– Плывем дальше!

– Долго они еще?

Чей голос, почти не разобрать – они еле дышат, и у всех голоса почти одинаково глухие.

– Не знаю я!

– Тише…

– Еще немного, и у нас отпадет… необходимость… в тишине, – а это явно Тир.

– Тише, сказал. Не отвлекай… меня…

Тир замолкает, но ненадолго. Ненавидящий взгляд вверх заметен даже в этой полутьме.

– Чтоб им провалиться. Они тут что… пообедать решили? Сволочи…

– Замолчали, парни. Бережем… воздух.

Когда шипящий отряд (все еще втихомолку вытряхивающий насытившихся пиявок из рубах, волос и штанов) скрылся вдалеке и топот копыт по берегам стих, когда последние пиявки, недоумевая, за что им сегодня перепало так много вкусного, вернулись на свои места, по воде прошла рябь, потом она забурлила. В волнах словно надулся большой блестящий пузырь, потом он лопнул, шумно плеснув, и вода расступилась, выпуская кашляющих людей…

Некоторое время у берега негостеприимного царства пиявок было довольно шумно и довольно мокро – вынырнувшие из вод подняли тучу брызг.

– Твою задницу, п-парень! – самый крупный из невольных утопленников жадно хлебнул воздуха и закашлялся. – Предупреждать же надо!

– Я… кха… предупредил… – второй вяло шевельнул руками, кое-как перевернулся и лег на спину, тяжело дыша.

– Тьфу! – третий "утопленник" выплюнул ошалелую плавучую улитку и закашлялся так, что чуть снова не ушел под воду.

– Спасение… Злиш такое побери!

– А что… что тебе не нравится? – задиристо поинтересовался второй.

Третий даже не нашелся, что ответить на такое. Развернулся и поплыл к островку.

– Тир! Эй, ты куда?

– Передохну… потом нырять буду, – не оборачиваясь, бросил тот.

– Нырять?

– А лодка? А вещи? Куда мы дальше без мешков?

Пловцы невольно оглянулись. Водяной пузырь, которым новый маг прикрыл их от погони, был крайне неуютным убежищем – несмотря на сосредоточенность Дана, на головы беглецов то и дело капало, а воздух с каждой нитяницей становился все более душным. И когда Дан наконец выдернул их из-под воды, все немножко ошалели. И, захлебываясь то воздухом, то водой, начисто позабыли про лодку.

А она, конечно, не умела плавать. Во всяком случае, под водой. И пошла ко дну.

Злишево копыто, они и впрямь остались без вещей! Без еды, без запасной одежды, без денег и лекарств…

– Я об этом не подумал… – проговорил маг-водник, разом растерявший половину своей самоуверенности. – Я сейчас…

И он вытянул руку над водой – точь-в-точь, как первый раз…

– Эй! – попытался остановить его мужчина… но опоздал. Волны снова заволновались, забурлили, из воды выпрыгнула пара ошалелых рыбин…

– Да осторожней же! – выдохнул Стимий. И как сглазил. Что-то тихо булькнуло, и вынырнувший было нос лодки погрузился обратно. Вместе с Даном!

– Эй!

– Дан!

Но Дан уже исчез, только рука в волне… мелькнула и пропала.

– Злишева задница! – взбешенно прорычал опекун, кидаясь в волну…

– Здесь жили сотни магов… тысячи магов приходили сюда. Кто за советом, кто на отдых, кто на учение. Кто на избрание… Здесь жили… жили, понимаешь, деяница?

– Нет…

Дракон шумно вздохнул. Повернул к ней голову. Мягко блеснули глаза, почему-то уже не прежние, а тепло-оранжевые, будто лепесток подсолнушка на свету.

– Смотри.

И голова закружилась, будто после нескольких часов прополки наконец выпрямляешь спину. И сдвинулся холм…

Деревья расступаются, открывая дорогу в солнце. Не злое, а ясное и теплое. Красивое. В его свете мир становится чистой радостью, и по радужным ступеням летишь, не чувствуя усталости. И не чувствуя, как переливчатые ступени и вмонтированные в резные перила ясен-камни изгоняют притаившееся в телах нездоровье.

