Дагон решился снова прийти к Янсиль. Он не был у нее три ночи, должна же она за это время остыть и простить его. Он во всяком случае надеялся. Фрейс перехватил темного раньше, хотел предупредить.

- Дагон, тут такое дело...

- Говори.

- Я думаю, тебе не стоит появляться, у тебя будут неприятности.

- Какого черта?

- Горгор вернулся, а с ним Карис. Они сегодня о чем-то говорили со светлым. Что-то о проклятии.

- Со светлым?

- Да, он принес принцессе клятву.

- Когда?!

- Вчера, мы видели. Старшие были не против. Знаешь, она ведь их внучка, имеют право. Думаю, тебе не стоит пока туда соваться. Пока не забудутся те твои 'подвиги'...

Не стоит соваться! Не стоит?! Даг готов был лопнуть от злости. Значит, Лей будет приносить ей клятвы, а ему не стоит соваться?! Стоять в сторонке и смотреть, как Лей окрутит его девушку?!

- Я сам знаю, что мне стоит делать, а чего не стоит!

Вот так всегда. А ведь Фрейс хотел как лучше, темному стоило к нему прислушаться, но Даг был не в себе. Темный вихрем влетел на террасу, однако там его уже ждали. Собрались почти все. Впереди стоял Горгор, скрестив руки на груди, Рядом с ним Карис.

- Далеко собрался?

- К принцессе Янсиль. Навестить.

Горгор смотрел на темного, и мальчишка нравился ему. Очень нравился, больше, чем правильный и чистый светлый. Была в нем неукротимая страсть и невероятная, дикая сила. Старый дух земли вздохнул, темный напомнил ему его самого в молодые годы.

- Тебе к ней незачем ходить.

- Это мое дело.

- Что ты делаешь по ночам в ее комнате, ответь?

Темный напрягся и сжал кулаки, от этого ночь еще темнее стала вокруг него, лицо выражало упрямую решимость. Он молчал, но умудрялся делать это так, что аж воздух звенел вокруг. Наблюдавший из кустов Фрейс был поражен, оказывается, молчать можно громко.

- Молчишь? Как ты посмел распускать руки, пугать девочку? Отвечай.

- Я не стану ничего вам отвечать. Это мое дело. Мое и ее. И никого больше.

- Нет, мальчишка, это, прежде всего, наше дело, - Карис не выдержал, - Мы запрещаем тебе.

- Плевал я на ваши запреты! Не пустите добром, пройду силой.

Дагон тяжело дышал, заливая мраком всю террасу, Горгор невольно залюбовался. Юный темный был грозен и прекрасен, как бывает прекрасен дикий шторм в океане или песчаная буря, и, к сожалению, так же неуправляем.

- Он, конечно, любит девочку, но он не станет с ней считаться, он просто возьмет свое, - думал Горгор, - Он опасен.

Старый дух земли вздохнул, у него оставалась еще одна последняя печать, из тех, что оставили добрые для защиты дворца, придется прибегнуть к крайней мере. Горгор вытянул вперед правую руку, обращаясь к темному:

- Я вижу, ты силен, темный, и ты готов воспользоваться своей силой во зло. Подумай об этом. А еще о том, что не все можно взять силой. Запрещаю тебе доступ к покоям принцессы.

После этих слов свет зажегся на конце указательного пальца его правой руки, и в воздухе возникла огненная печать. Остальные застыли, глядя, как Дагон, пытается прорваться силой. Темный был очень, невероятно силен, но преодолеть печати не смог. Он стоял, дрожа от обиды, злости и бессилия.

- За что?! Я люблю ее! Я хочу взять ее в жены! За что?!

- Но она тебя не хочет.

- Неправда! Она меня хочет, она сама не знает, чего хочет! Она захочет, мне надо просто поговорить с ней!

- Нет. Ты готов даже насильничать, лишь бы добиться своего. Ты к ней больше не войдешь.

Дагон исчез раньше, чем они увидели слезы на его глазах.

***

Злой как обычно прогуливался на террасе, когда увидел темный вихрь, проносящийся мимо.

- Кажется, нашему темному мальчику накрутили хвост местные? - Михель ухмыльнулся и окликнул темного.

