— Пока не родила — в тон ему ответила я. Кирилл нахмурился и достав платок приложил его к моей губе, видимо, я прокусила ее до крови.

— Я просто хочу поговорить. Пойми, Айс, тебе только лучше будет, если согласишься с моим предложением — увещевал Кира.

— Интересно, с чего бы? — отобрав у парня платок, спросила я.

— Я могу сделать так, что твоего братца будут судить только за торговлю и распространение. А про его «особое» к тебе отношение, никто не узнает. Я ведь всё понимаю, виноват он, а грязь выльют на тебя — с притворным участием разглагольствовал Орлов.

— Ну почему именно я? Ты и так отомстил моему брату, ты мне отомстил по полной…

— Тебе? Что такого я сделал тебе? — удивился Кирилл.

— То есть ты не помнишь моего «отдыха» в больнице?

— Но ведь с тобой сейчас всё в порядке — уверенно заявил Кира, или он дурак или… он полный дурак.

— Кирилл, я бездетна, благодаря твоему коронному удару — не выдержала я.

— Что? — глупо переспросил Кирилл.

— Что слышал! Может уже достаточно мне мстить? Зачем, просто, объясни мне зачем ты это делаешь? Хочешь мою долю? Так я ее тебе отдам. Забирай! Только оставь меня в покое — закричала я, наплевав на то, что мы находимся в отделении милиции.

Но своим срывом я добилась обратного эффекта. Кира схватил меня и понес в сторону лестницы, брыкающуюся и кричающую. Вот вам и стражи порядка, на меня никто не обращал внимание. Кирилл вынес меня из здания и усадил в машину, наглухо ее закрыв, теперь я не могла вырваться.

— Пристегнись — усмехнулся Кирилл, заметив мой «легкий» нервоз.

Я никак не прореагировала на его слова. Кирилл не выдержал и развернувшись ко мне вполоборота, пристегнул меня. Попутно, глубоко вдохнув запах моих волос.

— А ты сладко пахнешь, я даже забыл насколько — мало того, что он — козел, так к тому же — псих.

— Я хочу выйти — спокойным голосом, как учил дяденька Фрейд, произнесла я.

— Хоти, никто тебе не запрещает — завел мотор Кирилл.

— Ты что не понимаешь? Ты фактически меня похищаешь! — осознав, что он и вправду собрался уезжать и мое мнение не учитывается, попыталась иначе вразумить его.

— Я все прекрасно понимаю. Даже лучше некоторых — взглянул на меня Кирилл и тут я осознала, что он не собирается меня отпускать. Кирилл не шутит.

— И куда мы едем? — заметив, что Кирилл завернул в сторону кольцевой, ведущей на выезд из города, поинтересовалась я.

— Мы едем ко мне домой — не отвлекаясь от дороги, ответил Кирилл.

— Зачем?

— Какая ты любопытная, так и быть отвечу. Познакомишься с моим папой и погостишь чуток — как ни в чем не бывало, сообщил Кирилл.

— Ты больной? Немедленно отвези меня обратно — чувствуя подступающую панику, попыталась я не повышать голос.

— Милая, это твой брат больной, если решил со мной тягаться. Да не переживай ты так, обещаю, я больше никогда не причиню тебе вреда. К тому же у тебя просто нет вариантов. Айс, ты же не хочешь, чтобы брат остаток жизни провел за решеткой.

— Ненавижу.

— Сколько хочешь, но на мое предложение ты уже согласилась — да, я согласилась и оттого ненавидела его еще больше.

Кажется мой кошмар начал сбываться…

Три года спустя

— Не забудь, сегодня прием у мэра, так что, парикмахер и стилист придут к пяти часам — напомнил мне Кира, целуя на прощание.

— Кирилл, я не хочу туда идти — заныла я.

— Крошка, мы сто раз это уже обсуждали. Помнишь, что я тебе пообещал? — я неуверенно кивнула, Кирилл взял мои ладошки в свои — я обещал, что весь вечер буду именно так, держать тебя за ручки. Так что, прекращай капризничать и иди учиться. Сегодня, я за тобой заехать никак не успею — вздохнул парень.

