Закончив внизу, снова вернулся наверх. Проверил автомат и запасной магазин к нему. Закрепил трос и проверил, как он держится. Наличие в руках оружия придало мне уверенности.

— Вроде готово, — прошептал я.

В здании было прохладно, а сквозняки поднимали в воздух мельчайшие частицы муки. Перехватив автомат поудобнее, я зашел в импровизированный защитный круг. Я не знал, подействует это против Палача или нет, но у меня росла уверенность, что тварь не усидит на месте, почувствовав, что Свинцов вышел из своей норы.

Усевшись в центре круга, я прикрыл глаза. Минут десять я провел в тишине, прислушиваясь к звукам с улицы. Первое время ничего не происходило, и я уже было подумал, что мой план сорвался.

Минуты шли, но никто не спешил приходить на встречу со мной. Наконец, где-то в дальней части здания, что-то хрустнуло, а затем я услышал отчетливый звук шагов. Шаги приближались, и я рискнул выглянуть.

— Оскар Осипович, какой сюрприз, — сказал я, заметив адвоката, который тащил за волосы упирающуюся Халфассу.

Демонесса выглядела неважно. Растрепанные волосы, лиловый синяк под глазом. На руках тонкая цепочка, которая обвивает зяпястья.

— Где мой сын?! — рявкнул адвокат, заметив меня на галерее второго этажа.

— Его скоро привезут, — сказал я. — А пока, поднимайтесь ко мне на второй этаж.

— Пошла, шалава, — сказал Грузенберг и, ухватив Халфассу под руку, потащил к лестнице.

Демонесса злобно шипела и бормотала какие-то ругательства.

— Ну, подожди, гаденыш, привезут твоего сынка, я его как следует отпинаю, а лишь потом отдам тебе, — прошипел я, наблюдая, как адвокат поднимается на второй этаж.

— С тобой все нормально? — спросил я Халфассу.

Девушка слабо кивнула. Я стоял напротив адвоката и не выпускал из рук автомат.

— Мне нужно позвонить, и вашего сына привезут, — сказал я Грузенбергу, по лицу которого было видно, что он чем-то взволнован.

— Звони, и не затягивай, у меня нет времени на твои фокусы, — сказал адвокат, прикрываясь демонессой как живым щитом.

Я достал телефон и набрал номер Свинцова.

— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны обслуживания.

— Да-да, привозите его, — сказал я, делая вид, что с кем-то разговариваю.

Сбросив вызов, я убрал телефон в карман и придал лицу невозмутимое выражение.

— Не ожидал от вас такой грязной игры, — сказал адвокат, прерывая затянувшееся молчание.

— Кто бы говорил о грязной игре, — парировал я.

— У меня благая цель — избавить мир от таких, как она, — сказал адвокат и, запустив пятерню в темные волосы Халфассы, заставил ее запрокинуть голову.

В руке Грузенберга что-то блеснуло. Я дернулся и направил на адвоката автомат.

— Одно движение, и она умрет, — сказал адвокат, прижимая к горлу девушки нож из какого-то блестящего камня.

— Вы проживете немногим дольше, — сказал я, продолжая держать на прицеле адвоката.

— Спорное замечание, — рассмеялся Грузенберг.

— Предлагаю скрасить наше ожидание разговором, — сказал я, стараясь отвлечь Грузенберга от мыслей об убийстве Халфассы.

— Почему бы и нет? — сказал адвокат.

— Оскар Осипович, я не пойму, на чьей вы стороне? — сказал я, внимательно наблюдая за реакцией собеседника. — Вы вставляете палки в колеса конклаву ведьм и чернокнижников, но в тоже время сами устраиваете темный ритуал и призываете в этот мир Палача. Вы либо гений, либо глупец, каких поискать, — заключил я.

— Наивный молодой человек, — улыбнулся адвокат. — Я распечатал книгу Соломона и контролирую эту тварь. Сейчас он подчиняется мне, но стоит моему сердцу перестать биться, как палач сорвется с поводка, — усмехнулся Грузенберг.

— А как же ваши столичные коллеги? Они не обеспокоены вашими действиями? За пропажу книги ведь обычно строго карают, — задал я интересовавшие меня вопросы.

— Эти дурни мне были нужны, лишь для того, чтобы поймать ее, — сказал адвокат и дернул девушку за волосы.

— У вас такие же наклонности, как и у вашего сына, вам нравится причинять боль другим, — сказал я.

