— Она действительно так нужна легиону?

— У нее есть особенные навыки, которые мне нужны.

— Могу я спросить какие именно? — Фелипе сомневался, что дело в развлечении. Матушка Природа довольно ясно обрисовала Люциферу, что с ним будет, если он изменит ей. Когда женщину бесили, она применяла злые навыки в садоводстве.

— Нет, ты не можешь спросить.

— Полагаю, не прокатит, если я скажу, что занят?

Люцифер усмехнулся.

— Зависит, насколько ты привязан к своей шкуре? Я мог бы постелить новый ковер в кабинете.

От вежливой угрозы, звучащей в голосе босса, Фелипе даже не скрывал дрожь, которая прокатила через него. Фелипе поежился и вдобавок поклонился.

— Как пожелаете босс. Я сейчас же отправляюсь.

— Думаю, у тебя все получится. — Самодовольная улыбка появилась на губах Люцифера. — А сейчас, если ты меня извинишь, я опаздываю на ланч с Геей, что значит, я получу нагоняй. — Люцифер потер руки. — Не могу дождаться.

Снова взяло вверх проклятое любопытство.

— Ты собираешься спорить со своей девушкой?

— Конечно, собираюсь. Крупная ссора означает примирительный секс. Самый лучший. В некоторые дни хорошо быть мной. — Со щелчком пальцев, Владыка Ада испарился, оставив за собой лишь небольшое облачко, пахнущее серой.

Закончив, собирать вещи, Фелипе перекинул сумку через плечо.

— Почему-то мне кажется, что я оторвусь на полную.

Плюсы, он мог точно сказать, что его соперник Реми не мог похвастаться постельными победами с сиреной. Возможно, он достойно проведет время в той поездке.

Какие минусы? Он не верил в негатив. Он одержит победу. Фелипе — кот, а значит, всегда приземляется на четыре лапы.

Взгромоздившись на вершину своего утеса на краю острова, Дженни продолжала вычесывать спутанные, все еще зеленые волосы. По крайней мере, она прекратила вздрагивать всякий раз, когда задевала самый запутанный колтун. Галлоны кондиционера и привычка означали, что теперь она может справиться с ежедневной пыткой. Рейдна настаивала, чтобы она каждый день этим занималась, даже если её волосы за секунды спутывались снова, а моряки никогда не интересовались необычным их цветом.

— Выглядят, как заплесневелая солома. — Говорили многие мужчины. И никакая краска или обесцвечивание не могло этого изменить. По крайней мере, волосы были мягкими, хоть и вечно торчали во все стороны.

— Я не чувствую никаких вибраций, — прокричала Рейдна, прерывая ритмичные движения расчески.

Вероятно, потому что Дженни ещё не пела. Эту часть дня она всегда боялась. Все сирены острова, включая Дженни — безвозмездно удочеренную — напевали волнам. Хотя, в случае Дженни, это было не напевом, а скорее карканьем, которое убивало и пытало слух.

Несмотря на все уроки, чтобы не произнесла Дженни, для оппонента было словно скрип. Ногтями по школьной доске и то приятнее звучало. Но это не остановило ее преподавателей, настаивающих, чтобы она пела. Они считали, что в её родословной была сирена — неправильная. Скорее всего, это был один из редко рождаемых у сирен мужчина, которого они отослали в большой мир, ведь на острове Сирен обитали лишь женщины. Ну, женщины, их дети и плененные любовники. В настоящее время лишь сирены и их любовники. Уже несколько десятилетий у сирен не рождались дочери, века в случае Телксиопи и Рейдны. Ну, не из-за отсутствия попыток. У каждой сирены имелся собственный гарем из мужчин-любовников, которые исполняли любую прихоть хозяйки. Ещё они отлично исполняли обязанности прислуги и фермеров, когда уже не могли или не было необходимости в их постельных услугах.

Как же Дженни иногда завидовала дополнительным рукам помощи. У бедняжки не было в прислужниках моряков. Она была одна, а единственного бойфренда ей подарили на двадцать первый день рождения, дабы она позаботилась о девственности. Парень нормально это воспринял, и Дженни даже привязалась к нему, а он к ней, пока идиот не убрал из ушей воск. Он не смогу уплыть, когда она начала петь. Далеко он не ушёл. Стикс предоставлял кров слишком многим голодным существам. У Дженни разбилось сердце, но она пережила потерю парня, правда замену так и не стала искать. На её взгляд секс переоценивали. Дженни предпочитала сексу хорошую книгу, но ей не хватало помощника по уборке и мойке.

