После находок, сделанных в Страсбурге, миссия «Алсос» пришла к выводу, что секретные германские лаборатории, связанные с «урановым проектом», сосредоточены к югу от Штутгарта, вокруг города Эхинген. В Пентагоне схватились за голову: если бы знать об этом раньше, когда союзники определяли границы оккупационных зон! Эхинген оказался как раз в центре территории, которую должны были занять французы.

Гровс доложил об этом военному министру Стимсону. Посоветовавшись, они решили, что ни государственный департамент, ни главнокомандующий союзными войсками генерал Эйзенхауэр в данном случае помочь Пентагону не смогут и обращение к ним лишь усложнит дело.

«Я вынужден был пойти на довольно рискованную меру, которая потом получила название операции „Обман“, — пишет в своих мемуарах генерал Гровс. — По этому плану американская ударная группа должна была двинуться наперерез передовым французским подразделениям, раньше них захватить интересующий нас район и удерживать его до тех пор, пока нужные нам люди будут арестованы и допрошены, письменные материалы разысканы, а оборудование уничтожено. В необходимости всего этого меня убедили встречи с Жолио-Кюри».

Полковник Паш предложил захватить Эхинген парашютным десантом, чтобы похитить немецких ученых и вывезти ценные материалы по воздуху. Но сопротивление германских войск на западе ослабевало так быстро, что в этом отпала нужда. Операцию поручили механизированному полку, которому был придан саперный батальон.

Двигаясь вдоль восточного берега Рейна с авангардной колонной бронемашин, миссия «Алсос» проникла в район секретных немецких лабораторий почти на сутки раньше французов, арестовала группу сотрудников «уранового проекта». Среди них был Отто Ган. Однако Вернер Гейзенберг накануне успел уехать в Баварию.

Американцы тут же начали демонтаж атомного реактора, эвакуированного из Физического института Общества кайзера Вильгельма после участившихся налетов на Берлин. Работы эти были в полном разгаре, когда к Эхингену подошли французские танки. Обнаружив в городе незнакомую часть, они развернулись в боевой порядок.

— Что за чертовщина, капитан, на броневиках не кресты, а звезды! — воскликнул водитель головного танка.

Откинув крышку люка, командир французского танкового батальона подъехал к пещере, где американские саперы торопливо закладывали детонаторы в фундамент германского уранового котла.

— Откуда вы здесь взялись? — удивленно спросил французский капитан.

— Мы, наверное, несколько сбились с пути, — развел руками полковник Паш.

— Прошу вас все-таки объяснить, как и почему вы оказались во французской зоне! — уже гораздо суровее настаивал француз. — Ведь по соглашению между союзниками ваш рубеж проходит в двухстах километрах отсюда.

— Главное, что мы с вами встретились на земле поверженной Германии! — примирительно сказал Паш. — Что за беда, если это произошло не совсем там, где планировали наши штабисты. Давайте-ка лучше выпьем за нашу общую победу!

Инцидент казался исчерпанным. Но, когда офицеры поднимали первый тост, раздался взрыв. Французы бросились к своим танкам.

— Не беспокойтесь, это салют в честь нашей встречи! — усмехнулся Паш.

Теперь, когда даже фундамент уранового реактора был взорван, можно было двигаться восвояси.

Французы насторожились, когда узнали, что американцы увозят с собой каких-то пленных. Но, убедившись, что это были немцы, тут же утратили к ним интерес.

Дело в том, что французский танковый батальон спешил к находившемуся неподалеку замку Гогенцоллернов. Там нацисты содержали маршала Петэна — бывшего главу правительства Виши, сотрудничавшего с оккупантами.

Почти все объекты, интересовавшие миссию «Алсос», были сосредоточены на юго-западе Германии, на территории будущей французской зоны. Единственным исключением был завод фирмы «Ауэргезельшафт» в Ораниенбурге, севернее Берлина. Американская разведка еще в конце 1944 года установила, что там производится металлический уран для атомных исследований. Предприятие умышленно не бомбили. Лишь когда стало очевидным, что советские войска войдут в Ораниенбург раньше американских, свыше шестисот «летающих крепостей» забросали город фугасными и зажигательными бомбами. Все наземные сооружения завода были разрушены до основания.

