— Клер, ты можешь стать беременной, технически не занимаясь сексом.

— О’кей, дай мне выразиться яснее. Я не была с мужчиной уже больше года. Так что я не беременна. Ваша лаборатория, должно быть, получила образец моей крови, смешанной с чьей-то другой. Это единственное логическое объяснение. Потому что, поверь мне, я бы запомнила, если бы занималась сексом.

Возникла долгая пауза.

— Ты не возражаешь против того, чтобы прийти еще раз и сдать еще один анализ?

— Без проблем. Я загляну завтра.

Положив трубку, Клер оглядела офис и представила, как снимает свои дипломы Гарварда и Йеля. Она не была уверена, куда направится. Может быть на север штата. Колдвелл, к примеру, был по настоящему мил. И не похоже, что она нуждается в работе. У нее было достаточно денег, а если бы она заскучала, то могла бы заняться частной практикой и немножко поработать юристом на частных лиц. Она была компетентна в составлении завещаний, а сделки с жилой недвижимостью мог совершать любой, обладающий даже одной извилиной.

Постучала Марта и снова просунула голову в дверь.

— Похороны мисс Лидс начинаются через полчаса, но это частная церемония. Потом в поместье будет прием, на который ты, тем не менее, можешь попасть, если поедешь прямо сейчас.

Она и в самом деле хотела проделать весь этот путь в Колдвелл? Ради умершей клиентки, которую по какой-то причине сейчас ненавидела?

Господи, у нее не было ни малейшей зацепки, почему она до крайности презирала бедную, старую, чокнутую мисс Лидс.

Марта поправила на носу блестящие очки.

— Клер… ты выглядишь отвратительно. Не езди.

Только она не могла не поехать. Даже, несмотря на то, что ее голова пульсировала в одном ритме с сердцем, а в животе все переворачивалось, повода не совершить поездку не было. Она должна отправиться туда.

— Вызови мою машину. Я еду в Колдвелл.

В поместье Лидсов Клер припарковалась в конце подъездной дорожки, увенчав тянущуюся до самого дома цепочку из примерно пятидесяти машин. Она не воспользовалась услугами парковщика, а поскольку не собиралась долго оставаться, то не было и причины ждать, когда кто-нибудь развернет Мерседес. Плюс, она нуждалась в капельке свежего воздуха.

И, как оказалось, флаконе аспирина. В тот момент, как она вышла из седана и посмотрела вверх на огромное каменное здание, ее голова взвыла от боли. Обвиснув на твердом кузове Мерседеса, она делала неглубокие вдохи, когда ужас омыл ее.

Зло было в этом доме. В этом доме было зло.

— Мэм? С вами все в порядке?

Это был один из паркующего обслуживающего персонала. Молодой парнишка лет двадцати или около того, одетый в белую рубашку-поло с вышитой на груди красной надписью «Парковка МакКлейна».

— Прекрасно. — Она осторожно склонилась за своей Биркин, после чего захлопнула дверь. Когда она обернулась, чтобы улыбнуться парню, он забавно таращился на нее, как на кандидатку упасть в обморок, а он молился, чтобы она не делала этого на его глазах.

— Э, мэм. Я просто отгоняю эту машину отсюда. — Он кивнул на Лексус перед ней. — Вы не желаете подъехать на ней к дому?

— Благодарю, но я просто прогуляюсь.

— О’кей… если вы уверены.

Она шла по дороге, глаза прикованы к серому каменному зданию. К тому времени, как она шагнула к передней двери и подняла молоточек, ее трясло.

С пустой головой, слабая, она чувствовала, как будто снова заболела гриппом, когда ее штурмовали волны жары и холода, а тело и голова тряслись.

Дверь открыл Флетчер.

Перед лицом старика Клер споткнулась, по абсолютно непонятной причине ее паника вышла из-под контроля.

Только внезапно она была спасена.

Ее инстинкты юриста, те, которые сделали ее лучшей в противостоянии адвокатам противоположной стороны, те, которые сделали ее беспощадной в ведении переговоров, те, которые пинали ее время от времени, когда она не могла позволить себе демонстрировать эмоции… ее инстинкты прижали совершенно неожиданные панику и ужас и тотчас же успокоили ее.

Она никогда не показывала слабость своему врагу. Никогда.

