– Так что она сказала, если твоему господину нужна эта книга, пусть он сам за ней явится.

– Ты разговаривал с ее величеством лично?

– Ее величество, ее хреничество… Лично. И красивая же, доложу я вам дамочка.

– Значит, побывал в жилой части дворца. Сможешь добраться до библиотеки?

– Простите уж, мастер Серпенте, но я туда не полезу. Не по зубам мне эта работка. Вот, подходы к библиотеке, а вот тут, значки видите, это усиленное охранение. Ну, так я вам скажу, мастер, что в этом охранении не лохи дежурят. И не по пять человек оно, как мне божились. Пять – это те, кто на виду. За книгой, я так понял, еще кто-то охотится, но кто, я не знаю, и выяснить не смог. А ежели еще что надо будет – всегда пожалуйста. Где меня искать вы знаете.

– Да. Ступай.

Глядя в закрывшуюся дверь барабанить пальцами по столешнице. С полминуты. А потом поймать себя на хождении по кабинету. Двадцать шагов до стены. Двадцать – до окон. Круг за кругом. Привычка. И думается лучше.

Значит, продать посреднику отказалась. Выкрасть вряд ли получится. Кто-то еще пытается составить конкуренцию. И придется самому ехать в Загорье. Это перед самой распутицей – вот уж удовольствие.

Но ехать надо. Книга нужна. Позарез.

Мастер Серпенте, несмотря на богатство и высокое положение, облениться еще не успел, и на сборы был легок. Так что он выехал из Квириллы в тот же день. Один. По обыкновению, пренебрегая охраной. Десятиградский купец ехал с визитом к Удентальской Вдове, королеве Загорья. Видит Бог, ему не хотелось видеться с ее величеством, влезать в чужую игру, не зная ни игроков, ни правил. Совсем не хотелось. Но ничего умнее пока не придумалось.

А в Загорье было неспокойно. Так всегда бывает в государствах, созданных недавно, объединенных войной и кровью, не понявших еще, что новая власть, она надолго. Для кого-то, может, и навсегда.

Железный кулак Удентальской Вдовы сжимался все плотнее. Верхушку старого дворянства убрали от власти лет пять назад. Молодые да ранние, вошедшие в силу, королеву боготворили. Появившаяся у населения за время войны привычка уклоняться от уплаты податей была, как водится, объявлена вредной. Королева – праведная анласитка, и в языческое Загорье валом повалили проповедники с Запада. Что тоже было на руку новой власти. Вера Анласа – вера порядка. Мир лучше войны.

И все-таки в Загорье было неспокойно.

Еще на границах нового королевства, ночуя в трактире, что воткнулся невдалеке от Северного Перевала, Серпенте услышал рассказы про неуловимых и безжалостных разбойников, изрядно портящих кровь ее величеству.

Да, королева была магом. Но даже магия ее не выручала. Пробовала ее величество и террор. Увы. Любви к новой власти это не прибавляло, что, собственно, разбойникам и требовалось.

– Так и живем, – рассказывал десятиградскому купцу его загорский коллега, что шел с караваном в Готскую империю. – Один обоз из трех провести, считай, повезло. И ведь мимо не пройдешь. Как ни изворачивайся, а если сушей идешь, Загорья не миновать. Ходим на удачу… охраны больше, чем товару. Скоро в убыток себе торговля встанет. Вот скажите мне, мастер, разбойники это? Не-ет. Это что-то похуже.

– Что ж они, только обозы отлавливают?

– Да если бы! В Удентале, вы знаете, уже лет двадцать как ярмарки заведены. Селяне сами приезжают, товар привозят, за деньги продают, да тут же деньги и тратят. Одна только польза от таких порядков, и купцам, и воеводе. Сами посудите, селяне, получается, податей никаких не платят, на себя работают, они и рады. Ну, а то, что с нас деньги берут в казну, так торговля на ярмарке того стоит. Всем хорошо было, да, – загорец вздохнул, – я ведь помню еще, при отце-то моем, иначе все было, совсем другая жизнь. Так лиходеи эти лесные что учиняют? Они ждут, понимаете, пока торг закончится, а потом нас же и грабят. Когда прямо на ярмарку нападают, склады жгут… вы представьте себе, мастер, жгут со всем товаром. Ни себе, ни людям. Один убыток получается. Ну, а бывает, если охрана им не по зубам, или что, так они обозы по дорогам вылавливают. И там уж охрана, не охрана. Еще людишек режут королевиных. Но это нас, сами понимаете, задевает редко. А вот на ярмарки сезон от сезона все меньше купцов едет. Венеды уже третий год как не приходят. И джэршэитов давно не видно. Опасно стало. В море у них свои разбойники, на суше – наши донимают, нигде покоя нет.

