– Не продам, даже не проси. Давайте лучше завтракать.

К нам подошёл мистер Ма, неся в руках ведёрко уже с тремя рыбками.

– Если угли ещё горячие, хочу их приготовить, – сказал он, продемонстрировав рыбу, и направился дальше к автобусу. – К тому же у нас гости…

Я оглянулся на дорогу и заметил вдалеке фигуру с тросточкой, неспешно идущую в нашу сторону. Не узнать Бэра было сложно. В дорогом белом костюме у озера он смотрелся неуместно, как рыбак на балу во дворце. Решив не беспокоить девушек, я направился ему навстречу. Заметив меня, он остановился у небольшого холма, откуда открывался замечательный вид на озеро. Только поднявшись туда, я заметил вдалеке неприметную машину, на которой приехал Бэр.

– Привет, – поздоровался я, пожав руку англичанину. – Выглядишь на десять из десяти. Тренировки пошли на пользу?

– Доброе утро, Кузьма, – он лучезарно улыбнулся. Я его таким довольным и жизнерадостным никогда и не видел. – Ты был прав, говоря о перекосе баланса. Приятно чувствовать себя здоровым и сильным. Американцы только деньги берут и голову морочат, говоря о засорённости каналов, прописывают грязевые ванны и сомнительные процедуры. Тебе стоит открыть клинику и зарабатывать на этом.

– Спасибо, но у меня нет на это времени. Я студентам достаточно времени уделить не могу, не говоря уже о чём-то другом. Вы быстро добрались до Сардинии, всё нормально?

– Прилетели ещё вчера, самолётом из Милана. Ты прости, что побеспокоил на отдыхе, – он посмотрел в сторону нашего лагеря, – но мне надо спешить. После работы лучше всего как можно быстрее покинуть страну, хотя бы на пару недель.

– А вы что, уже управились с рыжим?

– Ночью, – кивнул он. – Это было не сложно.

– Однако, – я с удивлением посмотрел на улыбающегося англичанина.

– Я взял на себя смелость сделать всё с шумом. За голову Рауда рыжего была назначена награда одним французским банкиром и официально мы выполняли его заказ, оставив на теле требуемую метку. Твой заказчик может быть спокоен, его имя в этом деле не всплывёт. Очень скоро местные власти будут знать, что это сделала моя команда по поручению француза.

– Очень удобно, получить за одну голову сразу две награды, – хмыкнул я. – Но работа выполнена и это главное.

– Да, это тот редкий случай, когда сразу на два заказа уходит два дня. Осталось получить гонорар и хорошенько выспаться.

– Власти не будут против, что вы пошумели?

– Власти обычно закрывают глаза на материальный ущерб и разрушения, если охотники ловят разыскиваемых преступников. В разумных пределах, конечно, которые мы не переходили. Поэтому нам и стоит уехать как можно быстрее, чтобы не мозолить им глаза.

– Хорошо. С наградой проблем быть не должно, сейчас Оскара позову и рассчитаетесь. Надо только предупредить его, чтобы голову не приносил, не приведи боги девушки увидят. Спасибо за оперативность.

– Всегда, пожалуйста, – он показал белоснежные зубы в холодной улыбке хищника. – Если возникнут проблемы, ты знаешь к кому обратиться.

Я уже собрался уходить, но в последний момент остановился.

– Бэр, значит, вы из Милана прилетели?

– Да, – кивнул он.

– А первая работа была связана с убийством молодого мужчины и его телохранителя, мастера?

– Ты же знаешь, я не могу раскрывать подробности заказов, – спокойно сказал он.

Мы несколько секунд смотрели друг на друга, затем он едва заметно кивнул. Хотя мне это могло лишь показаться, настолько незначительным было движение головой. Я, кажется, начал догадываться, почему у него такое хорошее настроение с утра. Если первый заказ был очень опасный, в плане последствий, и его следовало держать в тайне, то у Бэра появлялось отличное алиби. Он всегда может сказать, что был на Сардинии и охотился на особо опасного преступника. А то, что убили наследника герцога, он ничего и не знает. Нет, Бэр никогда не врёт, но может правду просто не рассказывать.

– Со мной сейчас рядом дочка герцога Бурбон-Сицилийского и я очень переживаю, что тот же самый человек может заказать её. Или уже заказал. Надеюсь, тебе он таких предложений не делал?

