Но вот она перед ним, и он видит, что после четырех дней заточения она еще больше расцвела. И как только герцогиня покинула комнату, она устремилась к нему, протянув навстречу руки, – как всегда, без всякого жеманства и кокетства. Кора Даунс, подумал он, из тех, кто всегда называет вещи своими именами и просто не в состоянии ничего скрывать.

– О, лорд Фрэнсис, – сказала она, крепко пожимая ему руки, – как я счастлива видеть вас.

Он чувствовал себя последним негодяем.

Ей следовало бы быть бледной и несчастной. Она должна была замереть у двери, опустив глаза. Вдруг он понял, почему она не грустит. Она понятия не имела, почему он здесь, не знала, где он был эти четыре дня и что делал. Она все еще была в счастливом неведении.

– Я так рада, что вы пришли, – продолжала она, прежде чем он успел вставить хоть слово. – Мне так нужно поговорить с человеком, который умеет смеяться над неприятностями. Вы себе даже представить не можете, как тоскливо было в этом доме последние несколько дней. Мне не позволяли никуда выходить и ни с кем видеться. Я знаю, что и герцогиня, и девочки желают мне добра, но вся эта история – сплошное недоразумение. Вы не слышали, что говорят в свете? Я, конечно, представляю, что о нас подумали в тот вечер. Неужели этому мифу все поверили? Скажите же, что все это сущая чепуха, и давайте вместе посмеемся надо всем этим.

Будь это другая женщина, то, что она улыбалась ему, стоя так близко, он принял бы за кокетство. Но Кора не хитрила. Она просто была рада его видеть.

Он сильнее сжал ее руки.

– Боюсь, мы попали в переделку, мисс Даунс, – проговорил он.

– О! – воскликнула она, и ее улыбка погасла так же внезапно, как и появилась. – То же самое сказала ее светлость. Так, значит, все поверили, что мы назначили там друг другу свидание? Как же глуп ваш высший свет! И от этого вы заболели, да? Вы бледны как полотно. Вас так беспокоит мнение общества? Вам совсем не хочется приобрести репутацию джентльмена, соблазняющего молодых леди? Не волнуйтесь! Они скоро обо всем забудут. Мне так жаль, что вам пришлось пережить все это по моей вине. Ведь это меня вы так храбро бросились спасать в Воксхолле и даже рисковали жизнью. А вместо всеобщего восхищения получили одни только неприятности. Как это несправедливо!

Ее взгляд был полон сочувствия. О Боже, и она еще пытается ободрить его!

– Мисс Даунс, – сказал он, – простите, что заставил вас столько дней пребывать в неизвестности. Я не болел и не лежал в постели. Я только что вернулся из путешествия, Я был в Бристоле и у своего брата.

Корд раскрыла глаза от изумления. Он сказал – в Бристоле?

– О, если бы я только знала, что вы ездили туда! Аббатство Мобли совсем рядом с Бристолем. Я попросила бы вас заехать к отцу. – Внезапно она вспыхнула и прикусила губу. – Нет, это, конечно, невозможно. Сын герцога не может навестить бристольского купца. Это даже лучше, что я ничего не знала. Иначе я бы…

– Мисс Даунс, – перебил он ее, – я был не в Бристоле, а в аббатстве Мобли.

Кора совсем растерялась.

– О, – только и смогла выговорить она.

– Я ездил туда, чтобы встретиться с вашим отцом, – продолжал он. – Я собираюсь сделать вам предложение. И мне было нужно его предварительное согласие. И он дал свое согласие. Брачный договор, устраивающий обе стороны, у меня в кармане. Если вы согласитесь, он будет подписан немедленно. Конечно, если вы согласитесь. Согласны ли вы оказать мне честь стать моей женой?

Любая другая женщина ожидала бы этого. Во всяком случае, надеялась бы на это. И боялась бы, что этого не произойдет. Другая, но не Кора Даунс. Любая другая женщина поняла бы, что если этого не произойдет, вся ее последующая жизнь рухнет. Но Кора Даунс глядела на него непонимающими глазами и даже приоткрыв рот от изумления.

Потом вдруг откинула голову назад и. рассмеялась. Да так беззаботно, что он чуть было не последовал ее примеру.

