К счастью для Виктора, никто в тот момент не занимал исключительного положения в ее жизни.

Поскольку в прошлом они не раз очень весело проводили время, Жанна охотно приняла приглашение маркиза поехать с ним на Лазурный берег.

Виктору ив голову не пришло, что она будет изнывать от тоски без казино.

Или что ей захочется покрасоваться в богатом обществе, которое всегда наполняет Монте-Карло в это время года, делая его самым очаровательным и дорогим местом для отдыха в Европе.

Увы, маркиз не учел, что он в трауре по отцу.

Его сочли бы крайне бессердечным, если бы он стал принимать приглашения на званые обеды и прочие светские рауты в ближайшие два-три месяца.

Несомненно, на него устремилось бы немало недоуменных взглядов, появись он в чьей-нибудь частной гостиной под ручку с очаровательной французской кокоткой.

Маркиз вдруг осознал, что Жанна безумно скучает, если он не занимается с ней любовью.

И это еще не все. С нежданной горечью Виктор обнаружил то, чего не замечал раньше: красавица мало что могла сказать, помимо остроумных замечаний, которые неизбежно касались l'amor , или комплиментов ему за его опыт в том же вопросе.

— Я ошибся, — Сказал себе маркиз.

Он заверил Жанну, что нисколько не обидится, если она оставит его и уедет в Монте-Карло, где, он не сомневался, ей и дня не придется скучать в одиночестве.

Теперь Виктор остался один и снова спрашивал себя, что делать.

Долг требовал, чтобы он вернулся в Англию.

Он должен принять на себя обязанности, которые ждут его, и постараться сделать их такими же интересными, как поиски давно забытого храма посреди джунглей.

Виктор много лет провел в исследованиях, он был первым белым человеком, поднявшимся по не отмеченной на карте реке, он открыл племя, прежде неизвестное другим исследователям.

Он так часто бывал на волосок от смерти, что сама мысль о том, чтобы «остепениться», ужасала его.

И сейчас его преследовало неприятное чувство, что люди никогда больше не будут говорить с ним нормально.

Они всегда будут перенимать тот почтительный тон, который внушал его отец не только из-за титула, но и потому, что понимал свою собственную важность.

— Я хочу быть самим собой, — сказал маркиз солнечным бликам, вспыхивающим на море.

И будто еще чей-то голос добавил:

— А еще хочу, чтобы любили меня самого, а не мое богатство.

В его жизни было много женщин, в основном подобных Жанне, потому что им можно заплатить и оставить без слез и упреков.

Были и иноземки, которые находили Виктора неотразимо привлекательным, но они были для него просто случайным капризом, и, расставшись с ними, маркиз больше о них не вспоминал.

По никогда и речи не шло о его знакомстве с женщиной, которую Виктор хотел бы постоянно видеть в своей жизни и которая не ограничивала бы его в путешествиях — часто лишенных удобств, изнурительных и опасных.

— Что же мне делать? — вопросил маркиз дивный пейзаж, как будто само море могло дать ответ, или чайки, мелькающие над головой, могли подсказать верное решение.

Внизу стояла в гавани яхта его отца, которой тот пользовался всего по несколько недель в году, но которая всегда была готова к отплытию просто на случай, если ему захочется покататься.

«Вот как живут богачи!»— с улыбкой подумал маркиз.

Он вспомнил, как часто бывал без денег, потому что отец перестал выплачивать ему содержание.

А это значило, что он был вынужден снимать самые дешевые комнаты, часто кишащие паразитами, и плавать на старых развалинах, грозящих вот-вот утонуть.

Однажды в пустыне Виктору пришлось делить палатку с очень грязным арабом.

Теперь у него было шесть собственных домов, несколько больших конюшен, и перед отъездом из Англии он подумывал; а не купить ли легковой автомобиль?

— Как я смею жаловаться на судьбу? — вслух спросил маркиз.

Он представил себе Куин и все, что с ним связано, премьер-министра и королеву в образе больших пауков, готовых поймать его в свою паутину.

Потом взглянул на горизонт, туда, где море встречается с небом, и понял, чего он хочет.

