— Да, я понимаю. Спасибо вам огромное.

— Ну что ты.

Альбина уходит, я торопливо собираюсь. Выбегаю к бассейну — там никого. Разворачиваюсь, чтобы вернуться в дом и едва не врезаюсь в Германа.

— Ой! Прости! — восклицаю нервно.

— Куда так торопишься, красавица? Все в порядке? — оглядывает меня истинно мужским взглядом, от которого по телу пробегают мурашки. Нет, никакого женского интереса у меня к Герману нет, я целиком и полностью втюрилась в Таира. И все же невозможно не реагировать на мощь и обаяние этого большого мужчины. Что-то мне подсказывает, что под маской добряка и юмориста полно подводных камней. Не так прост Герман. Лучше держаться от него подальше.

— Дочку ищу, дай пройти, пожалуйста.

— Я видел ее только что, с Тамарой. Они, кажется, в магазин поехали.

— Да?

— Да постой ты. Не догонишь. Они скоро вернутся. Лизок мороженое захотела. Лучше расскажи, как себя чувствуешь? Не задушил тебя вчера наш Отелло?

— Это не смешно.

— Как скажешь. Выглядишь измученной. Бессонная ночь?

— Тебе не кажется, что это слишком навязчиво? Забрасывать меня вопросами? И вообще, я еще не завтракала. Пропусти, пожалуйста.

— Я знаю отличное кафе, где очень вкусные завтраки.

— Нет, спасибо.

— На кухне уже обедом вовсю занимаются. Там работа кипит, хочешь там мешаться под ногами? — не сдается Герман.

Конечно, он потрясающе хитрый манипулятор. Ему очень сложно сопротивляться, тем более сейчас у меня нет на это моральных сил. Я все еще во власти прошедшей ночи. Внутри все как желе, дрожит сладко.

— Ты прав, я, пожалуй, пойду в кафе, только пожалуйста, не нужно идти со мной! Я сама справлюсь. Хочу одна спокойно позавтракать.

К сожалению, отделаться от Германа не получается.

— Я тебя провожу.

— Не стоит.

— Мне не сложно.

В конце концов, это же не преступление, посидеть в общественном месте с другим мужчиной. Герман очень упрям, а у меня нет сил к сопротивлению. К тому же, возможно его провоцирует именно мое упрямство. Если буду соглашаться со всем, может наоборот, заскучает и отстанет? Очень на это надеюсь.

Кафе действительно буквально за углом, внутри очень уютно. Делаю заказ, выбираю кусок пиццы, апельсиновый сок и салат. Герман заказывает кофе. Во время еды он молчит, я тоже. Неловкости не испытываю — мне все равно. Надеюсь, до него это дойдет. Углубляюсь в мысли о прошедшей ночи. Щеки начинают гореть.

— Интересно, о чем ты сейчас думаешь, — задумчиво разглядывает меня Герман.

— О том зачем тебе все это? Знаешь, что я не свободна и продолжаешь преследовать. Любишь безнадежные ситуации? Приударить не за кем? Или у вас с Таиром привычка к соревнованиям?

— Ух ты, сколько вариантов, — усмехается Герман. — Ты прямо психолог. Или сценарист.

— Да, у меня куча талантов.

— С чего ты взяла, что я хочу тебя, Марина?

— Хочешь подколоть что я типа очень самоуверенная? Я понимаю, что дело не во мне. Скорее всего тебе просто скучно. Определенно, ты хочешь позлить Таира.

— Разве что немного. Ты мне по-настоящему интересна.

Фыркаю на это замечание. Нисколько ему не верю.

— Можешь оставаться скептичной. Но это правда. Ты проницательна. Скромна, но умеешь за себя постоять. Не бегаешь за деньгами. Ведешь себя достойно. Такие как мы с Таиром быстро устают от того что женщины видят в них только кошельки.

— Ты говоришь так, будто тебе восемьдесят, Герман. На ответный комплимент напрашиваешься?

— Возможно, — прищуривается хитро. — Жаль, что не веришь, что найти такую как ты, настоящую, которой не важен твой статус в обществе, крайне сложно.

— Ты прав, не верю. Вокруг полно хороших девушек. Вот хотя-бы Софья. Присмотрись к ней. Я для тебя совершенно бесперспективный вариант, повторяю это так просто, чтобы расставить точки на «i».

— Спасибо, что решила сэкономить мои силы, но я сам решу, ок? Софья, — добавляет задумчиво. О ком ты?

