Уорнер хотел сказать, что его зовут Скайт, но опередивший слова, готовые уже сорваться с его губ, удар одного из охранников заставил Скайта лишь захрипеть, хватая ртом воздух.

— Извините, капитан, но времени на разговоры уже не осталось, — сказал Чандлерс, посмотрев на часы. — Ваши атомные заряды должны взорваться через три с половиной минуты. Свою бомбу я поставлю на три минуты — этого мне будет вполне достаточно, чтобы добраться до шатла и совершить гиперпрыжок. Код инициации эпидетермической бомбы самый большой секрет в галактике, но для вас я сделаю исключение, Браен Глум, как-никак вы были достойным противником. — С этими словами Чандлерс набрал с помощью кнопок с цифрами на одном из торцов цилиндра бомбы три шестерки. — «Число зверя» — неправда ли, подходящее сочетание?

Загорелись красные цифры индикатора времени, и синтетойд ввел цифры временной задержки — три минуты. Время пошло. Чандлерс убрал цилиндр обратно в кейс и положил его на кресло. Взял чемодан с генетическим кодом и пошел к выходу, оставив Скайта в обществе двух своих офицеров наблюдать, как меняются цифры на таймере эпидетермической бомбы.

— Прощайте, капитан, — произнес синтетойд 000344 и скрылся за дверью, ведущей к ангару летательных аппаратов.

— Парни, — с трудом восстанавливая дыхание после тяжелых ударов в солнечное сплетение, обратился Скайт к двум охранникам, оставшихся с ним, неужели мы так и будем смотреть, как уходит время, и ничего не предпримем для своего спасения?

— Это нас и отличает — ты боишься умереть, а мы нет, — сухо ответил один из офицеров.

«Если мне показалось, что я попал в больницу, то кто здесь сумасшедший?» — подумал Скайт и тут же вспомнил, что совсем недавно уже смирился с мыслью о гибели. Но тогда он рассчитывал уйти из жизни от взрыва своих бомб, уничтожающих корабль синтетойдов, а сейчас ему предлагают смерть на тридцать секунд раньше да еще от какой-то странной штуки в небольшом чемоданчике, которая, по словам Чандлерса, сможет отправить на тот свет все население Плобоя, а вместе с ним и все корабли адмирала Армора.

Уорнер почувствовал, что его переиграли. Нет, тридцать секунд своей драгоценной жизни Скайт рассчитывал прожить еще на этом свете. Он с разворота ударил носком своего тяжелого ботинка в живот офицера, стоящего слева, и тут же резко оттолкнул стоящего справа. Неожиданное нападение пленника застало синтетойдов врасплох. Тот, которого Скайт ударил ногой, с хрипом опустился на колени. По крайней мере ближайшие несколько секунд он не сможет воспользоваться своим оружием, и Скайт набросился на противника, оставшегося в строю. Сокрушительный удар его правой пришелся прямо в переносицу искусственному блондину. Обычного человека таким ударом Скайт тут же свалил бы с ног, но для синтетойда этого оказалось мало, у него лишь потекла голубая жидкость из сломанного носа, заменяющая кровь. Скайт, не останавливаясь, провел размашистый крюк левой в правую челюсть противника. От удара голова офицера резко мотнулась в противоположном направлении, забрызгав голубыми каплями белую стену отсека.

— Что, не нравится мужской разговор? — чувствуя скорую победу, поинтересовался Скайт, прежде чем нанести последний удар.

— Берегись, капитан! — Этот выкрик раздался со стороны двери. Скайт узнал голос и, не раздумывая, бросился ничком на пол. Грохнуло сразу два выстрела, слившихся воедино. Один за спиной Скайта, с того места, где остался второй офицер синтетойдов, а второй со стороны двери, откуда раздался предупреждающий окрик. Энергетический заряд пронесся над головой распластавшегося Скайта и ударил в стену. Третий выстрел от двери, прозвучавший уже одиноко, прикончил синтетойда со сломанным носом, чье тело упало рядом со Скайтом.

Уорнер вскочил с пола и повернулся к Джо. Десантник, помогший Скайту на «Валрусе» избежать неприятного разговора с Дрекслером перед посадкой на десантный бот, стоял в дверном проеме, прислонившись к косяку, и держал в руке трофейный бластер синтетойдов. Оба офицера «Голубой крови», не подавая признаков жизни, лежали, сраженные выстрелами.

