Во второй папке лежало описание ритуала: «Схождение по небесной лестнице». Да Гуй записал то, что услышал на Востоке, а также добавил информацию от себя — эксперимент Фра Ост принес немало теоретических знаний.

Ливий прочитал все. Чтобы изучить обе папки, пришлось потратить три часа. Особенно тяжело далась папка с «Снисхождением». Слишком неправильным был этот ритуал, Волк понимал, что подобные знания не должны существовать в этом мире. Но Ливий был исследователем. Он изучал то, что попадалось ему в руки. Даже из ужасного эксперимента можно извлечь что-то нормальное и полезное, поэтому Ливий выгравировал «Снисхождение» на зеркале разума.

Суть ритуала была в общем-то простой. Сначала ты призываешь сущность из нематериального мира. Потом привязываешь ее к миру материальному и начинаешь преображать силой веры. Нужно искренне верить в то, что сущность станет богом. И ее нужно подпитывать — энергией и жертвами. Чем больше верующих, чем больше жертв, тем быстрее сущность преображается, превращаясь в того, в кого ты веришь.

— Рад, что у Фра Ост не получилось, — искренне сказал Ливий. Закончив читать, он направил ярь в пластины. Металл начал трескаться от давления. Вскоре пластины сломались на небольшие кусочки, которые Ливий собрал вместе ярью и крепко сжал.

Благодаря Технике Энергетической Сферы Волк умел создавать плотные пространства с мощным давлением. Ярью Ливий фактически спрессовал все кусочки металла в один шар. Восстановить записи было невозможно — Ливий оставил шар на столе.

— А вот ключ заберу.

Больше в ключе от входа не было никакого смысла, ведь Ливий сломал ворота. Но на всякий случай Волк положил ключ в рюкзак и направился на балкон.

Борах стоял на своем месте.

— Мне нужно просто спуститься и дернуть за рубильник, так?

Пока Ливий шел вниз по лестнице, то заметил, что к Бораху можно попасть и с другой стороны. Выходило так, что отсюда, от центрального входа, вниз вела одна лестница. И такая же лестница была с другой стороны. В комнате Да Гуя висел план зала, поэтому Ливий знал, что по второй лестнице можно попасть на поверхность. Дело оставалось за малым — подойти, дернуть за рубильник и продолжить путешествие на север.

Рубильник нашелся сразу. К Бораху были подключены десятки труб, весь комплекс насосов подземного города продолжал снабжать рукотворного бога энергией. Возле ноги Бораха находился пункт управления — рубильник там был всего один.

Подходить к ноге Бораха было страшно. Но, поборов страх, Ливий сделал это. Стараясь надолго не задерживаться возле Бораха, Волк тут же дернул за рычаг и сделал два десятка шагов назад.

Трубы загудели. Где-то под полом находились мощные насосы, Ливий услышал, как они заработали и стали наполнять Бораха энергией. Сначала ничего не происходило. Но прошло несколько секунд, и Ливий почувствовал страх Бораха. Сущность внутри гиганта ощущала приближающуюся кончину.

«Что-то не нравится мне это».

Ливий неожиданно понял, что ничего хорошего ждать не стоит — и бросился наутек.

Добежать он успел только до балкона. Огромные объемы яри перегрузили гиганта, и сущность, заключенная в железном теле, развоплотилась, отправившись обратно в нематериальный мир.

А перед тем, как исчезнуть, Борах издал свой последний крик. Весь тот страх, который он воплощал, вырвался наружу. И Ливий оказался слишком близко.

Волк упал на колени. За мгновение он испытал столько страха, сколько не испытывал за всю свою жизнь. Волосы моментально поседели. И Ливий упал на пол, но не потерял сознание — страх не дал ему этого сделать.

Когда Ливий пришел в себя, то рывком вскочил на ноги. Он боялся. Страх от крика Бораха сменился самым обычным животным страхом, которое испытывает напуганное животное, когда убегает от хищника.

Ливий открыл рот и закричал. По огромному залу пронесся устрашающий вопль, наполненный страхом. Будто одного Ливия ему было мало, страх вырывался наружу.

Если бы этот крик услышал энергетический зверь — например, Ледяной медведь — он бросился бы наутек. Даже ошэтэг, возможно, предпочел бы сбежать. Пронзенный последним криком Бораха на таком коротком расстоянии, Ливий познал, что такое страх. И мог донести это любому.

