— Любимая, — кричал ее избранник и супруг, и она очнулась, услышав родной голос, — открой портал и уходи! Я последую за тобой! Торопись!

Девушка укусила свой палец и ее кровь смогла сломать темные чары, что наложила на ларец ее прабабка. Дана дрожащими руками взяла листок с написанным заклинанием и громко проговорила его несколько раз, веря всем сердцем, что у нее все получится. Несколько минут ничего не происходило. Шум битвы не давал сосредоточиться и мешал думать. Она ужасно переживала за супруга, но не разрешала себе сдаваться. Еще минута и над головой закружился серебристый вихрь, который начал тянуть ее в тягучий воздушный водоворот. Стало тяжело дышать, и она закричала, призывая Аллана к себе. Но, мужчина вступил в схватку с Вожаком и был похож на молодого, горячего, несдержанного хищника. Гладкое тело, перевитое стальными веревками мышц, покрылось пылью, кровью и потом. Взгляд зеленых глаз стал звериным, наполненным дерзким вызовом и ленивой насмешкой. Каштановые волосы разметались по широкой спине, а меч звонко рассекал воздух, нагоняя ужас на врага. Это последнее, что смогла увидеть девушка и от невыносимой боли потеряла сознание.

***

Очнулась Давина от холода, резко поднялась с мокрой травы и с тревогой оглянулась по сторонам. Ее затошнило, голова закружилась, и от острой боли она согнулась, обхватив себя руками, потом громко закашляла, сдерживая рвотные позывы. Сумка болталась за спиной, и это порадовало девушку. Крышка ларца была открыта, но она крепко прижимала его к груди. В нем лежал испепеленный клочок бумаги, где раньше было написано заклинание перехода. Высокие деревья леса пропускали на землю тонкие лучи света, и беспечно шумели пышными кронами. Раздавались редкие вскрики птиц, а издалека доносился странный гудящий звук. Все это пугало девушку до дрожи.

— Аллан, — сначала тихо, боясь нарушить тишину этого незнакомого места, позвала Дана. Но, когда никто не откликнулся, с надрывом прокричала опять, — Аллан! Аллан! Ну, где же ты? Не пугай меня, отзовись. Я не знаю куда идти и, что делать!

Слезы отчаяния заливали лицо гуарки, она судорожно всхлипывала и присела на корточки, чтобы положить пустую шкатулку, инструктированную драгоценными камнями в дорожную сумку. Оставаться в лесу было глупо и опасно, на нее могли напасть дикие звери или лихие люди. Давина решила выйти на дорогу, чтобы найти поселение людей. Девушка сможет с ними договориться, применив свой дар, а там жизнь покажет, что делать дальше. Аллан не мог остаться в Забытых Землях. Она найдет его и все у них будет хорошо.

— Он здесь со мной, — Дана мысленно успокаивала себя, — главное, что у нас все получилось, портал открылся. Это видно по размеру и цвету солнца. Я найду супруга, он не мог погибнуть и оставить меня совсем одну в этом чужом Мире. Я не хочу думать, что он погиб. Мой отважный воин, мой герой. Аллан такой щедрый сердцем и душой, сильный и ловкий, как самый могущественный хищник. Он обещал, что мы будем вместе, и я должна верить ему, не терять надежду, быть верной.

Так обдумывая происшедшее с ней, молодая самочка через несколько часов вышла на широкую и очень гладкую дорогу. Девушка устала и еле передвигала ноги, разум мутился, и она плохо соображала. Проезжавшие мимо машины казались ей монстрами, но сил убежать и спрятаться, не было. Краем сознания гуарка вспоминала картинки бабки, на которых были нарисованы похожие повозки, и настойчиво уговаривала себя ничего не бояться.

— Это иной Мир. Здесь другие законы и правила. Мне не надо удивляться или тревожиться. Мне нужно познать его и покорить. Все хорошо, я справлюсь. У меня все получится. Айлин смогла, и я смогу стать своей среди чужих. Да помогут мне, если не Боги, то Темные Силы.

Давина покачнулась и от сильного удара в бок упала на жесткий гравий. Вокруг раздавались непонятные и резкие звуки, мужские крики. Ее не очень вежливо тормошили, что — то спрашивали, но она ничего не могла понять, и сознание покинуло изнуренное тело.