– Не беспокойся, этот человек не сможет так поступить. По крайней мере, пока находится в здравом уме. Дам тебе дружеский совет, не лезь в политику прогнившей Европы. Глядя на неё сверху, может показаться, что всё хорошо и радостно, но стоит снять тонкий верхний слой и появляются кровь, кости и гниль. Поверь, я знаю, что говорю.

– Ты чертовски прав! – я протянул ладонь, чтобы крепко пожать ему руку. – Пойду позову Оскара. Рад был тебя видеть.

– Взаимно, – он кивнул, оставшись на пригорке, глядя на озеро серьёзным и задумчивым взглядом.

Я же шёл обратно, думая, что насколько было бы проще жить, если бы некоторые люди не врали, хотя бы из принципа, как Бэр. Но что-то я сомневаюсь, что у них есть принципы.

Сжимая нож-кастет, Василий наступал на меня, методично нанося рубящие и колющие удары. Уклоняться было не так просто, так как он мастерски владел ножом, даже таким неудобным, как этот. Приходилось быстро двигаться, подныривать под удары и не выпускать из виду нож, что получалось не всегда. На лёгкой рубашке уже красовалось несколько длинных разрезов, и я задумывался, чтобы снять её, но не хотел смущать зрителей. Девушки дружной, или почти дружной компанией удобно расположились в беседке, пили холодный лимонад и просто отдыхали.

Очередной замах Василия начал терять скорость, словно увяз в густой смоле, и я резко подался вперёд, перехватывая его руку, и обозначил удар кулаком в корпус.

– Почему именно этот неудобный нож? – спросил я, отпуская его руку. – У него же рукоять тяжёлая, клинок не сбалансирован, он хотя и большой, но глубокую рану не нанести.

– Неудобный, – согласился Василий. – Но он единственный не ломается в руках, когда я силу использую.

– Не понимаю, зачем нож мастеру рукопашного боя?

– Контроль тренирую. Как с ним начал заниматься, прогресс в основных умениях появился. Мне Геннадий Сергеевич посоветовал.

– Если в этом смысле, тогда полезно. Мне боевой стержень тоже помогает.

Василий поморщился, вспомнив, как пробовал его использовать. Он едва кисть и пальцы не сломал, пытаясь нанести удар.

– Так, давай отойдём и попробуем ещё раз.

– Неудобная техника, – сказал он. – Ты просто не ожидаешь, когда оружие вязнуть начинает. А если ждёшь, то теряешь инициативу.

– Если бы поле, создаваемое госпожой Цао, работало, ты бы даже взмахнуть оружием не смог.

– А без оружия это работает?

– Третий раз спрашиваешь, – напомнил я. – Нет, не работает. Повлиять можно только на предметы, через которые ты пропускаешь силу.

Он кивнул и направился в дальнюю часть двора, откуда мы начинали движение в сторону дома. По середине площадки проходила граница поля, которое контролировала Сяочжэй. Она пыталась почувствовать чужеродную энергию вторгшегося мастера и захватить её, но не получалось. Четвёртый день не получалось. Я по-прежнему считаю её невероятно талантливой женщиной, но недоработанная техника давалась ей с трудом. Не знаю, сколько бы я потратил время, если бы кто-то решил меня подобному научить год назад. Думаю, что гораздо больше. Сяочжэй, по крайней мере, уже могла почувствовать вторжение Василия в поле, но не могла захватить его оружие. Жаль Оскар уехал на несколько дней, чтобы поговорить с отцом. Он мог бы использовать больший объём силы, и учёба бы двигалась быстрее.

Пока Василий готовился, я подошёл к Сяочжэй. Она сидела на удобном стульчике, под садовым зонтом, держа в руке стакан с лимонадом.

– Не знаю, что ты пытаешься сделать, но движешься совсем не в том направлении, – сказал я через Чжэнь и протянул руку, чтобы взять ладонь старшей принцессы. – Я же говорю, нужно почувствовать давление силы и сопротивляться ей. Василий, подойди, пожалуйста, ещё раз.

Держа Сяочжэй за руку, я мог почувствовать энергию, которую она превращает в кинетическое поле и даже повлиять на него. Не нужно было смотреть, чтобы понять, когда Василий пересечёт границу поля. Появилось лёгкое давление, словно кто-то пытается с той стороны сжать твою силу и нужно было лишь противостоять этому. Оглянувшись, я увидел, как нож Василия просто замер в пространстве. Теперь при всём желании он не мог сдвинуть его, пока использовал силу. Он знал хитрость приёма, поэтому выждал немного, затем просто перестал пропускать энергию через нож и вернул над ним контроль.