Фактически я уже давно не давал никаких распоряжений, а также ничего не просил, но при этом, всегда имел всё необходимое. Видимо, эти обязанности тоже взяла на себя моя рабыня.

«Хотя, фактически она не моя, а принадлежит этой церкви. Мне её дали в роли временной помощницы. Не хочу, чтобы и дальше она оставалась здесь. Нужно решить вопрос с Арнольдом, чтобы забрать Эрику себе».

Этим и решил заняться.

Солдату, пришедшему за мной, объяснил, что на тренировку приду чуть позже, а сам двинулся на поиски епископа. Дело оказалось простым, он был у себя в комнате. Однако ничего не вышло. Старый эльф заявил, что подобными вопросами занимается распорядитель и отправил меня к Лиру. Хотя перед этим и устроил допрос с пристрастием на тему того, как продвигается перевод, и почему я в последнее время перевожу только по одной-две странички.

Отбрехавшись, ретировался из комнаты Арнольда на поиски Лира.

А вот это оказалась та ещё задачка. Комната графа была пуста. Когда я уточнил у пробегающей мимо служанки, где Лир, она сказала, что тот отправился на кухню. На кухне ответили, что он ушёл проверять продовольственный склад. На складе сказали, что Лир отправился в прачечную. Из прачечной меня отправили на конюшню. Из конюшни — к экономке; от экономки — к Гюставу; от Гюстава — в казармы; из казарм — в палаточный лагерь прибывших солдат; оттуда — опять на кухню…

В общем, бегал по следам этого долбанного неуловимого Зорро я больше часа, в итоге обнаружив его в комнате Амалии, когда они обсуждали бытовые вопросы.

К этому моменту я уже был совершенно не в духе, но обрадовался, что смог, наконец, поймать графа.

Меня попросили подождать, пока они закончат свою беседу.

Остался в комнате баронессы, развалившись за её рабочим столом, что в итоге оказалось забавным.

Амалия ведь знала, что я всё прекрасно слышу, а вот Лир — нет. В тот момент он меня воспринимал не более, чем предмет мебели.

Короче, при обсуждении некоторых вопросов, баронесса напрягалась и говорила уклончиво, вызвав подозрительный взгляд со стороны графа, а также кучу вопросов, всё ли с ней нормально?

Закончили они беседу минут через десять, после чего Амалия подошла ко мне и незаметным пинком отправила со своего рабочего стола к креслу, в котором ранее сидела сама.

С Лиром вопрос насчёт девочки решился удивительно быстро. Эрика оказаласьего рабыней и граф был совершенно не против передать девочку новому хозяину. На мою просьбу выкупить Эрику Лир рассмеялся и сказал, что ничего не нужно и вечером мне принесут документы на собственность.

После ухода Лира получил от Амалии удар кулаком в плечо и выговор за ту подставу, что я ей тут устроил.

Правда, чуть позже баронесса оттаяла и со своей детской непосредственностью начала хвастаться приобретением:

— Смотри! — показала она мне драгоценный камень в руке.

Я обалдел, глядя на бриллиант, которому огранкой придали почти сферическую форму. Диаметр камня был примерно три с половиной сантиметра.

— Ничего себе! — прошептал, глядя на целое состояние, лежащее в нежной женской ручке — Ты где это взяла?

— Граф Лир подарил! — гордо ответила баронесса.

— Ты меня, конечно, извини, но так просто такие подарки не делаются. Что это ты такое сделала, раз он тебе такой бриллиантище подарил?

Амалия разозлилась. Вновь пришлось выслушать тираду о том, что я мерзкий гоблин, у которого одни гадости на уме. Но успокоившись, она продолжила:

— Граф узнал, что мне муж подарил музофон, поэтому решил сделать такой подарок. А предмет такой дорогой, потому что через меня Лирой Лир хочет подмазаться к Герфелду! — а дальше саркастическим тоном продолжила. — Хотя это у него вряд ли получится, учитывая наши с мужем отношения.

— Не расстраивайся. — начал утешать баронессу.

— Да я и не расстраиваюсь. Подарок я приняла, а на такой большой камень получится записать песни четыре или даже пять. А ты, — ткнула в меня пальцем Амалия — за то, что обвинил меня в непотребствах, прямо сейчас запишешь мне эти песни, а потом можешь валить отсюда!

