– Напротив! – покачал головой Кристофер. – При этих обстоятельствах англичане приложат все силы, чтобы добиться победы в Луизиане, а как вы могли прочитать в меморандуме, сил у них предостаточно. Простите, но ваш энтузиазм похож на браваду кролика, который решил отразить нападение волка.

– Увы, сегодня это действительно так. Но мы предъявим документ, и, бьюсь об заклад, подкрепления не замедлят прибыть.

– Кому предъявим? – прищурился Кристофер.

– Губернатору. Мы пойдем вместе. Уж если вы добыли этот аргумент, то вам его и предъявлять. Полагаю, благоволение губернатора будет для вас нелишне. Да и ему просто необходим каждый человек, способный трезво оценить ситуацию. Креолы, как обычно, недооценивают опасность. Главное, с чем сегодня сталкивается Клайборн, – всеобщее безразличие.

Кристофер с сомнением поморщился.

– Надеюсь, вы отдаете себе отчет, что собираетесь представить губернатору отщепенца-пирата. Вы не боитесь, что моя связь с Лафитом может испортить все дело?

Лицо Джесона на мгновение омрачилось, но он быстро взял себя в руки и иронично ответил:

– Дорогой мой, губернатору я главным образом тем и полезен, что нахожу общий язык со всякими, как вы изволили выразиться, отщепенцами.

– Тогда я к вашим услугам, – с усмешкой поклонился Кристофер.

Встречу с губернатором удалось организовать немедленно. Глядя, как Клайборн читает трофейный документ, Кристофер терялся в догадках, что принесло губернатору это известие – облегчение или еще большую озабоченность. Но лицо губернатора не выдавало никаких чувств. Он аккуратно положил документ на полированную поверхность стола, сложил руки на груди и задумчиво заговорил:

– Если и этот довод не подействует на военное командование, значит, их вообще невозможно убедить. Они пребывают в полной уверенности, что предстоящее наступление англичан нацелено на Мобил. Все силы сконцентрированы на этом направлении. Мои доводы отметаются как наивные рассуждения гражданского лица.

Ни Кристофер, ни Джесон не могли добавить более ничего к тому, что Клайборн уже знал. Беседа, выдержанная в самых любезных, хотя и несколько пессимистических тонах, продлилась недолго, и вскоре они покинули особняк губернатора на Тулуз-стрит.

Дождь перестал, но Кристофер, взглянув на небо, зябко поежился.

– Если мы поторопимся, то успеем добраться домой пока ливень не зарядил снова. Нам, наверное, еще многое следовало бы обсудить, однако сейчас, по-моему, лучше отправиться к своим каминам.

Покосившись на тяжелые тучи, Джесон со вздохом согласился.

– На сегодня мы сделали все, что было в наших силах. Теперь очередь Клайборна употребить свое влияние. Когда мне станет что-нибудь известно о том, как идут дела, я немедленно вас извещу. – Джесон помолчал, словно обдумывая дальнейшие слова. – Вы не откажетесь отобедать со мной в четверг? Знаете ли, за время вашего отсутствия в этих краях произошли кое-какие события, о которых я хотел бы с вами потолковать.

Не обращая внимания на дождь, который все-таки начался, Кристофер озабоченно спросил:

– Это что-то важное? Нечто такое, в чем мне надо принять участие?

Он заметил, что собеседник снова нерешительно замялся. Было очевидно: Джесон о чем-то умалчивает. Кристофер собирался настойчиво повторить свой вопрос, но Джесон опередил его:

– Вероятно, вы сочтете это важным, и не исключено, что пожелаете принять участие. Не хочу изображать таинственность, но дело это серьезное, а сейчас не время вдаваться в подробности. Возможно, кое-что вы узнаете еще до нашей встречи в четверг. Я только прошу вас: не поддавайтесь эмоциям и не торопитесь с выводами. Вы же знаете: креолы любят посплетничать, а слухи всегда отличаются от истины.

Кристофер нахмурился.

– Может быть, вы и не хотите изображать таинственность, однако получается это у вас превосходно. Джесон хитро улыбнулся.

– Знаю, мой друг. Однако не будем спешить. Так вы придете в четверг?

– Разумеется, приду.