Хотя какому дьяволу известно, почему старый дворецкий вызвал такую реакцию? Однако, она была благодарна, поскольку по крайней мере не чувствовала себя так, как будто собирается еще раз терять сознание. Разово испытав помутнение рассудка, сейчас она мыслила ясно.

Клер прохладно улыбнулась и протянула руку, звуки поминального приема зажурчали у нее в ушах.

— Я сожалею о вашей потере. Я принесла завещание. — Она похлопала по сумке на плече.

— Благодарю вас, мисс Строутон. — Флетчер посмотрел вниз, его глаза были опущены даже ниже, чем обычно. — Я буду скучать по ней.

— Мы можем огласить завещание на следующей неделе или после поминок. Как это будет удобнее всего для вас.

Он кивнул.

— Сегодня вечером было бы лучше всего. Благодарю вас за вашу чуткость.

— Без проблем. — Клер сверкнула зубами и с силой схватилась за ручки своей сумки. Когда она прошла в фойе, факт, что она хотела использовать что-то из великолепия от «Hermes» в качестве оружия, шокировал.

Клер присоединилась к скопищу людей, толпящихся между столовой и гостиной. Она кивнула некоторым субъектам, некоторые из которых были генеральными директорами компаний, в которых семья Лидс имела долю, а фирма Клер была представителем. Из остальной сотни или около того мужчин и женщин половина, как Клер предположила, были попечителями различных благотворительных обществ. Без сомнения, предвкушавших огромную поживу.

Когда она передернула плечами, вежливо отказалась от разносимых hors d'oeuvres[19] и попыталась вычислить, почему находится в боевом настроении, хотя ничто не предвещало драку, ее взор приковала величественная лестница. Возле нее было что-то… что-то… за ней.

Прокладывая свой путь сквозь толпу, она остановилась в шаге от огромного, вздымающегося простора ступеней. Стоило положить руку на резную балюстраду, как в ее голове зазвучал голос, перекрывший весь шум разговоров, ее головную боль и порыв убить Флетчера.

За ступеньками. Зайди за ступеньки. Найди лифт.

Не останавливаясь, чтобы задуматься, как она узнала, что находится позади, она, скользнув, обогнула лестницу сбоку и направилась к маленькой нише…

Где находился лифт. Старомодный экземпляр из стекла и латуни.

Используй его, чтобы добраться до подвала.

Голос был явственен, и она потянулась, чтобы широко раздвинуть ажурные дверцы. Но перед тем, как она сделала шаг, Клер посмотрела вверх. Там была лампочка, установленная над входом.

Если она воспользуется лифтом, он подаст сигнал. А ее инстинкты приказывали ей скрывать свои следы. Если бы Флетчер узнал, куда она направилась, она не смогла бы…

Ну, черт, она не знала, что делает. Ясным было одно: она должна спуститься в подвал так, чтобы об этом не узнал дворецкий.

Оглянувшись через плечо, она увидела дверь за извивающейся лестницей и направилась к ней. Сверху ее запирала латунная задвижка, которую Клер смахнула, проверив после этого ручку.

Нашла.

С другой стороны обнаружилось множество грубых ступенек, освещенных тусклыми, древними желтыми лампочками. Она посмотрела назад. Никто не обратил никакого внимания на нее и, что было более важным, нигде не было видно Флетчера.

Скользнув в лестничный колодец, она закрыла за собой дверь и начала спускаться, ее каблуки издавали клацающие звуки, разносившиеся эхом.

Черт, громко.

Она замерла и, сняв лодочки, опустила их в Биркин. Не издавая теперь никакого шума, она двигалась теперь даже быстрее, приведя инстинкты в состояние боевой готовности. Господи, эта лестница тянулась вечность, а каменные стены и пол напомнили Клер египетскую пирамиду. Она чувствовала себя как будто на полпути к Китаю, когда добралась до первой площадки. И все равно, было все еще далеко идти.

Когда она спускалась, температура упала, что было прекрасно. Чем прохладней становилось, тем больше Клер концентрировалась, до тех пор, пока ее головная боль не утихла, а тело стало ничем иным как сгустком энергии. Она чувствовала себя так, как будто участвовала в миссии спасения, хотя будь она проклята, если знала, кто или что послужило тому основанием.