– И тогда вы быстренько состряпали новую теорию?

– Я был стопроцентно уверен, что у Мередит не было близких друзей. Никто из просто знакомых не стал бы бросать работу и личные дела и приезжать в Уинг-Коув ради ответов на туманные вопросы. Я все думал, что должна быть какая-то логичная связь, веский повод для… – Он вдруг замолчал, и Леонора, выгнув бровь, переспросила:

– Так в чем же состояла новая теория?

Но Уокер сделал вид, что не слышит вопроса, и пристально разглядывал очки, которые девушка крутила в руке.

– Эта дужка выглядит ослабленной, – сказал он.

– Так и есть. Я все собиралась при случае заскочить в оптику и попросить, чтобы ее подтянули, но закрутилась…

– Винт может потеряться… Дайте-ка.

Он забрал оправу из ее пальцев, встал и, открыв неприметную дверь рядом с холодильником, скрылся в соседнем помещении. Там зажегся свет. Леонора, которая даже не успела поинтересоваться, что это он намерен делать с ее очками, слезла с табурета и подошла к открытой двери. Комната была полна всевозможными инструментами самых разных видов и размеров. Уокер стоял у стола и копался в ящичке с миниатюрными отвертками.

– Томас…

– Думаю, у меня найдется подходящая… Точно, вот она!

Он повозился с дужкой и протянул Леоноре очки:

– Попробуйте.

Сначала она просто согнула и разогнула дужки. Обе были одинаково крепко привинчены. Тогда девушка надела очки. Ей было неожиданно приятно, что он что-то сделал для нее.

– Здорово! – искренне воскликнула она. – Надо бы завести себе такую маленькую отверточку, чтобы не приходилось бегать в оптику всякий раз, как ослабнет винтик. Спасибо.

– Всегда к вашим услугам.

– Я здесь, в Уинг-Коув, по тем же причинам, что и вы, Томас, – неожиданно выпалила Леонора.

– Теперь я знаю, – отозвался он. – Семья – это ответственность. И крепкие связи, несмотря ни на что.

– Да…

– Ну вот видите, а я-то считал, что у нас с вами нет ничего общего.

Леонора промолчала. Не признаваться же ему, что она повторяла эти слова про себя довольно часто, словно надеялась спрятаться за ними.

Через некоторое время Томас и Ренч проводили девушку домой. Туман сгустился, окутав бухту, и сквозь его призрачную пелену слабо светили лампы над беговой дорожкой. Там, где был город, виднелось лишь бледное свечение: как далекий-далекий маяк, город указывал путь заблудшим.

У двери Леонора попрощалась с провожатыми, потом отдернула штору и смотрела, как они удаляются, пока Томас и его спутник не растворились в тумане.

Девушка смотрела им вслед и размышляла, что движения хозяина и пса имеют некое общее качество – непринужденную грацию прирожденных охотников, обманчиво небрежную. Сильные и хищные, как волки. И она ни на минуту не поверила в рассуждения о карликовом пуделе.

Леонора откинулась на спинку стула, и древний предмет мебели жалобно скрипнул. Девушка замерла, испугавшись, что он может развалиться под тяжестью ее тела. Но стул оказался еще хоть куда, и тогда она осторожно водрузила ноги на край стола, протянула руку к телефону и набрала хорошо знакомый номер.

Глория сняла трубку на втором гудке. Голос ее звучал несколько рассеянно:

– Да?

– Это я, бабушка. Как прошла твоя партия в бридж вчера вечером?

– Я выиграла.

– Ни минуты не сомневалась, что так и будет. По-моему, пора решать, во что вложить все четвертаки, которые ты выиграла за последние несколько лет. Может, там уже хватит на открытие небольшого собственного казино?

– Просто мне повезло с картами, – с ложной скромностью заявила Глория. – Детка, я так рада, что ты позвонила, а то уж начала тревожиться. Как ты? И как дела в Вашингтоне?

– У меня все в порядке. – Девушка взглянула в сторону открытой двери и потом – в длинный проход меж книжных шкафов, хотя и так знала, что в библиотеке, кроме нее, никого нет. – Новостей никаких, честно сказать. Но, как обычно говорим мы, детективы, расследование продолжается.

– Бог с ним с расследованием, переходи к делу, дорогая. Как продвигаются дела с твоим мистером Уокером?

