) и нравоучительная притча от брата Круврашпури о греховной гневливости и неприятии причиненного зла от окружающих – та самая, где в конце послушники бьют морду обидчикам проповедника, только не в моем убогом изложении, а так ярко и образно, как один лишь Хранитель Реликвии преподнести умеет.

Вторая страница – собственно новости религиозного содержания (не только из нашей солнцеспасаемой державы, кстати), кратко и лаконично изложенные и занимающие половину объема. Вторая половина посвящена разнообразным интересным местам в Обители и окрестностях, как то библиотека, трактир у Благой Заставы – последняя, после того как ее хефе-каракол стал ее же князем, уже превратилась в крупный поселок, что в «Вестнике богов» упоминалось, и хотел бы я знать во что трактирщику и капитану Труиру это обошлось – башня брата-звездочета, озеро, у которого с царем рыбы разговаривать начали…

Возле последнего, на том месте, где мы с Тумилом обычно рыбачили, упоминался жертвенник Рыбьему Пастырю У-Ану и прокат удочек.

Ну ничего святого – даже на царе наживаться умудряются! Как еще экскурсии в мою келью водить не начали?!

Третья страница газеты представляла из себя гравюру, изображающую обитель с указателями на ранее перечисленные интересности – из нового увидел только башню Явана и место отправки к святым местам перевозчика Аука (курсирует девять больших телег, посадка на рассвете, возвращение к вечерней трапезе, детям-малолеткам и непраздным женщинам проезд бесплатно).

На последней странице красовалось обрамленное узорчатой рамочкой расписание богослужений, рецепт «Способствующих просветлению оладий из свинского яблока», ну то-есть драников, уведомление о том, что вкладыш в листок для благословения паломников с изображением Святого Солнца с одной, и текстом молитвы с другой стороны приобретается отдельно… А еще пол листа рекламных объявлений.

Узнаю Тхритраву – как всегда, на пару с Асмарой кует железо не отходя от кассы.

– Отец-настоятель пишет, что этот выпуск они затеяли в качестве эксперимента, смогут ли-де, управиться с печатным станком. Каждый четвертый абаз готовы передавать в оплату за право на печатание газеты. – Триур извлек из под шервани средних размеров кошель с монастырской печатью на завязках. – Тут серебром, в пересчете.

Представляю как брат-казначей, расставаясь с деньгами, скрежетал зубами.

– А что же примас? – полюбопытствовал я. – Неужто ни он сам, ни из иерархов никто не додумался нести печатное слово пастыря в массы?