— Полагаю, что Его Величество правы. Сегодня же я уеду из дворца под покровом темноты и пересеку границу завтра вечером. Так люди никогда не узнают правды.

Леопольд вздохнул с облегчением.

— Мы должны наградить вас, мистер Кастер, — сказал он. — Назовите то, что в наших силах осуществить, и это будет вашим.

Барни подумал о девушке, которую любил, — но не стал упоминать ее имени: он знал, что теперь она не для него.

— Я ничего не желаю, Ваше Величество, — наконец ответил он.

— Денежная награда? — предложил Леопольд, и тут Барни не сдержался. Его лицо вспыхнуло, подбородок вздернулся, и с языка чуть не слетели горькие обидные слова. Однако он не произнес их, повернулся спиной к королю, расправил плечи и медленно вышел из комнаты.

Фон дер Танн, Бутцов и Леопольд Лутский стояли молча, когда американец прошел мимо них. То, как Барни вышел из комнаты, было оскорбительно для короля. Он покраснел от гнева.

— Бутцов, — крикнул он, — верни этого парня назад. Он должен получить урок, как вести себя в присутствии королей.

Бутцов заколебался:

— Он рисковал жизнью ради Вашего Величества десятки раз, — упрекнул его лейтенант.

Леопольд рассердился еще больше.

— Не унижайте его, сир, — посоветовал фон дер Танн. — Он заслужил от вас лучшую награду… чем вот это.

Король вновь начал мерить комнату шагами и снова остановился.

— Мы не станем обращать внимания на его дерзость, — решил он, — и это будет нашей королевской наградой за его верную службу. Я бы сказал — это больше, чем он заслуживает.

Когда Барни торопливо шел через дворец в свои новые апартаменты, чтобы получить оружие и приказать оседлать ему лошадь, он неожиданно столкнулся с девушкой, которая стояла у окна и печально разглядывала невеселый ноябрьский пейзаж. На сердце у нее было так же тоскливо, как и за окном.

На звук шагов Барни она обернулась — и на нее посмотрели серые глаза ее короля. Секунду они молчали.

— Простит ли меня ваша светлость? — спросил американец.

Вместо ответа девушка закрыла лицо руками и опустилась в кресло у окна. Барни подошел ближе и встал перед ней на колени.

— Не надо, — попросил он, увидев, что девушка отчаянно рыдает. — Прошу вас, не надо. — Он думал, что Эмма плачет от обиды на то, что целовала не короля, а другого мужчину. — Никто, кроме вас и меня, не знает о том, что было между нами, — продолжил Барни, — никто и не должен знать. Я пытался объяснить вам, что я не Леопольд, но вы не верили мне. И в том нет моей вины, что я люблю вас и всегда буду любить. Скажите, что вы прощаете меня за цепочку странных обстоятельств, которая обманула вас и заставила отдать свою любовь не тому, кому она предназначена. Простите меня, Эмма!

В конце коридора за их спиной внезапно и бесшумно возникла фигура высокого человека. Увидев Барни и девушку в кресле, человек остановился. Это был король.

Девушка заглянула в глаза американца, низко склонившегося над ней.

— Я никогда не прощу вас, — воскликнула она. — Никогда — потому что люблю вас, хоть и помолвлена с королем.

Барни Кастер пылко обнял ее. Эмма сначала попыталась сделать вид, что избегает его объятий, но потом утихла, тоже обняла Барни за шею, и ее губы ответили на его поцелуй. Она подняла взгляд выше плеч Барни — и вдруг в ее глазах мелькнул страх. Она мгновенно вырвалась из объятий американца.

— Отпустите меня! — прошептала она. — Отпустите! Там король!

Барни вскочил на ноги, обернулся и увидел Леопольда. Король приблизился.

— Ты пытался лишить меня короны, — воскликнул он дрожащим голосом, — а теперь вознамерился отнять у меня законную невесту! Эмма, немедленно ступай к своему отцу! А что до тебя, ты еще узнаешь, что значит вмешиваться в дела королей!

Барни окончательно понял, в какое положение поставила его любовь принцессу Эмму. Все помыслы американца теперь были только о ней. Наклонившись к девушке так, чтобы король мог слышать, он сказал ей:

— Теперь ваша светлость знает всю правду и то, что я не король. Единственное, о чем я прошу, — простить мой обман. А теперь идите к отцу, как приказал король.