– О, это восхитительно, – сказала она, наконец придя в себя. – Бесподобно. Я так и знала, что если только встречу вас, вы обязательно заставите меня смеяться. Вы такой шутник! В первое мгновение я чуть было не поверила вам. Признавайтесь, вы ведь ожидали, что я без раздумий выпалю «да»? Хорошо, что я удержалась. О, тогда я показала бы вам, что значит попасть в настоящую переделку. Даже жаль, что я вовремя сообразила, что это шутка. – Она снова прикусила губу и взглянула на него своими сияющими глазами.

– Но это не шутка, – тихо проговорил он. Лорд Фрэнсис видел, как улыбка постепенно сходит с ее лица и глаза темнеют от огорчения.

– Нет, – после долгого молчания произнесла она и убрала руки. – Нет, – повторила Кора, качая головой. – Вы очень любезны. О, как глуп свет! Непростительно и преступно глуп. Но я не вашего круга, лорд Фрэнсис, и я не заставлю вас приносить такую чудовищную жертву.

О, какое это было искушение! Почти непреодолимое искушение.

– За последние две с половиной недели вы были скомпрометированы дважды, мисс Даунс, – стал объяснять ей лорд Фрэнсис. – И оба раза виновником этого был я. Будет лучше для нас обоих, если мы уладим это прямо сейчас. Давайте не будем считать это чем-то ужасным. Есть во всем этом и положительные стороны, не правда ли? Мне казалось, мы нравимся друг другу. Нам спокойно, когда мы вместе, и у нас всегда есть о чем поговорить. Нам даже бывает весело. И разве так уж плохо, если мы станем мужем и женой? Мне кажется, это будет даже очень неплохой брак.

Он уже убедил себя, что так оно и будет. Дружба – хорошее основание для любой семьи.

– Неплохой? – спросила она. – Вы ведь сами не верите в то, что говорите. Вы же совершенно не хотите жениться.

– Мне уже тридцать, – ответил он. – Очень много лет, не правда ли? Самое время завести семью. У меня нет на примете никого другого, на ком бы я хотел жениться.

«Никого, кто уже не был бы замужем, – добавил он про себя. – О Саманта!»

– Да вы же возненавидите меня за это, – сказала она с жалостью. – И себя, и меня в первую очередь. Я ведь даже не леди, лорд Фрэнсис. Мой отец не дворянского происхождения. Он, конечно, очень богат, но свое состояние сколотил исключительно торговлей. А вы даже больше чем просто дворянин. Вы сын герцога и брат герцога. Боже правый, такой высокий титул? Я ведь буду леди Кора, если выйду за вас. Это абсурд!

– Вы будете леди Фрэнсис Неллер, – поправил он ее, улыбаясь, – а не леди Кора. Неужели это такой страшный титул?

– Вы ездили к брату, – вспомнила она. – Что он сказал? Могу дать голову на отсечение, что ему это не понравилось.

Разумеется, она была права. Фейрхурст побагровел и даже зарычал от гнева. Они спорили очень долго, и брат всеми способами отговаривал его жениться. Пробовал и льстить, и ругаться, и взывать к разуму. Пытался напомнить о традиции и о законах. Но закона, ограничивающего права лорда Фрэнсиса, не существовало. А потом вдруг остановился, что было так не похоже на него, и заявил, что с большой неохотой, но все же примет леди Фрэнсис, хотя она даже не леди.

– Мой брат не может командовать мной.

– Вот видите? Я была права, ему это не понравилось. Уверена, что он не дал вам своего благословения. А что сказал папа?

Отец Коры удивил его, и удивил приятно. Он ни в коей мере не был вульгарным стариком. И, несмотря на огромное богатство и положение землевладельца, не казался претенциозным. Это был прямой, сильный, и решительный человек. Уже после самого короткого знакомства с отцом становилось понятно, почему Кора была такой, какая она есть. С братом дело обстояло чуть сложнее. На первый взгляд его ни за что было не отличить от джентльмена по рождению. Он был чертовски красив, отметил про себя лорд Фрэнсис, и настроен достаточно враждебно. Он не считал, что его сестре нужно выходить замуж за аристократа.

– Кори никогда не сможет освоиться со всеми этими правилами и ограничениями, присущими свету, – сказал он, так же как и сестра, глядя прямо в глаза, собеседнику. – Если сейчас она не смогла приспособиться, то не сможет и в будущем. Уверен, что она даже не подозревает, что происходит. И никогда не поймет. Она всегда была выше слухов и мелких интрижек. Поэтому будет среди вас белой вороной. К тому же она настоящее ходячее несчастье.