Сходной точки зрения придерживаются и английские океанографы Рассел и Йонг, писавшие так: “Если представить себе обширные пространства подводного мира, мы должны признать, что здесь вполне возможно существование множества страшных чудовищ, обладающих достаточной силой, чтобы не быть до сих пор пойманными”.

В статье “Почему я верю в морских чудовищ” известный зоолог Антон Брун приводит чертеж ловушки для морского змея, сконструированной учеными и техниками из американского океанографического института в Ла-Холья (Калифорния). Ловушка эта — огромная верша, “алюминиевая клетка, помещенная в сетку, в которую ведут два отверстия: верхнее приглашает плавающих рыб, нижнее — ползающих донных животных”. Возможно, считает Антон Брун, “морской змей найдет ловушку соблазнительной, вползет туда, свернется и будет подкарауливать добычу”. Кольцо, сдерживающее пружину, при этом разорвется, пружина вытолкнет грузило, и поплавок, наполненный бензином, поднимет клетку на поверхность. Буй, соединенный с поплавком, снаряжённый радаром, сигнальными огнями и флагом, передаст информацию о поимке чудовища и гигантская верша с добычей будет поднята на борт корабля.

«Я скептически отношусь и к сетям, и к ловушкам, равно как и к охотникам с батискафами, подводными “блюдечками” капитана Кусто и к другим подобным аппаратам, — сказал Бернар Эйвельманс, комментируя устройство американской “ловушки на морского змея”. — Надежда на слепой случай или погоня за “морским змеем”, как мне кажется, не дают оснований надеяться на успех охоты. Было бы гораздо полезнее установить в некоторых перспективных прибрежных районах вертикальную трубу, расположив в ней наблюдателей на разных глубинах. Это не отпугивало бы интересующих нас животных позволило бы провести наблюдения, которые являются первым и необходимым этапом любой охоты, вне зависимости от того, кого вы собираетесь ловить — полевую мышь или “змея”».

О том же, что дракон моря может оказаться далеко не столь безобидным, как полевая мышь, говорит следующий факт, приведенный известным американским океанографом Робертом Дж. Мензисом. “Я знаю, некоторые рассказы о морских чудовищах и морских змеях звучат нелепо, — сказал он. — Но было бы не менее нелепо и отмахнуться от них, даже не попытавшись отыскать эти чудовища… Я пробовал в буквальном смысле выудить одно такое существо с помощью огромного двухфутового крючка. Наживкой служил крупный кальмар, который утолил бы аппетит любого гиганта. Когда я вытащил крючок, он, несмотря на всю его прочность и величину, был сильно погнут.”

Неведомый обитатель глубин ухитрился погнуть стальной крюк длиной 60 сантиметров — можно представить себе, какой силой должны обладать его челюсти!

Возможные виды “морского змея”. Рисунок художницы Алики Ватто, жены профессора Б. Эйвельманса, выполненный для публикации в газете “Комсомольская правда”. Буквой А обозначена морская корова Стеллера, считающаяся вымершей; В — возможная разновидность морского льва с длинной шеей и выдвигающимися ноздрями; С — глубоководный ластоногий с большими глазами и гривой, неизвестный науке; D — предполагаемый представитель отряда китообразных, родственный архаичным китам, вымершим зеглодонам; Е — предполагаемый представитель отряда китообразных с бахромистыми плавниками на боках; F — большой морской крокодил, имеющий сходство с вымершим мозозавром; G — гигантская морская черепаха с длинной шеей; Н — змееподобная акула с наростами на шее в виде пышного плавника; I — гигантский морской угорь.