– Бабушка, я уже сто раз повторяла тебе, что он вовсе не мой! И, если хочешь знать, мы с Томасом пришли к единому мнению, что у нас нет ничего общего! Кроме желания расследовать смерть Бетани и Мередит, конечно. Чтобы утешить тебя хоть немного, могу сказать, что пес Томаса меня просто обожает.

– Можно считать это неплохим началом. Мистер Уокер уже приглашал тебя на обед?

– Ну, вообще-то да, мы ужинали вчера вечером… Но только потому, что нам нужно было обсудить проблемы с расследованием.

– А потом куда вы пошли? К нему или к тебе?

Леонора отняла трубку от уха и посмотрела на нее, словно не веря в услышанное. Потом все же ответила:

– К нему. Но только на несколько минут. Это было по дороге… почти.

– И?.. Он пытался?

– Нет. – Девушка решительно сняла ноги со стола и выпрямилась. – Но он подтянул дужку на моих очках.

– Ага!

– Это было просто здорово! У него оказалась среди инструментов такая маленькая отверточка… как в мастерской.

– Очень хорошо. Люблю мужчин, которые умеют обращаться с инструментами. Очень полезные навыки для совместной жизни.

Перед лицом такого всепоглощающего оптимизма Леонора не нашлась что возразить и попрощалась, попросив бабушку передать привет Хербу.

Девушка уселась поудобнее, положила подбородок на ладони, а локти на стол и погрузилась в размышления. Честно сказать, она нечасто предавалась такому времяпрепровождению. И не потому, что мыслей было мало, скорее наоборот.

Но всегда было мало времени и слишком много отвлекающих факторов. Вот и теперь, хоть она изо всех сил пыталась сосредоточиться на расследовании, в голову постоянно лезли воспоминания о вчерашнем визите к Томасу и о его необыкновенном доме.

Низкий и совершенно неожиданный звук вернул ее к реальности. В комнате послышалось негромкое рычание. И шло оно со стороны старого каталога. Леонора развернулась и уставилась на шкаф. Через пару секунд звук повторился, а потом послышался вскрик… и, да, она была почти уверена – негромкое хихиканье.

Должно быть, звуки доносятся из соседней комнаты, сказала себе рассудительная Леонора. Это самое простое объяснение. Но в данном случае оно не годилось. Девушка точно знала, что следующая комната не используется и дверь заперта. Она выскочила из-за стола и поспешила к двери.

Леонора совсем уже собиралась выйти в коридор, но уловила некое движение в зеркале напротив двери. Зеркало было вогнутым и отражало коридор на несколько футов направо и налево. Не веря своим глазам, Леонора смотрела, как стена в правой части коридора повернулась и из открывшегося отверстия показались две фигуры. Они тщательно закрыли за собой тяжелую дверь, а потом удалились в сторону главной лестницы, тихо переговариваясь и хихикая.

Леонора без труда узнала Джулию Бромли и ее приятеля Тревиса Тода, которого Роберта представила ей нынче утром.

Девушка дождалась, пока студенты удалились на достаточное расстояние, и вышла в коридор. Единственным доказательством существования потайной двери был тонкий шов на одной из стенных панелей. Она осторожно толкнула дверь, но ничего не случилось. Тогда девушка нажала посильнее, и древний механизм сработал: жалобно заскрипели петли, и проход открылся.

В свете, падающем из коридора, она смогла разглядеть ведущую вверх металлическую винтовую лестницу. На следующей площадке была дверь.

Ясненько, это старая лестница для слуг. А Джулия и Томас наверняка используют одну из верхних комнат для тайных свиданий.

«Странно, – подумала Леонора, – этот мрачный дом не мешает им думать о романтических свиданиях… а может, я просто уже не в том возрасте – слишком взрослая». Она вздохнула, закрыла потайную дверь и пошла по коридору в сторону главной лестницы. Темные зеркала мерцали, и ей снова почудилось, что от них исходит угроза. Вот тяжелая деревянная рама, орнаментированная пышными завитками. Леонора успела изучить достаточно книг, чтобы с уверенностью отнести данное произведение ремесленного искусства к концу XVII века. Ее отражение появилось в затуманенном стекле. Что-то показалось ей странным, и девушка сделала шаг вперед, вглядываясь в темную поверхность. И сразу же поняла, что в зеркале было два отражения. Ошибка мастера или эффект времени, но теперь за ее плечом виднелась размытая фигура, и Леонора вздрогнула, чувствуя необъяснимый страх.