– И еще я настаиваю на самых строгих мерах безопасности, – продолжал бормотать во сне больной. – И чтоб не было никакого телевидения…

Тут он вдруг умолк, а Джейн продолжала смотреть на него в полном недоумении. Она не понимала значения многих слов, однако на горячечный бред это походило мало, и определенный смысл за сказанным просматривался. Странно все это было и загадочно.

Джейн размышляла над значением распоряжений, которые отдавал во сне Дарси, и в этот момент дверь в спальню бесшумно отворилась и вошла Кассандра. Облаченная в ночную рубашку, со свечой в руке, она приблизилась к постели больного.

– Ему хоть чуточку лучше? – шепотом спросила она сестру.

– Весь так и горит. Боюсь, лихорадка, – ответила Джейн.

– Бедняга, – вздохнула Кассандра. – Он что, опять разговаривал?

Джейн колебалась, прежде чем ответить. Затем, даже сама толком не понимая почему, отрицательно покачала головой.

– Нет, – солгала она. – Ничего не говорил.

Кассандра оглядела полутемную спальню.

– Должно быть, это страшно неудобно, когда какой-то посторонний человек занимает твою комнату, – сочувственно заметила она. – Хочешь, я останусь, посижу немножко с тобой?

Джейн чмокнула сестру в щеку.

– Нет, спасибо тебе, милая Касс. Хочу еще немного поработать над «Первыми впечатлениями».

Глаза у Кассандры оживились при упоминании о романе, давнишней книге, которую Джейн начала переписывать заново.

– О, как я рада, что ты решила вернуться к этой работе! – прошептала Кассандра. – Из всех твоих романов этот был самым моим любимым. Скажи, а ты уже придумала, какая судьба ожидает девиц Беннет?

Джейн улыбнулась – ее сестра была единственным на свете человеком, с которым она могла свободно обсуждать свое творчество.

– Я решила, что обе старшие сестры Беннет должны счастливо сочетаться браком, причем в один день, – ответила она. – Как тебе кажется, такой финал не выглядит… слишком надуманным?

Кассандра радостно рассмеялась. Ибо, вопреки мнению Эдварда, считавшего ее унылой старой девой без тени страсти в душе, Кассандре никогда не надоедало обсуждать перипетии романтических сочинений Джейн.

– Двойная свадебная церемония – какой прекрасный финал! – воскликнула она. – И меня не волнует, что кому-то он может показаться немного надуманным, раз все заканчивается так хорошо. – Умолкнув на секунду, она продолжила: – А вот название, «Первые впечатления», мне все же не слишком нравится. Думаю, тебе следовало бы назвать роман «Непомерная гордыня». Ведь именно об этом идет речь.

– Да, это о гордости, или, если угодно, гордыне, – нехотя согласилась с ней Джейн. – Но главное, о чем здесь идет речь, – это предрассудки, которые, зачастую несправедливо, обращены против людей лишь по стечению не зависящих от них обстоятельств. – С минуту она что-то обдумывала. – Как бы там ни было, – сообщила она сестре, – я подумаю о новом заголовке, исключительно с целью угодить тебе. А сейчас ступай-ка спать. Я приду к тебе чуть попозже. И тоже прилягу немного передохнуть. А ты заступишь на смену здесь.

Кассандра кивнула в знак согласия. Однако не двинулась с места, продолжала стоять возле постели, глядя сверху вниз на укутанного одеялом мужчину.

– А этот мистер Дарси очень хорош собой, правда? – тихо спросила она.

– Да, – согласилась с ней Джейн. – Очень.

Свеча отбрасывала блики на лицо сестры, и Джейн вдруг заметила слезы в уголках глаз Кассандры. И сразу догадалась, что сестра думает о своем покойном женихе, блестящем молодом офицере флота, скончавшемся от лихорадки в Индии всего за несколько месяцев до назначенной свадьбы. Со дня трагической кончины молодого человека прошло почти двадцать лет, а Кассандра до сих пор не могла оправиться от этого страшного удара. Молодые люди страстно любили друг друга, но им так и не довелось стать супругами.

«Во всяком случае, – подумала Джейн, глядя на опечаленное лицо сестры, – в ее жизни все же была пусть и недолгая, но большая любовь». Порой Джейн даже завидовала Кассандре, хоть ни разу не осмелилась признаться ей в том.