Они расстались, и Кристофер медленно побрел домой. Мысли его снова вернулись к Николь. Он старался не думать о том, что принесет ему завтрашний день. Еще никогда, имея дело с женщинами, он не задумывался о будущем. Пускай все идет само собой. Так или иначе все разрешится. Хотя в глубине души он понимал, что такое положение его на сей раз не вполне устраивает.

Не устраивало оно и Николь, тем более что поведение Кристофера выводило ее из себя. Ведь он по сути дела второпях прихватил ее с собой, как тюк бессловесного груза. Другое дело, если б он позвал ее плыть с ним и она дала свое согласие. Кто знает, может, она и решилась бы на это, будь у нее право выбора. Однако он не оставил ей никакого выбора, как будто ее чувства нисколько его не волновали. Чего еще ждать от этого бесчувственного самодовольного эгоиста, с горечью думала Николь.

Такие мысли отнюдь не красили ее лицо, принявшее хмурое и недоброе выражение в тот момент, когда к ней боязливо вошла симпатичная чернокожая девушка, которой, вероятно, предстояло исполнять роль служанки. Николь встряхнула головой, как будто пытаясь отогнать огорчение, и улыбнулась негритянке.

– Не бойся меня! Характер у меня – не сахар, да и нынче я не в духе, но я не имею привычки вымещать дурное настроение на слугах. Скажи мне, как тебя зовут?

Девушка застенчиво потупилась.

– Наоми, мэм. Мистер Сандерсон велел мне прислуживать вам, пока он не подыщет кого-нибудь более подходящего.

Глядя, как Наоми расторопно готовит ванну и разбирает платья, по какой-то причине оставленные здесь перед отъездом в Англию, Николь решила, что услуги этой девушки ее вполне устроят. Нанимать кого-то вроде Мауэр, наверное, не стоит. Ведь на этот раз ей едва ли предстоит выходить в свет. Скорее всего ей уготована роль наложницы, запертой в четырех стенах ради ублажения господина. Недобрая усмешка коснулась ее губ. Если Кристофер рассчитывает в ее лице получить послушную игрушку, его ждет жестокое разочарование!..

Несколько часов Николь проспала как убитая, и, когда вошла Наоми и разбудила ее, ей показалось, будто она только что сомкнула глаза.

– Прошу прощения, мэм, я не хотела вас беспокоить, – испуганно зашептала девушка. – Масса Кристофер просто послал меня посмотреть, спите ли вы.

– Ты меня не разбудила. Я как раз собиралась тебя позвать, – неизвестно зачем соврала Николь.

Наоми приободрилась. Новая хозяйка, казалось, не обладала сварливым нравом. Служба ей обещала быть необременительной и приятной. С умиротворенной улыбкой на лице Наоми помогла Николь облачиться в нежно-зеленое муслиновое платье.

Среди оставленных в Новом Орлеане вещей не оказалось, однако, никакой подходящей обуви. Николь в нерешительности остановилась посреди комнаты, одетая в красивое платье, но босая. Это положение вдруг напомнило ей почти забытую сценку, произошедшую когда-то на Бермудах. Ведь ее судьба сложилась бы совсем по-другому, если б она благоразумно последовала советам Алена! И снова тревога за друга вспыхнула в ее душе. Что с ним стало? Кристофер обещал, что Ален получит свободу. А если он солгал и Ален выдан американцам и повешен как шпион? Нет, Кристофер Саксон способен на многое, но не на это!

Проблема с обувью была благополучно разрешена. Вместо туфель нашлись мягкие шелковые тапочки. Такая замена вносила в туалет некоторую дисгармонию, но Николь это заботило меньше всего. Даже не взглянув на себя в зеркало, что свидетельствовало о крайнем душевном волнении, она проследовала в гостиную, где ее ожидал Кристофер.

Он стоял у пылающего камина, небрежно облокотившись на мраморную каминную полку. При виде этой знакомой фигуры сердце Николь забилось еще сильнее, и она враз позабыла все те колкости, которые заготовила к предстоящей беседе.

Кристофер оторвал взгляд от огня, повернулся к Николь и спросил:

– Ну, как спалось?

– Отлично. Настоящая постель внесла приятное разнообразие в тот набор удобств, к которому я привыкла на корабле, – ответила она. Ей было не вполне ясно его настроение, но казалось, что он спокоен и беззаботен. И Николь решила придерживаться того же тона.