— Гарри?…

Джессика слезла с кровати и, потянув за собой шест с капельницей, встала рядом с ним.

Гарри медленно открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на Джессике.

— Джес? — спросил он, — какого черта все так болит?

— На тебя наступил Гиппогрифф, — съязвила Джессика, — и попрыгал немного. А так ничего.

— Ах, точно, — вздохнул Гарри, пытаясь сесть, — Ты то хоть жива? Я помню, как он тебе плечо прокусил.

— Все нормально, — сказала Джессика, садясь на свою кровать, — уже выздоравливаю… — тут ее осенило, — ты все еще был в сознании тогда?! Это произошло гораздо позже, чем тот Гипогрифф вонзил в тебя свои когти… брр…

— Сколько мы здесь? — прохрипел Гарри, уже почти приняв вертикальное положение.

— Месяц, — присвиснула Джессика и улыбнулась тому шоку, что отпечатался на лице Гарри.

— МЕСЯЦ?! — воскликнул он, потеряв равновесие, и снова бухнувшись на подушки — Целый месяц?

— Дело в том, что…

Джессика не успела договорить, потому что в палату с восторженным визгом забежала Чжоу и, обняв Гарри, заревела.

— Чжоу… Чжоу… — Гарри пытался оторвать от себя девушку, — ну что ты…

Джес фыркнула и бухнувшись на одеяло, задернула штору вокруг своей кровати.

— Считайте, что меня здесь нет! — крикнула она из-за ширмы, гадая услышали они ее или нет.

— Наконецто ты очнулся, — сказала Чжоу, всхлипывая, — наши уже начали предпологать, что ты вообще не очнешся.

Джессика полезла в свой шкавчик, в поисках сумки.

— Конечно, месяц же не короткий срок, — сказал Гарри.

— Он был длиннее всех месяцев моей жизни! — тихо сказала Чжоу.

Джессика усмехнулась и, вытащив из сумки всевидящую пластинку, приложила ее к глазам. Теперь она могла видеть парочку через ширму, в тайне от них. Осторожность, есть осторожность. Вдруг Чжоу вытащит нож и зарежет его?! Ожидать можно чего угодно от кого угодно.

Гарри замялся, смотря в пространство, а Чжоу с розовыми щеками, из-за того, что она сболтнула лишнего, теребила свои пальцы.

— Мм… как дела в школе? — спросил Гарри.

— Нормально, — безразлично пожала плечами Чжоу, — Комисия ходит по урокам, все время нервно дергаясь из-за каждого резкого звука. Например, когда у Финиганна взорвался пергамент, непредставляю как, мистер Даггер выхватил палочку и закрутил головой во все стороны, в поисках пожирателей смерти. Слизеринцы разбушевались, совсем вышли из-под контроля. Обсыпают учеников оскорблениями, особенно гриффиндорцев. О, Гарри, ты не представляешь, как я рада, что ты очнулся…

Чжоу замялась, посмотрев на свои руки, будто вспоминая заученный текст.

— Кстати, как ты себя чувствуешь? — встрепенулась она, с надеждой посмотрев на Гарри.

— Нормально, — вздохнул Гарри, хотя по его виду нельзя было так сказать. Он очень сильно похудел, под глазами залегли тени, а говорил он тяжело, будто его легкие были сжаты.

— А мы продули слизерину, — проинформировала Чжоу, — они вышли на поле такие бодрые и свежие, — с отвращением сказала она, — Они нас просто раздавили! Это твоя вина! На тренировках я не могла нормально работать, потому что, привыкла, что ты на них сидишь!

— Признаю свою вину, — поднял руки Гарри, — не думал, что это так для тебя важно, — тихо добавил он.

— Я тоже, — одними губами сказла Чжоу.

Гарри поднял на нее взгляд, и Чжоу, с блестящими от слез глазами, вскочила на ноги и выбежала из больничного крыла.

«Хмм… — подумала Джессика, — они так и будут вести себя, как полные идиоты или возьмутся за ум?»

— Хвала небесам! — радостно воскликнула мадам Помфри, зайдя в палату, — Ты очнулся!

Выздоровление шло полным ходом. Оказалось, что пока Гарри был в коме, все его раны затянулись на столько, что их было почти невозможно заметить. Плечо же Джессики побалвало, но скоро рана начала исчезать.

Рон и Гермиона, узнавшие от Чжоу, что Гарри очнулся тут же прибежали в больничное крыло. Гермиона громко рыдала, а Рон, хмыкнув, сказал, что не представляет себе, как Гарри сможет подтянутся в учебе.

К тому моменту, как их выпустили, до Рождества оставалось два дня, поэтому Джессика решила срочно готовится к балу… интерессно, кто-нибудь пригласит ее?

— Всетаки, Гермиона, я думаю, что салатовый цвет будет тебе больше к лицу.

Джессика еще раз взглянула на подругу, стоящую перед зеркалом в красивом и изящном платье сделанным из темно-синей тафты. Вообщето это было не полноценное платье — пиджачек без рукавов сделанный в более темой гамме, чем узкая до пола юбка. В локтях Гермиона держала темную шаль.

Джессика взмахнула палочкой, и кастюм поменял цвет в салатовый. Гермиона критически начала его разглядывать.

— Думаешь, так лучше? — спросила она.

— Думаю, да, — чуть нервно сказала Джессика, — салатовый тебе идет также как и голубой!

Гермиона еще раз посмотрела на себя в зеркало и поправила висящее на шее украшение. Это была прозрачноватая салатовая лента, отделаная бисером, в центре каторой был сделанный из такой же ленты цветок. Весьма утонченно.

— Кажется, ты права, — сказала она, отойдя на шаг от зеркала.

— Рон с ума сойдет, — съязвила Джессика, встав.

Гермиона криво усмехнулась, но Джессике показалось, что она именно на это и надеется.

Вдруг в дверь постучались.

— Герм, это я! — воскликнула стоящая снаружи Джинни.

— Входи, — крикнула Гермиона, собирая волосы в пучок.

Дверь открылась и в комнату зашла Джинни. Она была в темных джинсах и полосатой рубашке, к манжету которой были пришпилины булавки. «Видимо тоже готовится к балу, — подумала Джес». Увидев ее, Джинни улыбнулась.

— Джессика, наконецто я тебя нашла! — воскликнула она, — там тебя ждет… э… Малфой.

— Кто?! — Джессика вскинула брови и выпрямилась.

— Да, да, именно Малфой, — закивала Джинни, — пошли скорее.

Джес пожала плечами и, кивнув Гермионе, вышла вслед за Джин.

В проходе, прислонившись к косяку, и вправду стоял Малфой. Пройти ему, видимо, не давала стрела, нацеленая в него Джорджем, который сидел у камина, настороженно наблюдая за слизеринцем.

— Je suis surpris (Я удивлена), — насмешливо сказала Джессика, — Malfoy?

— Djessika, — сдержанно кивнул он, — Marsche, nous touale dire (Идем, мы должны поговорить).

— Tuale? (Должны) — переспросила Джессика.

— Tuale, — подтвердил Малфой, — Marsche? (Идем?)

— Marsche, — вздохнула Джес и, пожав плечами, пошла за Малфоем.

Он вел ее по каким-то коридорам, но Джессика не думла об этом. Она размышляла: как бы так поунизительней отказать Малфою в приглашении на бал. А то, что именно для этого он ее позвал, она была уверенна.

Тем временем Малфой остановился, и Джессика оглянулась. Они стояли в тупике теряющегося в темноте коридора, и единственным источником света было большое ветражное окно, на котором было что-то изображено… Джессика вгляделась… ничего не понятно.