Часть вторая. «ПЕРЛАМУТРОВЫЕ РЫБЫ»

Глава 8

К середине лета польский мятеж потерял свою силу и начал стихать. Отряды казаков, присланных для усмирения восставших, развели по губерниям и отдали в распоряжение военных губернаторов, которые направляли их для ликвидации мелких партий мятежников.

В начале июля в Польшу прибыл знаменитый донской герой генерал-лейтенант Яков Петрович Бакланов и принял под командование полки, расквартированные в Вильне. 7 июля 1863 года он отдал следующий приказ:

«Станичники и односумы!

Я выехал из родного края 19 июня и привез вам от него поклон. Дон завешает вам бороться одному против десятерых и охулки на руку не класть! Дон дышит пламенною любовью и преданностью к Царю нашему: он ждет с нетерпением воли Монарха двинуться на внешнего врага, замышляющего нарушить спокойствие Святой Руси. На нашу долю пал жребий быть впереди — против врага внутреннего. Вы — потомки славных и могучих предков наших Азовского сидения. Молодечество ваше против мятежников радует Царя, а донская семья ликует за вас!

Братья, соберемся с силами, окрепнем духом, и превозмогем все трудности и лишения, и покажем, что достойны называть себя потомками славного тихого Дона. Настанет время — я буду посреди вас в беседе боевой, введу вас в бой с заветным кличем Ермака «С нами Бог!», силою коего булат наш остр — и не устрашимся! Уверен в вас, что вы такие же чудо-богатыри, как были водимые мной к бой деды, отцы и старшие братья ваши!»…

Томас Роу, опираясь на руку верного Дэвида, гулял по аллее старого парка. День выдался ясный и солнечный необычайно теплый для здешних краев, где чаще идут дожди и стелются по низинам туманы. Легкий ветерок ласково перебирал невесомыми пальцами листву деревьев, склонял головки пышных ирисов, игриво пробегал между кустов, мышкой шурша в траве. Далеко над морем плыли белые облака, словно паруса кораблей, уходящих в неведомую даль.

Временами старик останавливался и поднимал лицо навстречу теплым лучам, потом шел дальше, тяжело переставляя изуродованные подагрой ноги, обутые в мягкие башмаки из тонкой кожи. О, как ему хотелось другого солнца — южного, ласкового, в лучах которого можно купаться, отдавая им всего себя, до последней клеточки. И поваляться на мягком песке, а рядом пусть неумолчно шумит море. Но не такое, как здесь, — свинцово-серое и холодное, а сине-зеленое, прозрачное, пронизанное лучами до дна и сверкающее, будто драгоценный камень. Может быть, ему еще удастся насладиться райским блаженством? Как много зависит сейчас от усердия Мирадора!

По расчетам Роу, как раз сегодня от него должна поступить депеша. По мере продвижения к заветной цели нетерпение все более и более овладевало Томасом, и, чтобы отвлечься от уже подступавшей лихорадки ожидания, он равнодушно поинтересовался:

— Что нового в газетах, Дэвид?

— Бисмарк точит меч, — сообщил слуга. — Говорят, люди из его секретной службы, как крысы, шастают по Австрии. А Вена никак не желает сдать позиции в Северной Италии.

— Да, Милан еще у австрийцев, — кивнул Роу. — Однако сдается, колбасник сгоняет палкой в казармы немецких михелей, готовясь к более серьезным битвам: он мечтает перерезать горло Франции!

Дэвид молча склонил крупную голову, то ли признавая за стариком дар политического провидца, то ли не желая спорить, дабы не навлечь на себя гнев хозяина. В последние месяцы тот стал особенно нервозным и частенько срывался по пустякам, чего раньше за ним не отмечалось.

— Что еще? — проскрипел старик.

— Колониальные дела обсуждались в палате лордов, — начал Дэвид, но хозяин прервал его:

— Пустые разговоры! Любые вопросы колоний решают не спесивые лорды, а деньги, которые они получают из этих колоний. Как в Польше? Повстанцы еще стреляют?

— Вильна встретила генерала Бакланова. Пишут, что русский царь дал ему большие полномочия и поручил командовать войсками.

— Ага. — Роу злорадно усмехнулся. — Александр послал туда героя Кавказа! Значит, Польша беспокоит его и он хочет развязать себе руки. Но для чего?

Дэвид промолчал: он понимал, что этот вопрос обращен отнюдь не к нему и мнение слуги по этому поводу совершенно не интересовало хозяина.

Ковыляя по дорожке парка, Томас недовольно морщился — не давала покоя проклятая подагра, донимали мысли о Мирадоре, посланном им в долгое и крайне важное для Роу путешествие. А тут еще добавилась загадка с прибытием русского генерала Бакланова в Вильну. Роу не любил никаких загадок и знал, что не успокоится, пока не найдет ответ: русские не раз потрясали не только Европу, но и весь мир! Ранее царь Александр направил в Польшу генерала Орлова, а теперь послал еще и Бакланова. Зачем?

Генерал Бакланов — колоритная фигура. Роу однажды видел его портрет — крупный мужчина с изрытым оспинками лицом, коротко стриженной головой и огромными черными усами. Адмирал рассказывал, что он очень опытный военачальник, отличающийся храбростью и. большой личной отвагой. Чеченцы считали его заговоренным и неоднократно пытались убить, устраивали засады в горах, но он неизменно оставался цел и невредим. И наносил им страшные ответные удары, заставляя откатываться в глухие, труднопроходимые места. И вообще, этот генерал — странная, непонятная личность. Томас знал о русских казаках, изумивших всю Европу подвигами в войне с Наполеоном. Генерал Бакланов был казаком и в то же время дворянином. Такое трудно укладывалось в голове — как может один человек принадлежать сразу к двум сословиям? Впрочем, в России возможно и не такое. Важнее другое — русский царь подкрепил Орлова легендарным Баклановым, сторонником жесткой дисциплины в войсках и приверженцем быстрых, решительных действий. Надо полагать, повстанцам скоро придется совсем худо [8] и Александр, покончив с ними, обратит свой взор… куда?

Балканы? Нет, туда он пока не полезет: слишком еще свежа память Крымской войны, а Черноморский флот русских обескровлен и практически перестал существовать. Как же воевать на Балканах, не имея флота? Не полезет он и в драку Бисмарка с Австрией или Францией. В крайнем случае, если колбасник начнет слишком зарываться, ему погрозят пальцем из далекого холодного Санкт-Петербурга, где он когда-то прожил несколько лет. Погрозят, как шаловливому ребенку, однако… не накажут! Да и сам Бисмарк никогда не пойдет на обострение отношений с Россией — нахальный, хитрый и цинично-расчетливый Отто Бисмарк прекрасно чувствует чужую силу. Тогда остается Азия!