…

В общем, на тренировку я не пошёл вообще.

Настроение и так было испорчено из-за побегушек за Лиром. К тому же у меня полностью истощилась мана из-за пыток Амалии по записи ей пяти треков подряд.

Приди я на тренировку, регенерация съела бы остатки немного восстановившейся маны, а с тошнотиками ходить до полного восстановления совершенно не хотелось. Ведь ещё со вчерашнего вечера свежи были неприятные воспоминания от постоянной тошноты из-за этого музофона.

Я внаглую забрал из комнаты Амалии книги, которые ранее читал, и отправился к себе, где и провёл весь оставшийся день.

Внаглую забрал из комнаты Амалии книги, которые ранее читал, и отправился к себе, где и собирался провести весь оставшийся день.

В общем, плюнув на всё и на всех, я решил, что у меня сегодня выходной.

Открыл бутылку с остатками рома, налил себе большой стакан, разбавив алкоголь соком, и, потягивая коктейль, просидел почти весь день, читая книжку по географии и периодически пополняя бокал.

Хотя без казусов мой выходной не получился.

Эрика, увидев, что я наливаю ром и сок в один бокал, снова заинтересовалась полученным напитком. Она ходила вокруг меня, как кошка вокруг сметаны, но уже ближе к вечеру напрямую спросила, зачем смешивать такой дорогой алкоголь с обычным соком.

Я отдал девочке свой бокал, полагая, что коктейль получился не такой уж и крепкий и особого вреда не будет, а себе налил новый.

Через некоторое время заметил, что Эрика с одного бокала неплохо так наклюкалась. Щёчки её покраснели, а речь стала тяжёлой.

Алкоголь придал девочке смелости, и уже без спроса, она сделала себе ещё бокальчик коктейля из кислого сока с ромом. Причём если я смешивал этот крепкий напиток в пропорциях один к четырём, то Эрика без зазрения совести сделала себе один к двум.

Сначала я удивился, но потом решил, что ничего страшного, если она разок напьётся, а на утро помучается от похмелья. Мне даже немного весело от этого стало.

В общем, насчёт «ничего страшного» я СИЛЬНО ошибся.

Эрика напилась и начала нагло приставать, то залезая на колени, то ласкаясь об меня, как кошка. Причём периодически она пыталась меня поцеловать, но этого я не позволял.

Неожиданно раздался звонок колокольчика, и я хотел было сам подойти к двери, но Эрика сорвалась с места и шатающейся походкой потопала открывать.

За дверью была служанка, держащая что-то в руках. Увидев состояние Эрики, она сильно удивилась и с больши́м сомнением протянула той свиток, наверное, переживая за сохранность ценной вещи.

— Граф Лир просил передать Барону Шмидту вот… — договорить служанка не успела.

Эрика просто вырвала свиток из рук оторопевшей девушки и громко хлопнула дверью прямо у той перед носом. А учитывая положение служанки, мне кажется, что ей по носу дверью всё-таки попало.

— Это… ик… вот, Гспооодин. — заплетающимся языком кое-как выдавила из себя рабыня, отдавая мне свиток.

Я раскрыл его и убедился, что это документ, подтверждающий переход права владения рабыней Эрикой от Графа Лироя Лира к Барону Денису Шмидту. Внизу сияла такая же хитро переливающаяся печать, как у герцога, только с изображением другого герба, а к самому документу чем-то вроде сургучной печати крепилась тонкая полоска кожи с отпечатками десяти пальцев. Насколько я понял, это отпечатки Эрики.

Пока читал содержимое документа, девочка снова залезла ко мне на колени.

Некоторое время сомневался, учитывая текущее состояние рабыни, но всё-таки дал уже развёрнутый документ Эрике в руки.

Она непонимающе посмотрела на меня. Потом взяла пергамент и сильно прищурившись, то двигая лист ближе к себе, то, наоборот, отодвигая подальше от глаз, вчитывалась в содержимое.

В какой-то момент глаза Эрики сильно расширились и она, уронив на пол право собственности на себя же, прижалась к моей груди лицом и громко разревелась.