Герберт остановился в растерянности перед столом, не зная, можно ли ему сесть. Мистер Снейк не подал ему никакого знака. В присутствии начальства Герберт всегда старался вести себя безукоризненно. Во всяком случае, полиции тут не было.

Мистер Снейк закончил разговор, бросил трубку, взял сигарету и выпалил:

– Джефферсон, ты мочился в плавательные бассейны наших клиентов?

– Что? – сказал Герберт.

Его землистого оттенка кожа порозовела.

– Ты меня слышал. Да или нет?

– Нет, – быстро ответил Герберт. Они ничего не смогут доказать, подумал он.

– Ты уволен. Я дал тебе шанс сказать правду, ты упустил его. Какой-то малый снимал на видео свою мать. Ты с невозмутимым видом отливал в бассейн и попал в кадр через стеклянные двери. Сегодня днем я своими глазами видел запись. Забирай свои вещи и уматывай. В кассе тебя ждет расчет по сегодняшний день.

Мистер Снейк снова снял телефонную трубку. Когда Герберт повернулся и собрался уходить, управляющий уже с кем-то разговаривал.

33

После инцидента с Клеем и двумя стриптизершами Чарли охватила глубокая депрессия. Он заперся в гостиничном коттедже со своим верным Джорджем, отказываясь видеть кого-либо, кроме людей, связанных с новым фильмом, в котором ему предстояло сниматься. Эта кинокомедия называлась «Фред».

Главную героиню предстояло сыграть Лорел Джонс, характерной актрисе, которую в прошлом году выдвинули на «Оскара» за лучшую роль второго плана, но так и не наградили. Она приехала пообедать с Чарли в его отеле вместе со своим мужем, за которого вышла два месяца назад – длинноволосым музыкантом из модной поп-группы «Сыновья».

Они оба нравились Чарли. Они много говорили о политике, движении хиппи, загрязнении атмосферы, голоде. Для Чарли, уставшего от бесед о кинобизнесе и светских сплетен, это было свежей струей.

Лорел и ее муж Флосс были вегетарианцами и собирались сделать шестимесячный перерыв в работе, чтобы принять участие в программе помощи голодающим в Индии.

– Вот что важнее всего, приятель, – сказал Флосс, – помочь людям, которые сами не в состоянии помочь себе.

Лорел кивнула; ее блестящие глаза выражали полное согласие с мужем.

– Да, но что будет с вашими карьерами? – спросил Чарли. – Вы оба в начале пути. Я знаю, ваши дела идут очень хорошо, но если вы сейчас все бросите…

– Мы все продумали, – сказал Флосс.

– Да, – подтвердила Лорел, – Флосс и ребята сделают заранее много записей, чтобы слушатели их не забыли, а я после «Фреда» снимусь еще в одном фильме.

– Приятель, если ты не готов потратить шесть месяцев своей жизни на то, чтобы помочь нуждающимся, я не знаю, что и сказать.

Флосс печально покачал головой.

Чарли попытался вспомнить, когда он кому-то помогал. Он всегда дарил Джорджу свою старую одежду и за последние несколько лет передал различным благотворительным организациям свыше пятидесяти тысяч долларов – разумеется, не облагаемых налогом. Недавно к нему обратились с просьбой выступить публично в защиту бездомных, но он отказался – не потому, что не верил в эту компанию, а потому что считал для себя возможным появляться перед публикой только в качестве актера. Вместе со многими другими известными людьми он подписал требование легализовать курение марихуаны. В обществе девятнадцатилетних Лорел и Флосса он казался себе стариком.

После обеда он предложил им покурить «травку» и послушать музыку.

Лорел и Флосс обменялись улыбками.

– Мы завязали, – сказала Лорел. – Каждый вправе решать сам, нужно это ему или нет; мы поняли, что дошли до такого состояния, когда потребность в этом отпала.

Флосс взъерошил пятерней свои длинные светлые волосы.

– Не обращай на нас внимания, – добавил он. Чарли смущенно убрал «косячок», уже приготовленный им.

– Нет, мне это не нужно, – сказал он, – я думал, что вы…

– Все считают, что музыканты не слезают с иглы и живут шведскими семьями. Мы с Лорел хотим показать людям, что больше всего нас волнует будущее мира, в котором мы живем. Каждый день мы медитируем в течение часа. Это потрясающее занятие. Сбрось с себя одежду, приятель, и медитируй. Это лучше, чем балдеть от «травки».

