– Не в первый раз! Помнишь историю с Ненорминым призраком? То же самое было!

– В общем, девчонки, я вам завтра видак припру, и все сами увидите. Получите большое удовольствие. Ну все, мне надо еще Митяю звякнуть, пусть порадуется.

– Ну что там? – в изнеможении простонала Мотька.

– Поздравляю! Твой дебют на телевидении состоялся!

В половине одиннадцатого за нами заехал Олег. Он взял Матильду на руки и отнес в машину. Она балдела от счастья. По дорогое мы ему рассказали про передачу, которую видел Костя. Олег хохотал в голос. Но вдруг осекся:

– Но, девочки, это же очень плохо!

– Почему?

– Потому что сейчас эти журналисты шагу спокойно ступить не смогут, их, безусловно, выследят, и квартира окажется под таким пристальным вниманием… Туда и не сунешься!

– Да ну, сейчас таких передач до фига и больше, – махнула рукой Матильда. – Привидения и вообще всякие духи-призраки, по-моему, уже всем так обрыдли… Это еще поначалу людям было интересно, а сейчас…

– Боюсь, что ты не права, Мотя, – осторожно проговорил Олег, видимо, побаиваясь спорить с Матильдой. – Не было бы интереса – не дали бы это в эфир с такой скоростью.

– Ну, даже если Олег прав, то через несколько дней интерес спадет и мы спокойно вернемся к квартире, а пока у нас есть дела поважнее. Кудряшонок! Вот кем мы будем пока заниматься! – сказала я.

– А как здоровье этого ювелира? Вот с кем бы поговорить!

– Поговоришь с ним, как же! – проворчала Матильда.

– Но, может, после этого инфаркта он расколется?

– Все может быть, но когда? – вздохнула Мотька. – Ладно, сейчас главное – что-то узнать про Кудряшонка. Бедненький, где он?

Олег фыркнул:

– Судя по фотографии, это довольно-таки здоровый мужик.

– Ну и что? А здорового мужика и пожалеть нельзя? Ты вон тоже какой здоровенный, а я вполне могу тебя пожалеть!

– За что меня жалеть? У меня, по-моему, все в порядке!

– Олег, Мотька, вы сейчас опять поругаетесь! – вмешалась я.

Они замолчали. Но вот мы наконец доехали до улицы Строителей, нашли нужный нам корпус «красных» домов. Олег вылез из машины и приготовился нести Матильду во двор. Но она решительно воспротивилась.

– Нет, Олежек, спасибо, тут я пойду пешком. Чем больше народу увидит, как я хромаю, тем лучше! Аська мне поможет дойти, а ты уезжай.

Я согласилась с Мотькой. Олег пожал плечами:

– Ну, как хотите! Когда за вами приезжать?

– Часа через три, не раньше!

– А не может так случиться, что вы куда-нибудь намылитесь?

– Куда?

– Следить за кем-нибудь, например! Да мало ли…

– Тогда мы тебе позвоним! А вообще на одной ноге не много толку будет!

– Не беспокойся, уж Матильда-то тебя дождется! – успокоила я его, и он наконец уехал. А я повела Мотьку во двор. Она хромала, хотя, по-моему, несколько переигрывала. Мы нашли уютную скамейку посреди двора, в тенечке, где сидел только один старик с большими седыми усами и читал газету. Он искоса глянул на нас, но ничего не сказал. Видимо, мы не внушили ему подозрений.

– Садись, садись, – приговаривала я, усаживая Матильду. – Вот так тебе удобно? – Я подставила ей под ногу взятую из дома складную парусиновую скамеечку.

– Ох, до чего ж хорошо подышать свежим воздухом после больницы! – довольно громко проговорила Матильда. – Когда столько времени валяешься на койке… Ох, какое блаженство!

Я чуть не лопнула со смеху. Ну и Мотька, выдумщица! Только, по-моему, такие штуки лучше действуют на женщин. Старик, кажется, пропустил ее слова мимо ушей.

– Ась, а мы с тобой попить ничего не взяли. Может, сбегаешь, купишь?

