Договорились, что дежурить у костра будем по очереди. Алинку от участия в этом деле освободили, Николаю выпало сторожить ночевку и поддерживать огонь первым, а мы стали укладываться. Лежать на лапнике, скажу я вам, удовольствие то еще, особенно если слово 'удовольствие' взять в большие такие жирные кавычки. Чтобы не кололо шею и уши, ветровку я кое-как натянул на голову, расплачиваясь за такую изобретательность усиленными уколами в пояснице. Хорошо молодым - сумку Сергея и сумочку Алины они приладили себе вместо подушек, так что спали, в отличие от меня, прямо-таки в комфортабельных условиях. Однако же чистый лесной воздух, куда более, чем привычный мне московский, насыщенный кислородом, да еще в виде озона, сделал свое дело - спать хотелось жутко, и я все же уснул.

Выяснилось, впрочем, что кроме концентрации в воздухе кислорода, на сон могут влиять и другие факторы. Температура того же воздуха, например. Проснулся я от того, что самым поганейшим образом замерз. Подобравшись к костру, чтобы погреть свои старые косточки и все то, что на них сверху, обнаружил на дежурстве Николая.

- Я Серегу будить не стал, - пояснил тот, заметив, видимо, напряженную работу моей мысли на тему того, чье дежурство я проспал, и сколько я спал вообще. Получалось, что около двух часов. - Подожди чуть, пока я к ручью схожу, потом поговорим, - добавил Николай совсем тихо. Минут с десять я пытался предугадать, что же такого собирается мне сказать Николай, да так, чтобы наш молодняк не слышал. Как чутье, так и жизненный опыт подсказывали, что хорошего я услышу мало, а вот остального - гораздо больше. Правильно подсказывали.

- Что ты там про попаданцев говорил? - спросил Николай.

- Что попадают они во всякие миры и времена, какие писателям заблагорассудится.

- Поня-а-а-тно... - недовольно протянул Николай. - Мы вот тоже... попали. Уж не знаю, кому там это заблагорассудилось...

- Так, - прислушавшись к своим ощущениям, я понял, что какой-то подобной гадости я и ожидал с того самого момента, когда заложенными ушами услышал николаевские матюги. - А подробнее?

- Подробнее, говоришь? Мы пока шли, я обратил внимание, что полос в небе нет от самолетов. Инверсионных следов, - пояснил Николай.

Я кивнул - понял, мол, продолжай.

- То есть мы не в Московской области. У нас пэвэошные истребители туда-сюда постоянно летают, за день хоть раз, да увидишь.

- Это да, - согласился я, внутренне удивившись наблюдательности своего товарища по несчастью.

- А сейчас сходил к ручью на звезды посмотреть. Оттуда видно лучше. В общем, Федор, не на Земле мы. Небо не наше.

- Погоди... Это что значит - не на Земле? - вот к гадости такого калибра я готов не был, поэтому сразу начал искать, за что зацепиться. - А сосны? Быть такого не может, чтобы где-то черт его знает где росли такие же сосны!

- Ну сосны - да, - вынужден был признать Николай, - Сосны и мне из головы не идут... Но небо точно не наше. Я же моряком был, небо везде видел - нет у нас нигде таких звезд. А наших звезд нет здесь. И луны нашей нет.

- А если это Земля, но в другое время? - чем это было бы лучше того варианта, что озвучил Николай, я не знал, но ухватился именно за него. - Я вот читал, что раньше созвездия имели другой рисунок. Может, это и есть наш случай? А что луны нет, так может, тут новолуние.

- Ага, может и так, - внезапная покладистость Николая мне не очень-то понравилась, и не зря. - Только я такое тоже читал. Там сколько миллионов лет назад созвездия другими были? А тропинку в лесу динозавры протоптали, что ли?

М-да, пришлось признать, что тропинка, протоптанная динозаврами, смотрелась бы по-другому. Сошлись мы с Николаем в конце концов на трех пунктах: Во-первых, мы и правда попали. За рабочую версию приняли параллельный мир - то есть Землю, но не нашу.

Во-вторых, Сергею с Алиной мы это пока не сообщаем. Сообщим, конечно, но несколько позже, когда сами более-менее разберемся с обстановкой.