— Только Дергнёва не отправляй. Видеть его рожу не могу — скривилась я.

— Айс, что за выражения? И вообще, зачем ты тогда взяла его охранником, если видеть не желаешь? — делано удивился Кир.

— А то ты не знаешь, хочу пройтись по нему — фыркнула я.

— И всё из-за братца? Смотри, я начну ревновать! — пригрозил Кирилл.

— Кир, перестать чушь нести — возразила я.

— Как я люблю, когда ты меня так называешь — промурлыкал Кирилл — всё! Иди, а то ни на какую учебу ты сегодня не пойдешь.

— Маньяк — подставляя губы, пробурчала я.

Кирилл, как обычно перестарался с поцелуем и в итоге на учебу я шла тактично прикрыв опухшие губы ладошкой. Как же меня достали все эти «вечера»! Сколько можно? У меня сессия в конце концов. А вместо экзаменов, я только и делаю, что слоняюсь по всяком вечеринкам, устраиваемым очередными «шишками» города.

Я зашла в аудиторию. Однокурсники тут же стали со мной здороваться. Все, кроме Натали. С ней мы теперь просто игнорим друг друга. Причин у нее, как и у меня для этого достаточно. Иногда я думаю, что было бы, останься я прежней? Что было бы, не подави я в себе свою сущность. Не знаю, лучше или хуже, но однозначно — по другому.

День прошел в спешке. Мельком я видела Пана. С ним мы тоже теперь почти не общаемся, так здороваемся в коридорах. Слышала, что он расстался с Лизой. Говорят, что Пан стал пить и пить много. Вот Лизка его и бросила. Хотя, какое мне дело? Ни ему, ни его подружке до меня дела не было… Черт, всё, забыла об этом! Забыла.

Нда, вот такой своеобразный способ защиты, своей ранимой (не раз роняли) психики. Я стараюсь просто не вспоминать, отрешиться от ненужных воспоминаний. Оставить всё в прошлом. Но порой, выпадаю из реальности и начинаю вспоминать, тот жуткий месяц.

Что только не происходило. Суд над братом провели очень быстро, назначив ему наказание в виде лишения свободы в колонии среднего режима, сроком на восемь лет. Конечно, была подана апелляция, срок изменили на шесть лет.

Вопрос с опекунством встал ребром. Чего я только не натерпелась от соц. работников. Единственный человек на роль опекуна — Пётр, забрав семью, распродал свои акции по дешевке и уехал в неизвестном направлении. Что же касается остальных друзей и знакомых брата, то им просто не доверили бы меня. Кончилось всё тем, что опеки неведомым мне образом, добился Орлов-старший. Но, с ним я практически не жила. Наплевав на эти бумажки, осталась в доме брата, который, как оказалось, имел дарственную оформленную на меня. И это говорило лишь об одном, брат знал, что за ним придут.

Странно всё это, столько времени прошло, а думать по-прежнему больно. Даже не столько из-за Дениса. Просто, именно тогда, я осознала, что такое «одиночество». Никого, кто бы мог поддержать. Зато, вокруг было полно тех, кто с радостью бы поставил подножку. В первую очередь это, конечно, друзья. Так называемые «друзья».

Степа, узнав о случившемся, в тот год в город не вернулся. Ник, оказавшийся далеко не последним человеком в Органах, собравший на Дениса достаточно улик, уехал сразу после вынесения приговора судом. Многочисленные знакомые Дениса, звонили только затем, чтобы спросить сколько дали брату.

Единственный, кого было сложно обвинить — это Анатолий Косов. Он сделал всё, что смог. Но, спустя неделю после ареста Дениса, Косова тоже задержали. Ну, а Дергнёв Александр оказался именно тем, кто сдал моего брата. Я, по дурости, забыла рассказать о нашем с Ником разговоре в машине, у дома. Зато, придя на свидание к брату, выложила всё как на духу. Денис, конечно, не произнес его имени вслух, но догадаться было не сложно.