— Серега, почему ты не отвез девушку в больницу. У нее могли быть внутренние повреждения и открыться кровотечение. Ты хочешь, чтобы она тут умерла, а я навсегда лишился лицензии врача? — молодой мужчина с короткой стрижкой русых волос и прищуром карих глаз негодовал. Он был одет в нарядный дорогой костюм, и от него приятно пахло коньяком и дорогим парфюмом — Я не хочу участвовать в твоих авантюрах. Ты сорвал меня с праздничного банкета, который был посвящен отцу моей девушки. Марьян терпеть не может моих внеурочных отлучек, дежурств по ночам и нелепых отговорок, что я давал клятву Гиппократа.

— Да, давал и должен помогать сирым и убогим. Не надо было поступать в медицинский, я тебя предупреждал, а ты хотел продолжить семейную династию. Вот и помоги лучшему другу. Я ее совсем легонько задел, не понимаю, чего она в обморок грохнулась. Не тащить же ее было такую грязную в город. Приведи ее в чувство, и мы с ней обо всем договоримся. Не хочу связываться с милицией, — второй мужчина был шатеном с серыми, как сталь глазами, одетый в джинсы и майку. В руках держал бокал с дорогим виски и изредка делал большие глотки.

— Никаких серьезных увечий ты к счастью не нанес. Девица уже очнулась. Можешь с ней поговорить, но не пугай девчонку, — Максим поднялся с дивана, на который предусмотрительная домработница Ольга Петровна постелила кусок клеенки, и успокаивающе улыбнулся Давине. — Вы можете спокойно отдохнуть этой ночью в доме вашего спасителя, а завтра отправиться в город. Хорошо было бы еще перекусить и выпить вина, чтобы снять стресс. Можете позвонить домой и успокоить близких вам людей.

— Я оплачу за принесенный ущерб, сколько скажете, но конечно в разумных пределах, — притворно радушно говорил Сергей, с брезгливостью глядя на грязное лицо девушки и растрепанные волосы, — почему вы молчите? Вы со мной согласны? — мужчина, раздражаясь, повысил голос.

— Я же просил не давить на нее, — поморщился Максим, — она перенесла шок. Дай ей время прийти в себя.

— Хорошо, хорошо, — Сергей притворно ласково повторил свой вопрос, — вы согласны на денежную компенсацию? Конечно, в разумных пределах.

Естественно Давина ничего не могла понять и попыталась объяснить это двум мужчинам нового Мира на своем языке. Она ощущала, что они не опасны, но куда ей идти и что делать не знала. Поэтому просто расплакалась и закрыла лицо дрожащими грязными ладошками.

— Иностранка, — как приговор произнес Максим, — только этого нам не хватало. Теперь так просто откупиться не получится. Пусть Петровна отведет ее в ванную комнату, приведет в порядок и накормит. Бледная она какая — то и нервная. Еще не понятно, как одна на дороге очутилась. Да, без полиции тут не обойдется. Да успокой ты ее, терпеть не могу, когда барышни истерят. Не забудь себе сделать укол. Твой «сахарный диабет» последнее время прогрессирует. Тебе нужно больше отдыхать и меньше пить. Но, кому я это говорю, — мужчина махнул рукой и нахмурился, — все, я ухожу. Сам тут разберешься, а мне еще с Марьяной нужно будет выдержать содержательный диалог. Пока!

Доктор собрал свой медицинский чемоданчик и распрощался. Во дворе загородного дома его ждало такси.

— Что я могу сделать? Она же все равно ничего не поймет. И одежда у нее странная, из грубого холста сшита, а сумка из плохо отделанной шкуры. Я это еще на дороге заметил. Точно хиппи, что путешествуют по всем странам, — вздох Сергея говорил об отчаянии и безысходности. — Ольга Петровна может у вас получится успокоить девушку?

— Как же ты так неловко, Сергей. Все гоняете по дорогам. Все спешите куда — то. Вставай милая, — ласково заговорила невысокая женщина с пышными формами, добрыми глазами и натруженными руками, — пойдем я тебя чайком напою. Ты помоешься и покушаешь. Все хорошо девонька. Тебя тут никто не обидит. Поспишь, а утро вечера мудренее. Главное, что жива и здорова. Все хорошо, все хорошо. Вишь, как вся испачкалась. Мы тебе халатик дадим, и тапочки мои наденешь. Сумку тут оставь, ее никто не возьмет. Да и что там в ней ценного такого?