Девушка медленно повернулась. Ее сердце разрывалось между любовью к этому человеку и долгом перед тем, с кем была помолвлена в детстве. Но ее унаследованный инстинкт подчиняться самодержцу был очень силен, и приверженность традициям и законам общества накрепко сковала ее.

Она с рыданиями побежала по коридору, не забыв, однако, сделать реверанс королю.

Когда она ушла, Леопольд повернулся к Кастеру. В узких серых глазах монарха светилась злоба.

— Можешь идти своим путем, — холодно проговорил он. — Мы даем тебе сорок восемь часов на отъезд из Луты. Если же ты вернешься, то лишишься жизни.

Американец еле удержал гневные обвинительные слова. Он должен покориться судьбе — ради Эммы. Чуть наклонив голову в сторону Леопольда, Барни повернулся и зашагал в свои апартаменты.

Полчаса спустя он уже был готов спуститься во двор, где конюх седлал для него лошадь. И тут в его комнату вихрем влетел Бутцов.

— Ради всего святого, уезжайте отсюда поскорей! — воскликнул лейтенант. — Король передумал, и сейчас сюда идет офицер с отрядом солдат, чтобы арестовать вас. Леопольд поклялся повесить вас за предательство. Принцесса Эмма оттолкнула его, и теперь король в бешенстве.

Ноябрьские сумерки уступили место ночной тьме, когда два человека выехали из дворца и повернули лошадей на север, к ближайшей границе Луты. Они скакали всю ночь и остановились только днем на отдаленной ферме, чтобы накормить лошадей и перекусить самим, а потом снова отправились в путь.

Настал день, когда путники заметили группу всадников далеко позади. Но граница была совсем рядом, так что они не слишком опасались погони.

— В тысячный раз прошу тебя, Бутцов, поверни назад, пока не поздно, — сказал Кастер.

Но тот только упрямо покачал головой. Вскоре они добрались до большого гранитного обелиска, отмечавшего границу между Лутой и могучей соседней державой. Барни протянул руку Бутцову.

— Прощай, старина, — сказал он. — В Луте я познал не только королевскую неблагодарность, но и нечто противоположное — дружбу смелых мужчин. А теперь поторопись назад и скажи им, что я перешел границу, чтобы не попасть в их руки. Пусть они подумают, что ты преследовал меня, а вовсе не помогал добраться до границы.

Но Бутцов снова покачал головой.

— Я сражался с тобой плечом к плечу, мой друг. Я называл тебя королем и после этого никогда не смогу верой и правдой служить тому трусу, который сейчас сидит на троне Луты. И пока мы ехали сюда из Луштадта, я решил, что лучше вместе с тобой выращивать кукурузу в Небраске, чем служить при дворе неблагодарного негодяя.

— Нет, все-таки ты упрямый голландец, — с улыбкой отозвался американец и похлопал по плечу своего боевого товарища.

За их спинами послышался топот копыт. Путники пришпорили лошадей, и Барни Кастер галопом пересек северную границу Луты аккурат впереди лутской кавалерии — так же, как и его отец тридцать лет тому назад. Вот только отца сопровождала принцесса, а его сына — лишь самый верный солдат короля.

Часть вторая

1

БАРНИ ВОЗВРАЩАЕТСЯ В ЛУТУ

— В чем дело, Вики? — спросил Барни свою сестру. — Ты выглядишь какой-то раздраженной.

— Я и в самом деле раздражена, — ответила девушка с улыбкой. — Не хочу я сегодня играть в бридж, предпочитаю поехать кататься с лейтенантом Бутцовом. Ведь он сегодня последний день с нами.

— Да, знаю, и расстроен этим. Но скажи на милость, с какой стати ты обязана играть в бридж, если сама не хочешь этого?

— Я обещала Маргарет, что приеду, — им недостает одного игрока. Она заедет за мной на машине.

— Где вы собираетесь играть? На Четвертой улице? — спросил Барни.

Сестра кивнула.

— Знаешь, что я заметила в прошлый раз? Ты мысленно бродил где-то по своей Луте и Старому лесу и совсем не обращал внимания на игру.