Чтобы замаскировать цель операции, такому же массированному удару был подвергнут город Цоссен, где располагался штаб вермахта. Во время этого налета был тяжело ранен начальник германского генерального штаба генерал Гудериан.

Ораниенбург же был превращен в развалины буквально за несколько дней до прихода Красной Армии.

После провала операции «Эльстер» гитлеровцы всерьез решили позаимствовать японскую идею наведения ракеты на цель пилотом-смертником. Начальник 6-го управления РСХА Вальтер Шелленберг приказал отделу диверсий отобрать для этой цели 250 летчиков. Имелось в виду использовать их не только для удара по Нью-Йорку или Вашингтону. В своих мемуарах Шелленберг рассказывает о планах бомбардировки промышленных объектов в глубоком советском тылу.

«Мы, — пишет он, — могли бы с бомбардировщика дальнего действия запустить самолет-снаряд „Фау-1“ вблизи намеченного пункта, чтобы затем пилот-смертник навел его на цель. Бомбардировке должны были подвергнуться предприятия Куйбышева, Челябинска, Магнитогорска, а также районы, расположенные за Уралом».

В течение всего последнего года войны Гитлер не переставал подхлестывать руководителей проекта Пенемюнде. 24 января 1945 года состоялся очередной пробный пуск гиганта А-9/А-10. После этого фон Браун заявил, что проблема создания двухступенчатой ракеты большой дальности технически решена.

Только стремительное советское наступление на Одере сорвало планы ракетного удара по Соединенным Штатам и советской Сибири. Нацистам пришлось спешно эвакуировать Пенемюнде. На запад двинулась колонна из двух тысяч грузовиков с прицепами. В феврале ракетчики прибыли в Нордхаузен. Там серийное производство «Фау-1» и «Фау-2» продолжалось еще в течение двух месяцев на подземном заводе.

3 апреля инспектор ракетных войск генерал СС Ганс Каммлер приказал вывезти руководящие кадры проекта Пенемюнде в так называемую «альпийскую крепость» на стыке границ Германии, Австрии и Швейцарии.

Тем временем коллега Бориса Паша генерал Дональд Путт с группой сотрудников американской военной разведки поспешили в Нордхаузен, который должен был войти в советскую зону оккупации Германии. Американские военные тягачи вывезли оттуда более сотни комплектных ракет «Фау-2». Секретная служба Пентагона захватила там и большое количество технической документации по проекту Пенемюнде. Все это было доставлено в Антверпен, погружено на корабли и отправлено в США. «Немецкие „Фау-2“, — писала пентагоновская газета „Старз энд страйпс“, — сэкономили американской военной промышленности, по крайней мере, пять лет, которые ушли бы на исследовательскую и конструкторскую работу. Ведь когда трофейные ракеты были доставлены из Германии, мы делали лишь первые шаги в этой области».

Накануне капитуляции Германии генерал Каммлер покончил жизнь самоубийством. Дорнбергер и фон Браун нашли себе новых хозяев за океаном.

2 августа 1945 года президент США поставил свою подпись под Потсдамским соглашением, которое, в частности, предусматривало полное разоружение и демилитаризацию Германии, ликвидацию всей германской промышленности, имевшей отношение к военному производству. Однако научный руководитель проекта Пенемюнде тогда уже был тайно вывезен в Соединенные Штаты.

Когда Международный военный трибунал в Нюрнберге объявил СС преступной организацией, штурмбаннфюрер СС фон Браун уже руководил на американском полигоне Форт-Блисс монтажом захваченных в Нордхаузене ракет «Фау-2». Именно фон Браун сыграл ведущую роль в конструировании многоступенчатых ракет, с помощью которых были запущены пилотируемые американскими астронавтами космические корабли.