Когда они ушли, Чарли снял с себя черную «водолазку» и брюки. Как люди медитируют?

Он сел на пол в позу «лотоса», попытался погрузиться в созерцание своего внутреннего мира. Через пять минут чертыхнулся, закурил «косячок», включил музыку и лег на кровать.

Кроме Лорел Джонс, в картине «Фред» должны были сниматься шесть эффектных девушек. Чарли, обладавший правом отбора актеров, разрешил Саю Гамильтону-младшему пригласить актрис на свой вкус. Роли были маленькими, и Чарли не хотел обременять себя просмотром множества «звездочек».

– Загляни в офис, дружище, – сказал по телефону Сай, – тут через мои руки проходит больше восхитительных крошек, чем тебе довелось увидеть за всю жизнь.

Чарли удивился тому, что мужчины вроде Сая и Клея находят удовольствие в постоянном поиске новых девушек. Они были женаты. Зачем им это нужно? Скольких девушек можно трахать одновременно? Будучи женатым на Лорне, он не смотрел по сторонам; у него была только одна Мишель. Но, пристально заглянув в свою душу, Чарли понял, что до знакомства с Динди был таким же, как Сай и Клей. Искал самое хорошенькое личико, самые большие груди, самые длинные ноги. Для него не имело значения, что все эти девицы были круглыми идиотками; он обращал внимание только на внешность. Скрывался ли хоть один полноценный мозг под густыми копнами волос и накладными ресницами?

– Я определенно извлек урок из происшедшего, – признался Чарли Джорджу, который привык к откровенным излияниям босса. – Впредь – никаких безмозглых «звездочек».

Джордж кивнул. Он не отказался бы от нескольких отвергнутых Чарли девушек.

В первый день съемок Чарли работал с рыжеволосой Темзой Мейсон, рост которой составлял сто восемьдесят восемь сантиметров.

Она улыбнулась, широко раскрыв свои большие карие глаза.

– Мистер Брик, я счастлива работать с вами. Я обожаю все ваши фильмы. Вы не представляете, как я рада сегодня.

Она говорила с тягучим южным акцентом.

Чарли спрятался за образом своего героя, стал Фредом. Акцент девушки был сочным, колоритным, но Чарли не собирался вступать в дружеские отношения с участниками съемок. Они будут иметь дело с Фредом. Исключение он сделал для Лорел. Она и Флосс проводили много времени с Чарли, ему нравилось слушать их.

Он бывал у них в гостях, познакомился с их друзьями. Этот круг отличался от кинематографического – его составляли молодые музыкальные продюсеры, певцы, исполнители. Большинство одевалось в стиле хиппи; они мгновенно приняли Чарли в свою компанию. Ему нравилось то, что никому тут не было дела до его славы; похоже, многие гости даже не узнавали Чарли. Он был просто другом Лорел и Флосса.

Он ходил к ним почти каждый вечер после работы. Их дом был всегда открыт для друзей.

Чарли брал с собой «травку». Хоть Лорел и Флосс сами не употребляли ее, они позволяли курить своим гостям, чем многие из них пользовались.

Здешняя обстановка была по душе Чарли. Он приобрел длинные рубашки свободного покроя, брюки мешковатого фасона, бусы. Сменил очки с толстой роговой оправой на «старушечьи», с тонкими металлическими дужками. Сейчас из-за фильма он не мог отращивать волосы, но собирался сделать это после съемок.

– Выглядишь отлично, приятель, – сказал ему Флосс. – Теперь ты настоящий человек семидесятых.

Чарли улыбнулся. Сидя на полу гостиной, он разглядывал слайды с изображением бабочек, проецируемые на стену. Одновременно он слушал новый альбом. Чарли протянул «косячок» своему соседу, светловолосому парню, который, сделав затяжку, передал сигарету девушке.

– Ты должен всерьез заняться медитацией, – сказал Флосс. – Лорел была в ужасном состоянии, пока я не приучил ее к этому.

Чарли кивнул.

– Да, я попробую.

Он уже провел в их доме десять вечеров подряд, и Флосс постоянно уговаривал его медитировать. Ежедневно в одиннадцать часов Лорел, Флосс и все желающие раздевались с серьезными лицами, садились в центре комнаты на пол в позу «лотоса» и замирали в ней по меньшей мере на полчаса.