глаза главного дознавателя
магистрата, а голос директора Симоны или мамы, который твердит: «Забудь». Но я не желала
забывать. Поэтому свернулась
клубком на чужой кровати, пропахшей сыростью, и дала волю слезам. Слезы лились ручьем, вымывая
из сердца боль.
Становилось немного легче, но затем горечь снова накатывала волной, и я захлебывалась плачем. К
утру, обессилев от горя, я уснула.
Когда проснулась, время перевалило за полдень. Хотелось есть - несмотря на опустошение, организм
требовал своего, и я заставила себя подняться с кровати. Зеркало отразило далеко не радужную
картину. Возникло ощущение, что на лице остались живыми только глаза. Щеки пылали лихорадочным
румянцем, под глазами залегли тени. Заставила себя умыться и одеться, а затем вышла в общий зал.
Сейчас здесь было куда многолюднее, чем ночью. Люди веселились, смеялись, обсуждали последние
новости.
- А, леди Мартина! - заметил меня хозяин. - Желаете отобедать?
- Да, пожалуй, - ответила я, хоть при мысли о еде только затошнило, а затем заняла место в
дальнем углу, чтобы лишний раз
не попадаться никому на глаза. Подавальщица, девчонка лет четырнадцати, поставила передо мной
тарелку с аппетитным
рагу, чай и булочки. Я взялась за вилку. Поначалу не прислушивалась, что говорят за соседними
столиками, но знакомое имя
привлекло внимание:
- И все-таки гибель Таймуса слишком загадочна. - говорил юноша лет двадцати пяти. - Ни за что не
поверю, что этот
парнишка-гвардеец действовал один.
- А может, не он? - спрашивал его друг.
- Говорят, он. Но сам подумай. Таймус - сильнейший маг, а этот парень - вчерашний курсант. Что
он, совладал бы с
магистром? Да и зачем ему? Нет, Пит. тут нечто другое.
- А мой брат служит в городской тюрьме, - вмешался в разговор третий. - Парень этот не
признаётся ни в чем. Братец
сказывал, весь арсенал дознавательский, разрешенный магистратом, на него перевели - ничего.
Сегодня главный
дознаватель поехал к магистрам тьмы и пустоты за разрешением на использование запрещенных
методов.
Вилка выпала из моих рук. Я отодвинула тарелку, кинула хозяину плату за обед и пошла прочь. Ноги
дрожали, я почти не
понимала, куда иду, но вместо того, чтобы вернуться в комнату, вышла на улицу. Сегодня было
ветрено. Ветер тут же
растрепал волосы, не защищенные шляпкой. А я все шла и шла. Мне надо было поговорить хоть с кем-
то. С кем угодно, кто
мог помочь. Пойти к родителям Анри? Посреди белого дня это равнялось бы самоубийству. Раз тайная
служба наведалась и
в коллеж, и ко мне домой, значит, за их домом следят, и только ночью... Ночью можно было бы
попробовать. А сейчас я
брела без определенной цели, не глядя по сторонам. Надо же, магистр Таймус погиб - а в столице
ничего не изменилось.
Будто и не было его. Будто светлая башня не осталась без хозяина. О том. что случилось
непоправимое, можно было судить
только по разговорам людей. Я прислушивалась к ним в надежде узнать хоть что-то, но слышала
только досужие домыслы.
Кто-то считал, что Анри виновен. Кто-то - что за ним стоят другие личности. Уверенных в его
невиновности не находилось.
Уже ближе к вечеру я свернула в один из скверов, без сил упала на скамью и просидела, пока не
стемнело. К дому Вейранов
шла очень медленно, постоянно оглядываясь. Надо прокрасться к заднему ходу, как и у меня дома, а
затем попросить слуг проводить меня к хозяевам. Хотелось верить, что они не откажутся меня
принять после того, как матушка разорвала помолвку.
Когда оставалось только пару поворотов, напустила на себя морок - элементарное заклинание, которое по зубам любому
сыщику, но от простых людей меня защитит. Я будто прогуливалась вдоль забора, приглядываясь к
каждому встречному.
Окна горели - значит, хозяева дома, а не бегут в панике из столицы, как моя мать.