– Сейчас! – согласилась я. Водички и впрямь надо купить. Я понеслась к метро «Университет». Там такая торговля! Но как же все изменилось за последнее время! Я купила две пол-литровые бутылки ледяного спрайта, несколько мандаринов, подумала, не купить ли еще мороженого, но оно все было какое-то незнакомое. «Смайл», «Боярское», «Пират»! Черт его знает, может, невкусное? Надо проконсультироваться с Мотькой, она-то уж точно все знает. Такая любительница мороженого. А сбегать сюда ничего не стоит, совсем близко. И я на полной скорости понеслась обратно во двор.

– Вот! – запыхавшись, плюхнулась я на скамейку.

– И зачем, спрашивается, ты так бегаешь? – обратился вдруг ко мне старик. – Вон, вся красная, мокрая! Смолоду себя не жалеете, а потом удивляетесь, что здоровье слабое. Уж коли надо тебе бежать, так беги спортивно, следи за дыханием, а это куда годится?

– Да ерунда, сейчас отдышусь!

– Как же, ерунда! Вот твоя подружка, похоже, уже добегалась? Где ногу-то повредила? – спросил он у Мотьки.

– Ногу? Это я, знаете ли, от хулиганов убегала!

– От хулиганов? На тебя напали? – заинтересовался старик.

– Ну, напасть не успели, но приставать начали, я испугалась – и бежать, а они за мной!

– Не догнали?

– Нет! Я уж к себе во двор вбежала, там сосед наш с машиной возился, я к нему – и вдруг споткнулась и упала… Множественный перелом… – всхлипнула Мотька. – А они увидали, что им уж ничего не светит, и смылись.

– В милицию-то заявили?

– Что вы! Тут уж не до милиции было! Я от боли сознание потеряла, – вдохновенно сочиняла Мотька. – Да и что милиция, стала бы их искать, если они мне ничего сделать не успели?

– А перелом?

– Перелом? Так я ж сама споткнулась!

– Да, хулиганство сейчас вроде даже и преступлением не считается… – вздохнул старик. – Ну, времена…

– Да, теперь вон люди все время пропадают, и редко кого находят! – решила я внести свою лепту в интересный разговор.

– И не говори, – вдруг оживился старик. – У меня сосед пропал, аж в марте, и до сих пор не нашли!

– Как это пропал? – спросила Мотька.

– Очень просто – ушел и не вернулся!

– Ужас какой! – всплеснула я руками.

– А может, он просто сбежал? От жены? – предположила Мотька.

– От жены? Не было у него жены! Разведенный он. Нормальный мужик, порядочный, и вот тебе, пропал.

– А может, у него дела какие-нибудь нехорошие были? Может, он с бандитами связан был, а? – допытывалась Мотька.

– Ну, дел его я не знаю, только не похоже. Порядочный он был! Слово всегда держал!

– Но если он совсем одинокий, кто ж тогда его искать-то будет?

– Почему совсем одинокий? Сестра у него есть, в Химках живет, и еще одна, сводная, хорошая женщина, лучше родной…

– А объявление по телевизору давали?

– По телевизору я не знаю, а в газете точно было, в «Вечерней Москве». Но что толку-то?

– А он кем работал? – спросила я.

– Он? В фирме какой-то. Теперь разве поймешь, кто кем работает!

– Ну а специальность у него была какая-нибудь? – допытывалась я, понимая, что вряд ли нам сегодня попадется лучший источник информации.

– Ну, вообще-то он на все руки был, и шоферил, и слесарил, хотя когда-то педагогический институт окончил.

Сведений было вроде бы много, но на поверку все они оказывались бесполезными. Есть две сестры, но ни их имен, ни адресов…

– Скажите, а фирма, в которой он работал, она что, не искала его? – сделала я еще одну попытку.

– Ну, этого я не знаю, искала, надо думать. Только ищи не ищи…

– Вы думаете, он погиб? – спросила Мотька.

– А кто его знает… В жизни чего только не случается… Да что далеко ходить, я сам один раз считался мертвым, а, как видите, до сих пор живой, слава тебе Господи!

– Это как же? – воскликнула Мотька.

– А я на фронте ранен был, мама похоронку получила… Только она не поверила… Всем говорила – не может этого быть, жив мой Гаврюша, жив! И когда я демобилизовался и вернулся домой, так она даже и не удивилась! А все остальные меня мертвым считали… Так что всякое бывает! Может, и Сережа еще вернется…

Сережа? Вот это да!

– А вы вроде его как-то по-другому называли, Генкой, что ли, – осторожно заметила я.