— Дальняя родственница Калмановских. Была с нами вчера в бассейне.

— Ты сватаешь мне няню своей дочери? — сдвигает брови.

— Какое имеет значение ее занятие?

— Всегда считал низко интеллектуальный труд скучным, — морщится.

— Ты сноб, Герман, — делаю в ответ гримасу. — Как хочешь, уговаривать не буду.

— И на том спасибо.

Чувствую себя очень странно. Еще месяц назад я была никому не нужной матерью одиночкой, а теперь стала объектом для соревнования двух мачо. Хотя не сказать, чтобы это мне льстило. Я хочу только покоя. Стабильности. Испанские страсти мне ни к чему.

Но с недавнего времени в мои желания добавилась и любовь.

Продолжаю пикировку с Германом, а сама все время про Таира думаю. Когда вернется? Что скажет мне? Что значила для него прошедшая ночь?

— Спасибо за компанию, мне пора. Наверное, домашние уже вернулись с шоппинга.

— Тамара Тимуровна очень полюбила Лизу, — улыбается Герман. — Что неудивительно, она такой очаровательный ребенок. Пообщался с ней и захотелось своего малыша.

— Так в чем проблема?

— Только найти такую как ты маму.

— Удачи тебе, Герман, — не могу снова не улыбнуться. Он все же невыносимый сердцеед.

Неспешным шагом иду обратно к дому, на улице припекает все сильнее. Вижу как подъезжает машина, из неё выскакивает Лизок, бросается ко мне обниматься. Оставшуюся часть дня мы проводим вместе. Обедаем, потом малышка укладывается поспать. После идём на море, проводим чудесный вечер. Каждую минуту жду появления Таира, но его нет.

— У него какие-то серьезные проблемы в бизнесе, — говорит вечером за ужином Альбина, читая только что пришедшую смс. — Брат купил билет, срочно вылетел в Лондон.

Меня охватывает грусть, ощущение пустоты. Почему все так? Сколько теперь мучиться сомнениями, что значила для него эта ночь? Неужели Таир не мог написать смс мне? Так сильно занят? Или не счел нужным?

Следующие две недели я провожу в тоске. Таир звонит мне, мы общаемся довольно тепло, и все же немного натянуто. Случившуюся ночь не обсуждаем. Я очень стесняюсь. Говорю в основном про Лизу, что уже плавать научилась, загорела сильно, как шоколадка. Дочка так счастлива здесь! Наблюдаю за ней иногда с комом в горле. Привязалась к бабушке и дедушке. Спрашивает постоянно, когда вернется папа.

Кто бы мог подумать, что малышка так органично включится в нашу игру. Потому что для нее все по-настоящему. Она ведь еще не знает, что в реальности двух отцов быть не может. Что она скажет обо всем этом, когда вырастет? Что я ужасная лгунья и она меня презирает? Или поймет, что у меня не было другого выхода?

Я так и не решаюсь задать Таиру главный мучающий меня вопрос — что изменилось между нами после ночи в бунгало. Он тоже не спрашивает почему я сбежала из домика. Его голос часто звучит устало. Говорит, что много сложностей, что не вылезает с объекта на котором случилась авария. Только иногда произносит слово «скучаю», и это дарит такую огромную надежду, что страшно становится!

— Что-то Дину не видно давно, не заглядывает к нам, — замечает вечером Марат Алимович, обращаясь к Виктории Калмановской, которая с мужем пришла на традиционное субботнее барбекю.

— Дочка в Лондон укатила. Сказала, что здесь слишком жарко. Да и по шопингу соскучилась. Цены, пожалуй, в лондонских магазинах сейчас ниже чем здесь, — смеется Марк.

— Да, и спасибо огромное Таиру, — кивает Виктория. — Он пригласил Дину остановиться в вашей квартире в Шордитче.

Я холодею. Ощущение что внезапно ударили по лицу. Таир ни слова об этом не произнес! Как же так? Он…

— Мамочка, у меня не получается! — Лиза спасает меня так вовремя, крича с лестницы. — Пожалуйста, помоги! Меня с ума сводит этот конструктор!

Последнюю фразу она подцепила от Тамары Тимуровны. Та обожает по любому поводу вворачивать ее в разговоре.

— Иду, дорогая.

— Лиза, твоя мама вообще-то ужинала, — укоряет ребенка Марат Алимович.