— Жаль, что ты оказался хитрее и ушел из нашей западни, — усмехнулся адвокат.

— Помог начальник службы безопасности Зотова, — сказал я, наблюдая за реакцией Оскара Осиповича.

Адвокат поморщился, словно съел лимон. А я же продолжил заговаривать Оскару Осиповичу зубы. Будем надеяться, что Свинцов привезет Грузенберга-младшего и обмен состоится.

— Признаться, я думал, что одержимость девушки и болезнь Зотова только ваших рук дело, — сказал я, возвращаясь к разговору.

— Увы, он мешает многим. Как только я разберусь с тобой и этой потаскухой, займусь Зотовым, — адвокат снова дернул демонессу за волосы.

Халфасса болезненно вскрикнула.

— Не горячитесь, Оскар Осипович, я сомневаюсь, что у вас есть чудо-артефакт, способный отклонять пули, — сказал я.

Адвокат лишь презрительно фыркнул.

— Зачем мне подобная глупость? Моя жизнь напрямую завязана на управление палачом. Ты же не захочешь брать на себя ответственность за действия этой твари, — Грузенберг рассмеялся. Закончив смеяться, он пояснил: — Умру я, и начнется цепная реакция. Тварь займется чернокнижниками, затем доберется до Зотова и его глупой дочурки. А потом начнет убивать всех, кто по ее мнению нарушает закон или имеет отношение к нечисти. Он не тронет лишь чистых душой и сердцем, а остальные умрут, их души станут пищей для этого создания.

— Вам не кажется, что глупо давать мне такую информацию? — сказал я, наблюдая за адвокатом.

Грузенберг бросил на меня презрительный взгляд и произнес:

— Ты нашел мою единственную слабость и сыграл на ней. Как только мы обменяемся пленными, мы продолжим нашу игру, и у тебя не будет другого шанса, — сказал адвокат.

— Сомневаюсь, что церковники из столицы такие дурни, они наверняка уже сообщили о пропаже книги и о вашем самоуправстве, — сказал я.

Оскар Осипович лишь ехидно усмехнулся и сказал:

— Докладывать некому, все прибывшие в город экзорцисты и демонолог мертвы.

— А вы весьма кровожадный тип, Оскар Осипович, прямо волк в овечьей шкуре, — заметил я.

— Этому миру давно нужно устроить новый «потоп». Слишком много грешников, — заметил адвокат. — Ладно, к черту все! — неожиданно рявкнул он. — Рука затекла держать нож. Где мой сын? — сказал адвокат и надавил на лезвие.

По шее девушки побежала струйка крови.

— Успокойся, его уже везут, — я примирительно поднял руку и немного отвел оружие. — Пришлось прятать его за городом, поэтому нужно время.

Адвокат немного успокоился, а затем сказал:

— Жаль, что ты убил Николая, способный был чернокнижник, служил на благо церкви.

— Вы ошибаетесь, — прервал я речь адвоката. — Николай служил самому себе, вернее, одному богу под названием «деньги». И убил его Свинцов.

Адвокат удивленно вскинул брови и сделал несколько шагов в сторону окна выходящего на улицу.

— Каюсь, изначально именно я встал на пути Свинцова, — сказал я, делая шаг в сторону Грузенберга. — Я нашел темницу демонессы. Убил одержимого, которого Свинцов направил на поиски вместилища демона. После, Свинцов подослал еще одного одержимого, чтобы меня убить. Я убил несколько ведьм, астральную вампиршу, старика-экзорциста и охранника, опекавшего вашего сына. Но вы, Оскар Осипович, монстр куда пострашнее меня, — сказал я, указывая на адвоката рукой с зажатым в ней телефоном.

Грузенберг дернулся, словно от пощечины, и крепче схватил девушку за волосы, поудобнее перехватывая нож.

Халфасса хранила молчание, вероятно, опасаясь спровоцировать адвоката. Я же сделал еще несколько шагов в направлении Грузенберга и продолжил:

— Свинцов пытался подбросить мне наркотики и воздействовать на меня, используя служебное положение, а вы решили действовать силовыми методами. Убили священника, который заподозрил вас в краже книги. Затем подбросили мне в багажник его труп. Позвонили в полицию и попытались сбросить всю вину на меня. Я изначально думал, что это Свинцов, но, похоже, я ошибался. Этот чернокнижник, куда более благочестив, чем вы.