В-третьих, при обнаружении человеческого жилья сначала очень внимательно осматриваемся, а уже потом идем на контакт с аборигенами. Или не идем. Такой вариант был бы, разумеется, нежелательным, но иной раз лучше контактов избегать - проживешь дольше.

По поводу прожития я высказал опасение насчет того, что еды у нас осталось по-хорошему на день, по-плохому на два, но Николай меня успокоил. Он авторитетно заявил, что летом в лесу умереть от голода невозможно, и о нашем прокорме хотя бы теми же грибами он позаботится. Что ж, хоть с этим человеком нам повезло.

Потом Николай отправился спать, потом я, досидев положенное время, разбудил Сергея и завалился сам. Заснул сразу и никакие тяжкие раздумья о нелегкой доле попаданца неведомо куда меня не тревожили. 'Еще успеете', - скомандовала им часть мозга, ответственная за сохранение его работоспособности, и те притихли.

Утро приветствовало нас рассветом и не шибко приятной сыростью. Видок у всех был... Почему первым придумал сделать некое подобие физзарядки я, а не Николай, сказать трудно, но мою инициативу народ подхватил, и минут через пятнадцать мы уже были похожи на живых людей.

Как известно, зарядку должны продолжать водные процедуры. Совершать оные я отправился к ручью первым, первым и познакомился с его освежающей, но, черт бы ее побрал, не самой теплой водичкой. Взбодрился, ага. К месту нашего привала, можно сказать, вспорхнул, бррр... И сразу - к костру, греться. За мной умываться пошел Николай, также спустя несколько минут показав непреодолимое желание пристроиться у костра, Сергей с Алиной пошли на ручей вместе. Ох и визгу было!.. Молодые с возвращением слегка подзадержались, видимо, согревались прямо там и другими способами. Ну точно, это было заметно по их довольным и слегка виноватым лицам. Мы с Николаем, разумеется, сделали вид, что ничего не поняли.

Организовали завтрак, ради разнообразия нарезав колбасную пайку на мелкие кусочки, чтобы часть их подогреть, насадив на палочки, выструганные Николаем из подходящих хворостин. Все же горячее питание - это вам не холодные закуски, насыщает эффективнее, не говоря уже о том, что и вкус совсем другой. Воду из ручья пили уже без опаски, вчера еще убедившись, что насчет нее Николай был прав.

Вот как раз когда мы с завтраком закончили и сидели сытые, прогретые и потому относительно довольные, она на нас и вышла...

Появилась она буквально ниоткуда. Только что не было - и нате вам, пожалуйста! Метрах в десяти от нас стояла рысь. Такая симпатичная кошечка с кисточками на ушах и пушистыми бакенбардами по бокам умной морды. Чуть не сказал - лица. Только вот взгляд у зверушки был... недобрый, в общем, взгляд. Внимательный такой, оценивающий - и недобрый.

Столь же непостижимым образом, каким появилась рысь, Алина телепортировалась за спину Сергею и рассматривала кошку, осторожно выглядывая из-за его плеча.

- Она не прыгнет? - с опаской просила девушка. - Я боюсь!

- Не должна, - негромко ответил Николай, не сводя глаз с рыси. - Только движений резких не делай и говори потише. Да, и в глаза ей тоже смотреть не надо.

Сколько времени рысь нас изучала, сказать не могу. Видимо, все-таки немало, потому что Алинка успела привыкнуть к ситуации и успокоиться. И не просто успокоиться. Уверившись в отсутствии у дикой кошки агрессивных намерений, наша барышня не придумала ничего лучше, как тихонечко, еле-еле слышно, произнести: 'Кис-кис-кис...'. Ага, для нас-то, может и еле слышно, а вот рысь, пошевелив кисточками (соответственно, и ушами), состроила такую морду... Вот умеют кошки иной раз одной мимикой, точнее даже, одним взглядом показать глупому человеку его место у подножия высоченного пьедестала, на недосягаемой для людишек вершине которого вальяжно разлеглось меховое величество. Вот именно так рысь на Алину и глянула - высокомерно и презрительно, как на... на пустое место, скажем так. А потом осуждающе фыркнула и в несколько грациозных прыжков скрылась между соснами.