Конечно, это на самом деле не солнце. Это Арка – вход в Синтарин. Синтарин, город магов. Синтарин, город, основанный еще предтечами, пришлыми… Давным-давно.

Это город, где дождь идет по расписанию или по заявкам. Это место, где способны спасти жизнь любому, даже самому безнадежному больному. Это улицы, где течет вода в три канала – прозрачная, красная и синяя, и можно купаться, переходя из красной-горячей в холодную-синюю… Это город, куда драконы приносят детей с Даром.

Ты идешь и видишь, как девушка собирает над квадратом рыхленной земли тучку и мелкий искристый дождик поливает узорчато изогнутые грядки… С тонкого запястья в черный пух падает серебряная змейка браслета, но девушка, ничуть не огорчившись, машет рукой: на счастье. …как по лестнице, споря на ходу, спускаются два старца. А когда лестница заканчивается, они продолжают путь не глядя, прямо по воздуху. …как на высоком каменном насесте переминается некрупный дракончик с трогательным полупрозрачным гребешком – собирается пуститься в полет. А внизу его ждут и подбадривают серебряный дракон и несколько людей.

Синтарин, город магов…

– А раз в тридцать лет избиралась новая Звезда. Несколько магов… самых умных, самых открытых, самых… Семь лет они странствовали по миру и слушали просьбы людей. А затем собирались вместе и думали, и советовались… и правили.

– Правили… – эхом отозвалась Латка.

– Мяф! – кот, наверное, рассерженный, что хозяйка не обращает на него внимания, запустил когти в ее юбку.

Девушка очнулась. Машинально сгребла кота, уложила на колени. Оглянулась…

Она сидела на земле, не помня, когда на нее опустилась. В ушах еще звучал печальный голос дракона, перед глазами мелькали неясные тени города Синтарин – маги, драконы, дома и улицы…

А города больше не было.

Был битый камень, засыпавший канал и улицы. Груды мусора, из которого давным-давно проросли деревья. Были птицы и комашки, жучки-мушки-бабочки, обжившие это место как свое. И никого…

– Что же с ними случилось?

– Я не знаю, деяница. Новая звезда была избрана, и собралась, и должна была поправить все, что накопилось плохого за тридцать лет. То, что не могли сами люди.

– Что?

– Погасить огненную гору, пожирающую земли Аурике. Остановить льды на Цветочных островах. Создать некоторые виды полезных растений…

– Они все это могли?

– Могли. Если собирались вместе в одном из "ключевых центров" и объединяли силы.

– Но что же тогда?..

– Что-то пошло не так. Я помню, тогда волновались… беда грозила, беда с неба… и все занимались этим.

– Какая беда? – Латка не понимала, зачем спрашивает – голова и так… болеть не болела, а было так, словно идешь ночью по дороге и вдруг оказываешься на обрыве. Высоком, таком высоком, что до звезд рукой подать… А до земли далеко лететь. Еще вчера все было так понятно. А теперь? Значит, маги – не уроды? Не злишево порождение? Они могли столько всего хорошего…

Каша в голове, словом. Из вопросов, картинок и непонятностей.

Звезда. Огненная гора. Какая-то беда. Какая?

– Долго объяснять. Но маги что-то сделали, все обошлось, и Синтарин как раз праздновал, когда что-то случилось…

– Да неужели? Что-то я сомневаюсь! – голос гостя был ленив и даже не очень ехиден – над Фронием ехидничали все кому не лень, и эта забава всем уже приелась. Марита, стараясь не вслушиваться, рассматривала возню птиц на ветке. Честно говоря, птички были страшненькие – перья у них росли как-то неровно, клочками, глаза обведены черной каемкой и казались чересчур огромными для небольшого тельца… словом, понятно, почему с этими пташками обычно сравнивали некрасивых невест…

Но сами птички с мнением о себе были не согласны. И, не подозревая о своем уродстве, нежно ворковали на ветке… Правильно, птички. Что вам мнение чужаков? Главное, что вы нравитесь друг другу…