Однако Дагон был не в состоянии не только разговаривать с кем-то, но даже просто слышать, что ему говорят. Сердце его горело от обиды, глаза жгло, а в ушах звенели слова Горгора:

- Запрещаю тебе доступ к покоям принцессы.

Как они могут так с ним поступать?! Как?! За что?! За что?!

Даг был готов крушить все вокруг, унесся подальше в горы и там, обрушивая одно ущелье за другим и проносясь под градом камней, он немного пришел в себя. Потом, наконец, забился в свой любимый скальный колодец и дал себе волю. Он не хотел плакать, но слезы текли из его глаз сами и рыдания сотрясали его грудь. Как же ему было больно! За что?!

И понял Дагон, что любовь приносит не только сладкое томление, но она приносит жгучую, страшную боль, разрывающую сердце.

А злой, размышляя о злоключениях темного, только удовлетворенно улыбнулся и подумал:

- Отлично, еще немного, и ты сам придешь ко мне просить о помощи. Страдай, мой мальчик, я так рад за тебя.

А сам продолжил потихоньку превращать дворцовую челядь в послушных марионеток.

***

Для Айны внезапное появление Иссилиона было одновременно и нежданно радостным и тревожным. Сердце забилось в ожидании и настороженно затихло. Он выждал момент, чтобы показаться ей на мгновение и снова скрылся, дожидаясь, когда она сможет отправить Надин с поручением к тетке. Наконец, женщина вышла из шатра и сделала ему знак заходить. Тревожно было ей.

- Входи.

Иссилион появился в шатре, привлек ее в свои объятия и долго молчал. Она молчала тоже, но что за предположения и догадки роились в ее голове. Под конец Айне вообще стало страшно. Она спросила:

- Что-то случилось?

Водный дух, ее тайный муж кивнул, не выпуская ее из объятий. Боже мой, она так сойдет с ума от волнения.

- Скажи мне.

- Айна, наша дочь...

- Что! Что! Не томи, что случилось?! Что с нашей дочерью?!

- Успокойся, жена, с нашей дочерью ничего не случилось. Только ей надо пойти в Симхорис.

У Айны немного отлегло от сердца, но эти недомолвки вызывали странное предчувствие. А Иссилион продолжал:

- Наша дочь может помочь снять проклятие с дома Владыки.

- Наша девочка? Как? Она же не умеет ничего такого делать, как она сможет снять проклятие?

- Не волнуйся, Айна, ей ничего не придется делать. Вернее придется... Придется выйти замуж за нашего царя Зимруда.

- Замуж? За Владыку Зимруда... И что... как...

- Да, выйдет за него замуж и поможет снять с его дома проклятие бесплодия, которое заключено в Имени Зимруда. Я, честно говоря, точно не знаю, как это произойдет. Есть еще свиток с точным текстом, его надо передать Владыке лично. Но это не наша забота, Айна.

Женщина высвободилась из объятий водного духа и отошла. Иссилион терпеливо ждал. Для них обоих Надин была единственной драгоценностью в жизни, единственное дитя, дитя любви. В этом деле он никогда не помел бы ничего предпринять без одобрения матери. Как решит мать, так и будет.

- Ее никто не обидит, нашу девочку? - глухо спросила она.

- Клянусь, ни один волосок не упадет с ее головы. И у меня есть еще клятвы духов-хранителей дворца Зимруда. Ей ничего не угрожает.

- Ты не понимаешь, Иссилион. Угрозы могут быть и не физические. Она простая девушка из кочевого народа, а там дворец... Вдруг над ней станут издеваться...

- Никто не посмеет издеваться над нашей дочерью! Я обещаю.

- Хорошо, я отправлю ее в город, но не стану говорить зачем. Вы все можете ошибаться, зачем напрасно забивать ей голову. Такие девушки, как она не выходят замуж за царей.

Потом, словно смиряясь с неизбежным, Айна добавила:

- Все в руках Творца, но если такова ее судьба, то так тому и быть.

- Благодарю тебя. Ты сняла камень с моего сердца. Пришли Надин в город поскорее.

Иссилион крепко обнял ее и исчез, а Айна еще долго думала, что с его сердца камень то она сняла, но кто снимает теперь камень с ее сердца?