Оставался вопрос, какой выбрать маршрут.

Но в данный момент, насмешливо подумал маркиз, лучший способ найти ответ — это подбросить монету, и пусть она решит за него.

— Поехать мне на север или на юг? — спросил он Парок.

Вот так же Виктор спрашивал их, когда терялся в лесу или в пустыне и знал, что, прими он неверное решение — и его кости останутся гнить в этих гиблых краях.

Вдохновленный идеей, маркиз уже полез в карман за монетой, и тут сзади до него донесся почтительный голос:

— Прошу прощения, милорд, но вас хотят видеть.

— Кто? — спросил маркиз.

У него в голове мелькнуло, что кто-то из друзей или знакомых узнал, что он на вилле, и приехал из Монте-Карло навестить его.

— Мсье Киркпатрик, милорд.

Маркиз нахмурился.

Он не помнил никого с такой фамилией, но, чуть поколебавшись, велел, скорее из любопытства, впустить его.

Когда слуга ушел, маркиз запоздало подумал, что, пожалуй, не стоило принимать незнакомцев.

Если этот человек пришел за милостыней и маркиз даст ему денег, сюда тут же повалят толпы других, взывающих к его великодушию.

Маркиз вовсе не собирался оставаться здесь надолго или ввязываться в местные дела, которые его не слишком интересовали.

Но прежде чем он успел додумать эти мысли, незнакомец вошел в открытую дверь на веранду.

Медленно встав со ступа, маркиз увидел, что гость не один: его сопровождала молодая женщина.

Гость протянул руку:

— Очень любезно с вашей стороны принять меня, милорд. Я пришел потому, что хочу рассказать вам нечто очень важное, что наверняка заинтригует вас и не оставит равнодушным.

Маркиз удивился, но так как он привык общаться с людьми всех социальных слоев и национальностей, то внимательно оглядел своего гостя, пытаясь, как истинный исследователь, оценить его происхождение.

Высокий, очень стройный, приятной наружности, явно образованный и, безусловно, джентльмен.

В то же время маркиз со свойственной ему проницательностью догадался, что его гость — искатель приключений.

Маркиз и сам не знал, как он это понял, вероятно, дело было в манерах человека, или в легкой эксцентричности его одежды, или в дерзости его взгляда.

В своих путешествиях Виктор часто встречал авантюристов, и еще до того, как гость снова заговорил, пришел к убеждению, что перед ним именно авантюрист.

— Меня зовут Майкл Киркпатрик, — отрекомендовался гость, — и позвольте представить вам мою дочь Сабру.

Только сейчас маркиз обратил внимание, что девушка последовала за Киркпатриком на веранду.

Невысокого роста, стройная, она была в простой широкополой шляпе, украшенной зеленой лентой.

Ее лицо под шляпой оставалось в тени, вдобавок девушка носила темные очки, из-за которых казалась безликой, немодной и вообще не вызывала интереса.

Маркиз взглянул на девушку и снова повернулся к ее отцу.

Не дожидаясь приглашения, Майкл Киркпатрик удобно расположился в одном из кресел и явно рассчитывал на угощение.

— Выпьете что-нибудь? — машинально спросил маркиз.

— С превеликим удовольствием! Мы поднимались к вам пешком от самой долины, а в это время дня, оказывается, очень жарко.

Он не сказал ничего особенного, но рассмешил маркиза своей неподражаемо комичной интонацией.

Слуга ждал в дверях, и маркиз, словно подчиняясь желанию Киркпатрика, приказал:

— Бутылку шампанского.

— Вы очень добры, милорд! — с улыбкой воскликнул Майкл Киркпатрик.

Было в нем что-то простодушное и одновременно пленительное, что еще более укрепляло уверенность маркиза: этот человек — авантюрист.

Он явно шел пешком до виллы — довольно приличное расстояние по горной дороге, — потому что не мог позволить себе нанять экипаж.

— Так что вы хотите рассказать? — напомнил маркиз.

— Я слышал о вас во многих уголках мира… — начал Майкл Киркпатрик.