На Джо не было боевого скафандра, но и без него он казался великаном. Одетый в серый теплоотводящий костюм (все, что осталось от боевого облачения), плотно облегающий его накачанное тело, он загораживал собой весь дверной проем, а его бритая голова почти касалась верхней дверной перекладины. Джо стоял босиком, и на бедре его левой ноги багровело кровавое пятно от раны. Кровь пропитала ткань теплоотводящего костюма до самой ступни. В коридоре позади великана, откуда он пришел, остались кровавые отпечатки. От потери крови Джо был бледен, и ему стоило немалых усилий держаться на ногах.

— Джо, я как раз думал о тебе, — приветствовал десантника Скайт.

— Вы не забыли, как меня зовут? — удивился Джо.

— Я обещал запомнить твое имя.

— Меня обычно зовут Могучий Джо.

— И это правильно, — согласился Скайт с замечанием гиганта. — А меня зовут просто Скайт. И еще, Джо, обращайся ко мне на «ты».

— Оставшиеся две минуты нашей жизни я так и буду к тебе обращаться, капитан.

— Дьявол, за это время мы должны успеть остановить Чандлерса! — воскликнул Скайт и, вытащив бластер из кобуры лежащего перед ним синтетойда, бросился к кейсу с эпидетермической бомбой, который оставил Кен Чандлерс на своем адмиральском кресле.

Крышка чемодана была открыта, и Скайт увидел, как цифры на таймере эпидетермической бомбы в тот самый момент, когда он закрывал кейс, преодолели двухминутный рубеж.

— Джо, нам нужно спешить!

— Нет, капитан, я и так сделал все, что мог, — ответил десантник.

— Отдыхать будешь через две минуты, — возразил Скайт. Он подошел к Джо и, поддерживая его свободной рукой, повел десантника к проходу, в котором скрылся Чандлерс.

За автоматически раздвинувшимися створками оказался небольшой коридор, ведущий в ангар с шатлом, на котором Чандлерс собирался совершить свое коварное бегство с корабля. Дверь в ангар была еще открыта, это означало, что синтетойд еще не покинул звездолет «Голубая кровь».

Уорнер спешил. Ручка кейса с эпидетермической бомбой словно жгла ему левую руку, а сердце отсчитывало секунды до взрыва. Преодолев половину пути, Скайт увидел в стене коридора крышку люка с красной ручкой за защитным стеклом. На крышке красной краской было написано: «Спасательная капсула», а на стекле; «При возникновении опасности — разбить стекло». И в этот самый момент ноги Могучего Джо, которого Скайт тащил на правом плече, подкосились, и гигант опустился на пол.

— Извини, капитан, — слабеющим голосом произнес он, — но я больше никуда не пойду.

— Хорошо, Джо. — Скайт ударом ручки трофейного бластера разбил стекло и дернул за ручку на люке спасательной капсулы. Крышка моментально распахнулась, открыв гладкую трубу, ведущую в небольшую сферическую кабину самой капсулы. В коридоре замигали красные предупреждающие огни и пронзительно завыла сирена.

— Прыгай, Джо, — помогая раненому десантнику забраться в проход капсулы, сказал Скайт.

— А ты? — изумленно спросил Джо.

— У меня здесь еще одно дело, — ответил Скайт.

— Я без тебя не полечу, капитан.

— Считай до шестидесяти. Если через это время я не появлюсь — отчаливай. И это мой последний приказ как твоего капитана. — С этими словами Скайт отцепил руку десантника от своего плеча, и Джо, увлекаемый инерцией, заскользил по гладкой поверхности трубы в кабину спасательной капсулы.

Как только Джо исчез в отверстии, Скайт побежал к шатлу. Герметическая дверь шлюза, где стоял летательный аппарат, была открыта. В небольшом круглом помещении в свете ярких ламп на трех лапах-шасси стоял двухместный шатл «Эрик-44» — компактная, надежная машина с гиперприводом для перемещений в гиперпространстве. Ее входной люк был открыт и к краю приставлена алюминиевая лесенка.

Предполагая, что Чандлерс уже сидит в кабине, Скайт бросился прямо к лесенке. Но когда он выскочил из коридора в ангар, сильный удар справа сбил его с ног. Бластер выпал у него из рук и отскочил далеко под днище шатла. Скайт перевернулся на спину и прикрылся оставшимся в руках кейсом.