Реконструкции скелетов давным-давно вымерших ящеров украшают залы многих музеев мира. В зоопарках, а порой и просто в парках установлены макеты чудовищных динозавров. Писатели-фантасты неоднократно обращались к теме встречи человека с гигантскими рептилиями. На машине времени переносится герой рассказа Рея Бредбери “И грянул гром…”, чтобы поохотиться на самого страшного хищника планеты, тираннозавра. Пережив миллионы лет, из яйца вылупляется травоядный ящер игуанодон, а вслед за ним — хищный тираннозавр в повести Жюля Ренара “Пещера чудовищ”. Сюжет этот, несколько видоизмененный, ложится в основу японского фильма “Легенда о динозавре”, демонстрировавшегося в нашей стране. В царство огромных рептилий и других вымерших животных совершают фантастическое путешествие герои повести академика В. А. Обручева “Плутония”. С птеродактилями и другими ящерами мезозойской эры встречаются отважные исследователи “затерянного мира” одноименного произведения Артура Конан-Дойля. С огромными ящерами, подобными динозаврам, и ящероподобными “братьями по разуму” происходят встречи на других планетах во многих научно-фантастических произведениях. Но чаще всего встреча с динозавром, согласно произведениям этого жанра, случается в глубинах океана. Вспомните роман Г. Адамова “Тайна двух океанов”, повесть А. Шалимова “Впадина Тускарора”, книгу А. Яблокова “Приключения Гука” и ряд других произведений.

Это не случайно. Именно в глубинах океанов наиболее вероятно обитание гигантских рептилий, когда-то царивших на всей нашей планете. Шансы открыть “затерянный мир” на суше скорей всего равны нулю. С самолетов и космических спутников сфотографирован каждый квадратный километр территории Земли. То, что таится в глубинах океанов, во многом и по сей день представляет загадку.

Возможно ли в середине нашего столетия открыть новую большую планету в солнечной системе или обнаружить новый континент на Земле? Только ультра-оптимистически настроенный исследователь дал бы положительный ответ на этот вопрос. Между тем во второй половине XX века в океане были сделаны открытия, по своему масштабу сопоставимые с открытием новой планеты (не астероида, а “сестры” Венеры, Земли и других светил) в астрономии или нового материка в географии. В начале 60-х годов стало ясно, что подводные горы и цепи, тянувшиеся по дну всех океанов Земли, образуют единую систему срединных океанических хребтов общей протяженностью 60 тысяч километров. Это третья крупнейшая форма рельефа планеты — третья наряду с сушей материков и водой океанов!

Столь же сенсационное открытие было сделано и в зоологии. Еще в XVIII столетии Карл Линней заложил основы научной классификации живых существ, населяющих нашу планету. Система эта улучшалась и совершенствовалась и к середине XX века приобрела контуры стройного и в своих основах незыблемого здания. Открываются новые виды и роды животных, могут вестись споры специалистов о систематике того или иного обитателя наземного или подводного мира, но споры эти ведутся на уровне дробных, мелких единиц классификации: видов, родов, семейств, отрядов и в виде исключения классов и подклассов. Но никто не думал, что во второй половине XX столетия можно открыть новый тип животных, своего рода “материк” в систематике зоологов.

В рамки 16 типов, выделенных учеными, укладывались все живые существа планеты, как ныне живущие, так и вымершие. Вновь открываемые обитатели суши и моря также легко размещались в рамках “материков” — биологических типов. (Мы, люди, относимся к типу хордовых наряду со всеми млекопитающими, птицами, рептилиями, земноводными, рыбами.) Можно ли открыть новый тип животных в наши дни? Для большинства зоологов такой вопрос звучал бы аналогично вопросу: “Можно ли открыть новый материк?”

И тем не менее такое открытие было сделано. Летом 1932 года молодой зоолог П. В. Ушаков обнаружил среди животных, поднятых с океанских глубин, существа, походившие на морских кольчатых червей, но отличавшиеся от них по ряду признаков. По просьбе известного шведского зоолога Иогансена советский ученый отослал два экземпляра вновь открытого животного своему коллеге. Иогансен, изучив строение червеподобных существ, пришел к выводу о том, что П. В. Ушаков открыл новый вид червей, которому он дал название “погонофоры”, то есть “бородоносцы”, так как щупальца их напоминали длинную, торчащую вперед бороду.