Наконец, я заметила почти скрытую зеленью калитку. В последний раз огляделась по сторонам - и
дернула на себя.
Ожидаемо, закрыто. Привычное заклинание на замок... и меня тут же втащили внутрь два дюжих
молодца.
- Кто? Что надо? - рявкнули в лицо.
- Я - Полина Лерьер. - пробормотала в испуге, - невеста Анри Вейрана.
- Мадемуазель Лерьер? - старший из охранников отпустил мой локоть. - Но что вы здесь делаете?
- Хочу поговорить с графом Вейраном и его супругой, - ответила я. - Если вы не верите, кто я, они подтвердят.
- Что ж... - кажется, мне удалось поколебать решимость охраны. - Идите за нами, мадемуазель
Лерьер.
Мы миновали узкую дорожку, ведущую к дому, попетляли по коридорам. В отличие от моего дома, здесь царило оживление
совсем другого рода. Все в особняке Вейранов будто готовились к войне.
- Что происходит? - спросила у охранника.
- Нам угрожают. - ответил тот. - Требуют, чтобы мы немедленно покинули столицу, иначе ответим за
грехи месье Анри.
Только не на тех напали!
- Зубы обломают, - фыркнул второй парень. - Сюда, мадемуазель. И подождите минуту, я о вас
доложу.
Я очутилась в уютной гостиной. Здесь было свежо и светло, будто ничего и не происходило. В
воздухе витал запах мяты,
окна наглухо закрывали тяжелые шторы. Я присела на край софы, но почти сразу же поднялась на
ноги - в дверях появилась
мать Анри, графиня Анжела Вейран. Она была чуть старше моей мамы, но при этом её отличало
настоящее величие,
которое не знало возраста. Именно такой графиня Анжела и врезалась в мою память - с горделиво
расправленными
плечами, идеальной осанкой и колкой полуулыбкой на губах. Сильная женщина, которая знала, чего
хотела от жизни, и не
собиралась склоняться перед трудностями.
- Вы? - Она взглянула на меня свысока. - Мне казалось, мы с вашей матушкой выяснили все.
мадемуазель Лерьер. и больше
не о чем разговаривать.
- Я знаю, что матушка разорвала помолвку. - тихо ответила я, отступая перед великой силой этой
женщины. - Но я не давала
на это своего согласия. Я люблю Анри и по-прежнему желаю стать его супругой.
Взгляд графини немного потеплел, она будто сняла маску, и стала заметна неизбывная усталость.
Сколько бессонных часов
она провела? Вряд ли меньше меня. Её старший сын мог в любой момент проститься с жизнью. Анжела
знала об этом - и все
равно держала себя в руках так, что никто не видел её боли.
- Я рада это слышать. - ответила она. - Анри всегда говорил, что ты - лучшая из всех, кого он
знает. Мне казалось, что это
блажь влюбленного мальчишки, но, видимо, я ошиблась. Зачем ты пришла, Полли? Не стоит, чтобы
тебя здесь видели.
- Ко мне уже приходили дознаватели. Думаю, они хотят и меня арестовать. Но я сбежала. А к вам
пришла потому, что мне
никто ничего не говорит! Я не знаю, что с Анри. Не знаю, что там произошло. Я с ума сойду!
Непрошенные слезы обожгли глаза. Я постаралась незаметно смахнуть их, но Анжела, конечно же, все
заметила.
- Тише, тише, девочка, - она обняла меня за плечи и усадила обратно на софу. - Мы тоже ничего не
знаем. Может, нам
известно чуть больше, только толку от этого нет.
- Но хоть что-то! - взмолилась я.
- Хорошо, я постараюсь... - Анжела сжала в кулачке белый кружевной платочек. - В тот день Анри
ночевал дома и ушел на
службу, как обычно. Должен был вернуться ближе к вечеру. Мы попрощались - я тоже проснулась
рано, как знала.
Графиня замолчала. Минуту или две она сидела неподвижно, а я не решалась заговорить.
- А потом, уже после полудня... - наконец, она собралась с мыслями, - зазвонил колокол. Я тут же
поняла, что с Анри что-то
случилось. Конечно, не думала, что такое. . Думала, он ранен, или даже хуже. Ведь Таймус не