Обмакнув в густую пену длинные усы, загорский купец пригорюнясь потягивал пиво. На гладких, запотевших от холода боках глиняной кружки собирались капельки влаги.

Мастер Серпенте молчал, попыхивая трубкой. Ожидал продолжения. Дела в Загорье не слишком его беспокоили: до тех пор, пока Удентальская Вдова не дотянется до какого-нибудь океана, интересов Серпенте Квирилльского она не затронет, однако идея в одиночку проехать по кишащим разбойниками землям теперь казалась не такой уж удачной.

– Ходят слухи, – вновь заговорил его собеседник, – что скоро Вдова удентальским селянам велит подати платить, как в прежние времена. И в ополчение их нынче силой набирают, хочешь, не хочешь – иди служить, кровь за королеву проливать. Ей войска нужны, и, вроде, деньги есть, чтобы наемникам платить, только наниматься немного нашлось охотников. А из тех, что нашлись, через леса наши до Надерны хорошо, если треть добралась. Поговаривают, – купец перешел на шепот, – что Карталь из-за разбойников не взяли до сих пор. Но тут уж я не знаю. Не знаю. Слухи о войне ходили, конечно, не один купец на этом деле погорел. Но я с Карталем дел не вожу. Меня и не коснулось.

С утра пораньше мастер Серпенте двинулся дальше. Через перевал, в Гиень. Вчерашний купец был одним из последних гостей традиционной Рыженьской ярмарки, богатой и многолюдной, на семь дней занимавшей красивую долину в предгорьях. Видимо, ужасные разбойники не так уж и нарушили привычный порядок вещей, раз никаких слухов об убитых или ограбленных купцах не дошло до Квириллы за две недели, прошедшие после ярмарки.

А раз купцов не тронули, то на одинокого путешественника тем более внимания не обратят.

Мастер Серпенте передвинул подальше из-под руки притороченный к седлу длинный меч. Ну, его к бесам, оружие. Всегда есть соблазн схватиться за него, даже когда можно решить дело переговорами. А когда доходит до драки, тут уж и захочешь, а не договоришься. Кому это надо? Кондотьерам, что до Уденталя так и не добрались, может, и предпочтительнее было мечом помахать, вместо того, чтобы как люди поговорить, но уж не почтенному человеку, не мастеру Первого дома Десятиградья.

Столицей Уденталя, а теперь и всего Загорья был город Надерна. Именно там располагалась резиденция Удентальской Вдовы. Разумной дамы, ничего не скажешь. Опасной. Но в торговых делах честной. Кто ж, интересно, мешает ей так старательно? И, главное, зачем? Только, чтобы спасти Карталь? Может статься. Может.

Разбойники. А если уж называть вещи своими именами, то не разбойники, а самые настоящие партизаны. Борьба между ними и властью шла с переменным успехом. Иной раз, целые области выпадали из-под контроля ее величества. Потом войска возвращали население под руку королевы, наводили порядок, жизнь, вроде, налаживалась, но почти сразу где-нибудь на другом конце королевства поднимались в мятеж сразу несколько деревень. И беспорядки вновь распространялись по Загорью, как степной пожар.

Нашла коса на камень. Почти пять лет ни та, ни другая сторона не могла взять верх. Серпенте мог поклясться, что партизаны получают поддержку из-за границы. Деньги, люди, оружие. Может статься, что и продовольствие. Но кто занимается обеспечением? Карталь? Маловероятно. Не настолько богато и сильно этот сравнительно небольшое воеводство. Венедия? Это походило на правду… Объединенные воеводства, когда в них наконец-то будет наведен порядок, станут неприятно сильным соседом. Особенно, при поддержке Готской империи. А рыцарственные готы недвусмысленно заявляют о том, что помогут прекрасной королеве, если кто захочет ее обидеть. Правда, и на готов есть управа, но они об этом пока не знают. Хм, а вот венеды знают. И надо ли им, в таком случае, вкладывать свои деньги в непонятных партизан?