Еще какое-то время после ухода Кассандры Джейн стояла возле кровати и изучала лицо спящего Дарси. Затем достала из-за выреза платья прозрачную карточку, которая, казалось, была сделана из стекла. Но никакое это было не стекло, совершенно ясно. Джейн снова полюбовалась крохотной фигуркой скачущей лошадки, застывшей где-то в глубине шелковистого на ощупь стекла. Наверное, она оказалась там в результате какого-то совершенно невообразимого магического процесса.

– Что-то не верится, мистер Дарси, – сказала Джейн вслух, обращаясь к неподвижно лежащей на постели фигуре, – что вы тот самый человек, о котором говорил брат. Но кем бы вы там ни были на самом деле, ясно одно: никогда еще наш дом не посещала персона столь интригующая. И честь, а также моя заинтересованность в вас требуют, чтобы я хранила все ваши тайны до тех пор, пока вы сами не сможете все объяснить. – Джейн улыбнулась, глядя на Дарси, потом провела пальцами по его щеке. – Впрочем, в одном Касс, несомненно, права, – тихо сказала она. – Вы очень красивый мужчина.

Отойдя от кровати, она приблизилась к комоду в углу комнаты, достала из верхнего ящика ночную рубашку. Бросила взгляд на неподвижную мужскую фигуру на постели и, ощущая некоторую неловкость, зашла за ширму из тонкого полупрозрачного муслина, где начала переодеваться.

Дарси проснулся лишь несколько секунд назад. До этого ему снилось, будто он отдает какие-то распоряжения относительно Лорда Нельсона. Теперь же он открыл глаза и завороженно смотрел на стройную женскую фигуру, силуэт которой просвечивал через муслин на фоне отблесков пламени в камине.

ГЛАВА 19

– Я лежал в темноте, в этой странной комнате, – опершись об изгородь, продолжал повествование Дарси, – не в силах пошевелиться, боясь заговорить с ней…

Элиза, до сих нор слушавшая его внимательно и не перебивая, на сей раз не сдержалась:

– Вы что же, ее боялись?

Дарси медленно повернул голову при звуках ее голоса, словно только что очнулся от глубокого сна.

– Да, – ответил он без тени смущения. – Понимаете, я был абсолютно убежден в том, что ранение головы вызвало временное помрачение рассудка. И не сомневался, что в любой момент могу прийти в себя и увижу обычную больничную палату, а вместо Джейн – медсестру, немного растерявшуюся от моей болтовни.

– А на самом деле вы действительно оказались в девятнадцатом веке… с Джейн Остин, – с иронией заметила Элиза.

– Да, в мае тысяча восемьсот десятого года, как вскоре выяснилось, – серьезно ответил Дарси. – Но в тот момент меня заботило слишком много разных проблем, и потому я не успел связать эту женщину с Джейн Остин. Ведь первый ее роман тогда еще не вышел в свет.

Элиза с сомнением покачала головой.

– Вы уж простите меня, мистер Дарси, но в то, о чем вы говорите, верится с трудом.

– Но мисс Найт, вы же хотели знать, почему для меня столь важно письмо Джейн, – тут же напомнил ей Дарси. – И я не слишком-то надеялся, что вы поверите моим объяснениям. Кстати, вот одна из причин, по которой я до сих пор никому ничего об этом не говорил.

– Тогда почему говорите мне? – задала Элиза вполне резонный вопрос.

– Да потому, – ответил Дарси, и в голосе его слышались нотки отчаяния, – что у вас есть нечто крайне мне необходимое. И мне ничуть не стыдно признаться, что я пойду решительно на все, лишь бы убедить вас отдать мне это письмо.

– Ах да, как же я могла забыть! – выпалила в ответ Элиза. – Письмо от любовницы, которую вы бросили двести лет тому назад. Безумно романтично!

Щеки Дарси побагровели от гнева.

– Ни черта вы в этом не понимаете! – возмущенно воскликнул он.

– Чего именно она не понимает, Фиц?

Оба они обернулись и увидели Фейт Харрингтон, блондинка торопливо шагала к ним по дорожке. Дарси многозначительно поднес палец к губам, призывая Элизу к молчанию, и приветствовал улыбкой появление приятельницы.