— Всё ещё не слышу пения! — прокричала Рейдна.

Несмотря на расчистку пространства перед открытыми концертами Дженни, её учителя всегда всё знали. Видимо, особый талант Дженни вызывал гул в горных породах, пронизывающих остров. А ещё от него носом шла кровь, можно было оглохнуть, сойти с ума и до усрачки молить о пощаде. Забудьте про избитые легенды о сиренах и их прекрасных песнях, которыми они завлекают моряков на гибель или вечное рабство. В отличие от её тёток, которые могли завлечь мужчин и заставить делать всё, что пожелали, когда пела Дженни, все хотели лишь убить себя.

И всё же, приёмные тётки настаивали, чтобы Дженни практиковалась во вредоносном таланте.

— Дженни! — завопила Рейдна.

Она больше не могла тянуть, пора взять ноту. Открыв рот, Дженни запела. И не потребовалось много времени для эффекта. Одинокая птица, кряхтя, упала на землю.

Бьющиеся о берег, волны, отступили в реку. Солнечный свет, лившийся через странное отверстие в мир людей, потускнел.

Несмотря на это, как только начала петь, Дженни расслабилась, улыбнулась и закрыла глаза. Для её собственных ушей, пение было великолепным. Но ни для кого-либо другого.

На половине её седьмой песни начались крики.

— Остановить! — взмолился голос. — Прошу, во имя всего нечестивого, остановите пение!

Дженни замолчала на полу-ноте и услышала тихий ответ мужчины:

— Заткнись, идиот. Не так уж плохо.

Дженни выгнула брови. «Не так уж плохо?» Она никогда не слышала такого прежде. Даже Молпи, самый терпеливый из её учителей, никогда не скрывала дрожи, когда Дженни начинала петь. И иммунитет сирен, позволяющий более-менее избегать эффекта её голоса, не перекрывал скрежет, когда она брала высокие ноты.

Нагнувшись над краем скалы, Дженни посмотрела вниз, где располагался причал острова — единственное безопасное место в заливе, с одной стороны которого проходили воды реки Стикс, а с другой бурлило Тёмное Море. На волнах покачивалась длинная лодка, одна из флотилии Харона, такая же на прошлой неделе была опрокинута с проклятыми душами. Дженни всё ещё сожалела о произошедшем.

Но, по словам тёти Рейдны, успокаивающие её:

— Не твоя вина, что они заблудились. Может, в следующий раз, Люцифер будет лучше отслеживать вновь прибывших. Кроме того, души-зомби, не раскидывающие повсюду части тела, лишь повысят нашу репутацию, не говоря уже о чистоте пляжей.

Рейдна всегда видела положительные аспекты любых неприятностей.

Возвращаясь к лодке, Дженни думала, прибыла ли она сюда, чтобы вернуть души в девять кругов ада? Или забрела случайно? И кто это за высокий, симпатичный парень с черными волосами, которые немного отливали красным и мускулистым телом, такое Дженни видела лишь на страницах календаря «Экзотический мистер Ад»? Дженни таращилась и не могла оторваться. Большинство моряков, высадившихся на острове, были заворожены её тётками, жалкие в своём рвении и безумном стремлении ублажить похоть тех, кто пением призвал к себе. Моряки Дженни, обычно, зовут мамочку, плачут и репрессируют от её пения. Сложно найти привлекательного мужчину, когда все встреченные ею пускают слюни и тупо смотрят в пустое пространство. Однако, этот, казалось, никак не отреагировал на её голос, в отличие от его напарника, который прижимал тряпку к окровавленному носу. Должно быть, парень надел какие-то новомодные защитные наушники.

Кем бы они ни были и чего бы, не хотели, это не её проблема. Дженни крикнула тётке:

— У нас гости!

Матрос, стоявший на нетвердых ногах, вновь покачнулся, застонал и едва не свалился, когда из его носа вновь брызнула кровь. Мужчина с мускулистой фигурой даже не вздрогнул. Наоборот, поднял голову на её скалу, поймал взгляд Дженни и улыбнулся.