Ливию тяжело было даже думать. Он ужасно себя чувствовал. Организм пережил настолько мощный стресс, что из Ливия будто вынули жизнь. Безразлично посмотрев на уже пустого Бораха, Волк пошел обратно в комнату Да Гуя. Ливию просто хотелось отдохнуть. И отоспаться.

— Пить хочется, — сказал Ливий, когда проснулся после долгого двадцатичасового сна.

К счастью, в жилом районе подземного города Фра Ост был питьевой фонтан.

В коридор вошел скорпион. Видимо, он услышал шум и пришел сюда аж с фабрики. На врага Ливий смотрел равнодушно. Что ему какой-то скорпион? Раньше бы Ливий просто разнес механизм. А сейчас ему не хотелось делать даже это. Ливий просто замер.

Замер и механизм. Он видел Ливия и понимал, что человек — явно инородный объект. Но при этом скорпион не решался сделать окончательный вывод. Как-никак, человек не шевелился. Живой ли он? Если нет, то никакой проблемы нет.

Так прошло три часа. Ливий просто стоял и смотрел, ему было глубоко плевать на скорпиона. И не двигался Волк только потому, что не хотелось ни с кем драться.

Через три часа скорпион ушел. Его мыслительные функции сильно пострадали со временем, ведь скорпион мог с легкостью проверить человека, узнать, живой он или нет.

Ливий напился и устало поплелся обратно, чтобы снова лечь спать.

Так прошло три дня. Скорпион больше не появлялся. Только после такого длинного отдыха Ливий стал ощущать в себе жизнь. Поэтому стал думать о том, что с ним произошло.

— Если бы я знал, то ни за что бы не дернул тот рубильник. Если бы я был слабее психически, то мог бы умереть или стать полоумным. Я справился, но с большим трудом, — сказал Ливий и положил руку себе на грудь.

Одна из малых планет внутреннего парада отзывалась на новую силу, которую привнес в тело Волка крик Бораха.

— Веста. Значит, это Воля. На ум приходит всего одна Воля — Воля Подавления.

Истинные мастера умеют внушать страх. Им достаточно гаркнуть на слабого идущего, чтобы тот бросился наутек. Иногда хватает одного только взгляда. Конечно, в большинстве случаев это банальный страх перед тем, кто сильнее. Но истинные мастера способны заставить идущего почувствовать страх даже тогда, когда он не боится огромной силы.

Это и была Воля Подавления. Волю оружия освоить проще всего. Волю Тела — уже сложнее. Воля Подавления — это настолько редкое явление, что Ливий даже не знал ни одного идущего, который владел бы ею. Освоить Волю — хоть какую-нибудь — уже большое достижение для идущего. Что уж говорить о таком редком звере, как Воля Подавления?

Воля Подавления была недоступной для Ливия. Сам бы он ее, может, и освоил бы в далеком будущем, но далеко не факт. Зато теперь Ливий владел Волей Подавления, пусть пока и не понимал толком, как ею пользоваться.

— Нет худа без добра, — кивнул головой Волк. С одной стороны, он радовался новой силе, полученной, казалось бы, просто так. Но страх, испытанный Ливием от крика Бораха, был настолько огромным, что даже трех дней не хватило, чтобы организм восстановился.

— Я будто постарел. А может, действительно постарел.

Проведя ладонью по листу металла, Ливий отполировал его и посмотрел, как в зеркало. На Волка смотрел совершенно седой парень. Вернее, мужчина, а не парень — Ливий будто прибавил в годах, став выглядеть где-то на тридцать пять.

— Нет добра без худа? Пора уходить отсюда.

Напротив пункта управления была еще одна лестница. Ливий пошел к ней. Как оказалось, после нападения северян на Фра Ост, последние завалили все входы и выходы. Оставили всего один: тот, к которому шел Ливий.

Почему крики Бораха слышали в ущелье, Волк смог понять благодаря карте. Из зала, где стоял рукотворный бог, на юго-восток вел небольшой туннель. Через него и проходил звук, сначала, как с помощью мегафона, расширяясь в туннеле, а потом и расходясь по всему ущелью.