Пятого июля 184… года, часов около шести вечера, отряд хорошо вооруженных всадников галопом выехал из Гвадалахары, главного города штата Халиско, и, повернув направо, отправился по дороге, пролегающей через пуэбло1 Сапопам, где находится чудотворное изображение Богоматери. Дальше дорога идет через крутые вершины Кордильер к прелестному городку Тепику, обычному убежищу европейцев и богатых мексиканцев, которых дела заставляют жить в Сан-Блазе, но которые не в состоянии постоянно дышать смертоносным воздухом порта, считающегося главными морскими воротами Мексиканской конфедерации.

В то время, когда кавалькада выезжала за заставу, пробило шесть часов. Караульный офицер, почтительно поклонившись путешественникам, долго провожал их глазами, а затем вернулся на свой пост, покачивая головой и шепча вполголоса:

Господи помилуй! О чем же это думает сеньор полковник Гверреро? Как это он рискует отправляться в путешествие в пятницу, да еще в такое время! Может быть, он думает, что на него не нападут сальтеадоры2 ? Гм! Он увидит, как они его встретят у ущелья дель-Маль-Пасо.

Между тем путешественники, которые, по всей вероятности, не разделяли суеверного страха, обуревавшего достойного офицера, быстро удалялись по длинной ивовой аллее, тянувшейся от города к Сапопаму. Они, видимо, не боялись ни позднего времени, ни того, что выехали в пятницу, и вообще, кажется, не разбирали ни счастливых, ни несчастных дней.

Всего всадников было шестеро: полковник дон Себастьян Гверреро, его дочь и четверо слуг-индейцев.

Полковник дон Себастьян Гверреро был высокого роста, с резкими и грубыми чертами лица и бронзовым цветом кожи. Пробивавшаяся в черных волосах седина указывала на то, что полковник уже старше среднего возраста, хотя прекрасно развитые мускулы, прямой стан и блеск глаз ясно говорили, что года еще не успели оказать свое влияние на этот крепкий организм.

Последнее подтверждалось и тем, как ловко сидел на нем военный мундир. Это был старый солдат, и всесокрушающее время не скоро еще должно было его сломить. Вооружение полковника составляли кавалерийская сабля, пара пистолетов и перекинутый через седло карабин, — словом, в случае надобности полковник смело мог бы сразиться с тем, кто осмелился бы стать на его пути и потребовать выкуп.

Его дочь, донья Анжела, ехала с правой стороны. В Европе, где физическое развитие женщины идет гораздо медленнее, чем в Центральной Америке, она считалась бы ребенком — ей недавно исполнилось всего тринадцать лет.

Она была небольшого роста, грациозна и прекрасно сложена, благородные черты лица говорили, что она происходит из очень знатной и аристократической семьи, ее черные добрые глаза сверкали умом, темные волосы ниспадали двумя огромными косами почти до самого седла. Кокетливо закутанная в ребосо3 , она смеялась, как маленький ребенок, при каждом прыжке своей лошади, которую все время, не переставая, дразнила, несмотря на частые замечания отца.

Сопровождавшие их слуги — сильные и стройные индейцы, которые в случае опасности не только сумеют оказать помощь своему господину, но и не дадут его в обиду. Они ехали шагах в десяти позади полковника и вели с собой двух мулов, нагруженных провиантом и багажом, — предосторожность, весьма необходимая в Мексике, если путешественники не хотят голодать дорогой.

От ледяных вершин Кордильер и до знойного побережья океана, Мексика соединяет в себе все климаты в мире. Вот почему эта обширная страна и делится на три различных зоны: las tierras calientes , или жаркие земли, то есть собственно равнины, расположенные на берегах океана, где сахар, индиго и хлопок растут в таком изобилии и развиваются так буйно, как это возможно разве только под самыми тропиками; las tierras templadas , или земли с умеренным климатом, — нижние склоны Кордильер, где царствует вечная весна, там никогда не бывает ни сильной жары, ни больших холодов; наконец, las tierras frias , или холодные земли, заключающие в себе центральные плоскогорья, где температура гораздо ниже, чем в первых двух зонах.

Между прочим, в Мексике слова «холодно» и «тепло» не имеют такого резкого различия, как в Европе, и даже на высоких плато, которые носят название tierras frias , средняя температура — как во Франции или Ломбардии.

Гвадалахара расположена как раз на границе tierra caliente и tierra templada . Бесплодные пески сменяются плодородными и хорошо обработанными равнинами, полями сахарного тростника, маиса, бананов, манго, — всей роскошью тропической флоры. Мрачные черные дубы и ели, растущие только на горах, попадаются все реже и скоро совсем исчезают, уступая место перувианскому дереву и другой растительности.

В las tierras calientes , где днем стоит удушливая жара, путешествуют обыкновенно утром, от четырех часов до одиннадцати, или же с трех часов пополудни до десяти вечера.

Поэтому и полковник Гверреро, выезжая из города перед наступлением вечера, следовал только установившемуся обычаю. Если его и можно было в чем-то упрекнуть, так это в том, что он выехал немного позднее, чем хотел из-за тысячи тех затруднений, которые возникают в последнюю минуту перед отъездом и устранение которых, как это всегда бывает, отнимает очень много времени.

Но полковника, как мы уже заметили, нисколько не пугало время, ночное путешествие не представляло для него ничего особенно страшного, так как он всегда отлично умел приспосабливаться к обстоятельствам и легко мирился с теми неудобствами, которые иной раз даже нельзя и предвидеть.

Солнце закатилось за пик Текилла и гора Серро-дель-Соль исчезла среди цепи высоких крутых холмов, окаймляющих Рио-Тололотлан, мало-помалу ночной мрак окутал всю окрестность.

Путешественники, весело разговаривая, медленно продвигались вперед, следуя вдоль извилистого и неровного русла Рио-Браво-дель-Норте.